Тайны острова Плам

– Правильно. Можно мне теперь подняться на борт?

– Нет, сэр. Не раньше, чем нас всех запишут.

Он посмотрел на Бет:

– Доброе утро, детектив Пенроуз. – Затем он повернулся к Джорджу Фостеру: – Доброе утро, мистер Фостер. Вы из ФБР, верно?

– Верно.

– Поднимайтесь на борт. Следуйте за мной, пожалуйста.

Мы взошли на борт парома, который через минуту отдал швартовы, взяв курс к острову Плам, или, как его иногда называла бульварная пресса, "Таинственному острову", или даже "Чумному острову", что уж совсем безответственно.

Мы проследовали за Стивенсом в большую, уютную каюту, где около тридцати мужчин и женщин, расположившись на обитых, как в самолете, сиденьях, разговаривали, читали или дремали.

Мы не задержались в этой каюте, а спустились за Стивенсом вниз по лестнице в маленькое помещение, которое, вероятно, было офицерской кают-компанией. Посреди стоял круглый стол и кофеварка. Стивенс предложил нам сесть и выпить кофе, но никто не последовал его приглашению.

Стивенс извлек из своего блокнота какие-то бумаги и вручил каждому из нас по листку с прикрепленной к нему копией. Он объяснил:

– Это документ, который надлежит подписать, прежде чем вы сойдете на остров. Я знаю, что вы все блюстители закона, но порядок есть порядок. Прочтите, пожалуйста, и распишитесь.

Я взглянул на документ, озаглавленный "Правила для посетителей". Это был один из тех редких государственных документов, которые пишутся понятным английским языком. Всем предписывалось ходить в сопровождении служащего, держаться за руки и не отлучаться от группы. Я также давал согласие соблюдать все меры безопасности, избегать контактов по меньшей мере в течение семи дней с животными, после того как покину остров. В том числе не посещать зоопарка, держаться подальше от амбаров, скотных дворов, складов, ярмарок, где продаются животные. Ужас. В течение предстоящих семи дней моя общественная жизнь сильно ограничивалась.

Особенно интересен был последний абзац: "В случае чрезвычайных обстоятельств директор центра или офицер безопасности могут задержать любого посетителя острова Плам вплоть до проведения необходимых биологических мер предосторожности. Личная одежда и другие вещи могут быть временно оставлены на острове Плам для обеззараживания и заменены другой одеждой, с тем чтобы посетитель мог покинуть остров после обеззараживающего душа. Задержанная одежда будет возвращена владельцу в максимально короткие сроки".

Чтобы получить побольше удовольствия от своего визита, я соглашался на любой необходимый карантин или задержание. Я заметил Стивенсу:

– Полагаю, это не коннектикутский паром?

– Нет, сэр.

Аккуратный Стивенс раздал несколько казенных ручек, мы положили бумаги на стол и, стоя кто как мог, нацарапали на них свои имена. Стивенс собрал их и оставил нам копии на память.

Потом он раздал голубые пропуска, которые мы послушно прикрепили к своей одежде, и спросил:

– Кто-нибудь из вас взял с собой оружие?

Я ответил:

– Думаю, мы все вооружены, но советую вам не отбирать наши пушки.

Стивенс уставился на меня:

– Как раз это я и собирался сделать. Ношение огнестрельного оружия на острове категорически запрещено. – И добавил: – У меня есть запираемый ящик, где ваше оружие будет в безопасности.

– Мой пистолет в безопасности там, где он сейчас находится, – упорствовал я.

– Остров Плам находится под юрисдикцией Саутхолда. Я представляю закон на нем, – добавил Макс.

Стивенс долго колебался, затем пробормотал:

– Думаю, запрет не распространяется на стражей правопорядка.

Бет добавила:

– Можете в этом не сомневаться.

Стивенс, игре во власть которого был нанесен первый урон, попытался выдавить некое подобие улыбки. Она как бы говорила: "На этот раз победа осталась за вами, сэр, но уверяю вас, мы встречаемся не в последний раз".

Но пока Стивенс проявлял сдержанность.

– Почему бы нам не подняться на верхнюю палубу? – спросил он.

Мы с удовольствием последовали за ним на свежий воздух. На палубе не было ни души. Стивенс жестом пригласил нас сесть. Паром шел со скоростью около пятнадцати миль в час. Может быть, даже медленнее. Было ветрено, дымка рассеялась, и неожиданно выглянуло солнце.

Я сидел лицом к носу парома, Бет – справа, Макс – слева. Стивенс находился напротив меня, Нэш и Фостер расположились по обе стороны от него. Стивенс рассказывал:

– Ученые, занимающиеся биологическими исследованиями, всегда приезжают сюда в хорошую погоду. Знаете, они не видят солнца восемь – десять часов в день. – И добавил: – Я попросил, чтобы нам сегодня утром не мешали.

Слева от себя я увидел маяк Ориент-Пойнта. Это была не старомодная каменная башня, возведенная на мысе, а современное сооружение из стали, воздвигнутое на скалах. Маяк прозвали "кофейником", полагая, что он так и выглядит, в чем я сомневаюсь. Видите ли, моряки принимают моржей за русалок, дельфинов за морских змеев, облака за корабли-призраки и тому подобное. Наверное, когда проводишь много времени на море, становишься чудаковатым.

Я посмотрел на Стивенса, и наши взгляды встретились. У этого человека было одно из тех редких восковых лиц, которые не забываются, особенно глаза, впивавшиеся прямо в вас.

Пол Стивенс вновь обратился к гостям:

– Я знал Тома и Джуди Гордонов. На острове их все уважали: штатные сотрудники, ученые, животноводы и лаборанты, технический персонал, служба безопасности – все без исключения. Оба относились к своим коллегам учтиво и уважительно. – Его рот скривился в странной улыбке. – Нам их будет очень не хватать.

Мне неожиданно пришло в голову, что этот парень, возможно, нанятый правительством убийца. Да, а что, если именно правительство решило пришить Тома и Джуди? Боже, меня осенила неожиданная мысль, что Гордоны, вероятно, знали кое-что или что-то видели или собирались настучать на кого-либо... В таких случаях мой напарник Дом Фанелли обычно восклицал: "Мамма миа!" Это была совершенно новая версия. Я взглянул на Стивенса и попытался определить что-нибудь по его холодным глазам, но он еще на пристани продемонстрировал, что умеет хладнокровно играть свою роль.

Стивенс продолжал:

– Едва услышав об убийстве прошлой ночью, я вызвал сержанта из службы безопасности острова и попытался определить, не украдено ли что-нибудь из лабораторий. Отнюдь не потому, что я стал бы подозревать в этом Гордонов, однако то, как, по сообщению, было совершено убийство... Словом, у нас установлен четкий порядок действий в подобных случаях.

Я посмотрел на Бет, и наши взгляды встретились. Этим утром у меня не было возможности обмолвиться с ней словом, поэтому я подмигнул ей. Она, очевидно, не желала выдавать своих эмоций и отвернулась.

А Стивенс же вещал без умолку:

– Я дал распоряжение патрульному катеру отвезти меня на остров сегодня рано утром и провел предварительное расследование. На этот момент я располагаю данными, что не исчез ни один находящийся на консервации микроорганизм или образец ткани, крови, либо иной другой органический или биологический материал.

Это неуместное заявление звучало столь идиотски, что непонятно было, как на него реагировать. Через мгновение Макс все же покосился в мою сторону и потряс головой. Господа Нэш и Фостер, однако, кивали, словно принимали вздор Стивенса за чистую монету. Поощряемый таким образом и полагая, что его окружают друзья из государственной службы, Стивенс продолжал нести официальную чушь.

Я еще некоторое время слушал, как Стивенс объяснял, почему никто не смог вывести ни одного вируса или бактерии с острова, даже бактерии, вызывающей зуд в промежности.

Мы находились уже в четверти мили от острова, когда наше внимание привлек странный и в то же время знакомый звук. Вскоре красный вертолет береговой охраны пролетел над правым бортом парома. Он летел низко и медленно, Мы увидели, как из него высунулся человек в униформе, привязанный ремнями безопасности. На голове у него был радиофицированный шлем, в руках – винтовка.

Стивенс тут же прокомментировал:

– Олений патруль. – И пояснил: – Это – мера предосторожности, мы ведем поиск оленей, которые могут вплавь добраться до острова. Известны случаи, когда они добирались сюда с Ориента или даже острова Гардинер, что в семи милях от Плама. Мы не допускаем, чтобы олени приплывали на остров или оставались здесь.