История моды. С 1850-х годов до наших дней

На модной иллюстрации из New York Fashion (ок. 1895) мужчина и женщина в практичной дневной одежде. Растущая популярность женских ансамблей в мужском стиле и костюмов со свободным пиджаком для мужчин указывала на модернизацию одежды по мере приближения нового века.

Американская семья из Орегона (ок. 1892). В их одежде, вероятно, сочетались готовые, сшитые дома и на заказ предметы гардероба. Такие детали, как воротник Пьеро, показывают, как высокая мода интерпретировалась в мейнстриме. Мужчины одеты в разнообразные модели пиджаков.

Мужская одежда

Правила, которые регулировали женскую одежду, в той же мере применялись и к мужскому гардеробу, но в мужской одежде было значительно меньше стилевого разнообразия. Здесь ценился прежде всего качественный пошив, и хорошо одетые мужчины приобретали гардероб в Британии или заказывали его у британских портных в других странах. Для мужчин важными были детали, ставшие признаком респектабельности в течение XIX века: качественная шерсть, безупречный лен и точная посадка. Но в аксессуарах и уходе за собой ценили лоск: хорошо ухоженные усы, оранжерейный цветок в бутоньерке и монокль на длинной ленте. Ни один мужчина не мог считаться хорошо одетым без подходящей к случаю шляпы, до блеска начищенной обуви и эффектной прогулочной трости. Очень важна была осанка, поэтому мужчины носили поддерживающие корсеты, чтобы добиться «военной выправки». После пятидесяти лет ношения брюк без стрелок и короткой моды на две боковые стрелки брюки начали носить с одной стрелкой по центру. Это еще один пример того, как детали определяли мужскую моду. К 1890-м годам в мужской одежде появились манжеты (их также называли отворотами). Они были практичными, но оказались сомнительным добавлением к городскому костюму, так как ассоциировались с грязными дорогами и сельской жизнью. Сюртук стал казаться старомодным, и его все чаще заменял просторный пиджак, который носили с брюками в тон. Для вечера чаще выбирали смокинг, а не фрак.

Поверх костюма мужчины носили накидки и пальто, некоторые модели назывались «ольстер» и «бушлат». Спортивная одежда оказывала значительное влияние на городской гардероб мужчины. Водонепроницаемые плащи можно было увидеть на улицах, а в магазинах продавали макинтоши и другую одежду для дождя. Дождевик с поясом Tielocken от Burberry появился в 1895 году, и британские офицеры носили его во время второй бурской войны (1899–1902), еще больше укрепив репутацию компании как поставщика одежды практичного английского стиля. Норфолкская куртка, названная так в честь английского графства, где у Эдуарда, принца Уэльского был сельский дом, стала популярной для таких занятий, как охота и гольф. Такие куртки свободного покроя длиной до бедер часто шили из традиционного шерстяного твида цвета вереска. У них были складки на спинке для свободы движений. Спереди на куртку пришивались вертикальные полоски, чтобы защитить ее от истирания под ремнями. Во вместительные прорезные или накладные карманы можно было положить мячики для гольфа или другие предметы. Эта модель стала базовым элементом в гардеробе и ассоциировалась с отдыхом в сельской местности.

Такие летние модели для мужчин, как на этой иллюстрации из New York Fashions за июнь 1896 года, часто подчеркивали светлые тона для одежды и аксессуаров.

Ниже Домашняя одежда включала в себя смокинги и роскошные халаты, как на этой иллюстрации из New York Fashions.

В книге образцов нью-йоркского ателье Edward Hart Mammoth Tailoring Establishment показано разнообразие моделей для мужчин на весну и лето 1898 года.

ЭДУАРД, ПРИНЦ УЭЛЬСКИЙ

Альберт Эдуард (1841–1910), старший сын королевы Виктории, взошел на трон в 1901 году под именем короля Эдуарда VII. Но в конце XIX века наследник престола, известный как Берти, уже оказывал сильное влияние на вкусы публики. Истинный талант равнодушного к учебе принца лежал в сфере общественных отношений. Перед тем как стать королем, он много путешествовал. Очаровательного и дипломатичного представителя Великобритании радушно встречали в Северной Америке, на Среднем Востоке и по всей Европе. До его женитьбы в 1863 году на Александре Датской романтические подвиги Эдуарда заставляли семью серьезно волноваться. Королева Виктория винила сына в смерти принца Альберта в 1861 году от болезни, которой, как она считала, принц заразился в Кембридже, куда ездил к Эдуарду, чтобы отчитать его за плохое поведение.

На протяжении всей жизни, несмотря на брак с принцессой Александрой, от которого родились шестеро детей, Эдуард имел связи с несколькими известными гламурными женщинами, включая Лилли Лэнгтри и Дженни Черчилль. Он был хорошим спортсменом, предпочитал верховую езду и охоту. В своем сельском поместье в Сандрингеме в Норфолке принц Уэльский предпочитал носить норфолкские куртки из твида, часто в сочетании с жилетами и укороченными свободными брюками в тон. Он испытывал особую любовь к твидовой верхней одежде в крупную клетку. В 1860-х годах портной Эдуарда придумал фасон, который получил название «смокинг». После визита в немецкий Хомбург в 1889 году Эдуард стал носить шляпу «хомбург» с жесткой тульей, продольным заломом на тулье и загнутыми вверх полями, и этот стиль быстро подхватили другие модно одетые мужчины. Вкус к хорошей жизни (или, по крайней мере, к обильной еде) привел к еще двум новшествам, которые ассоциировались с Берти: расстегнутый сюртук, полы которого удерживались вместе декоративной цепочкой, и манера не застегивать нижнюю пуговицу жилета. Хотя эту деталь наверняка видели и до Эдуарда, но он узаконил такую манеру носить жилет, и она остается важной до сегодняшнего дня. Несмотря на полноту Эдуарда, его спортивный, зачастую броский вкус был весьма популярен, и его влияние на мужскую моду сумел превзойти только его внук, будущий герцог Виндзорский.

Эдуард, принц Уэльский в 1891 году.

Одежда светлых тонов, которую раньше носили только во время игры в теннис и крикет или при катании на лодке, повсеместно проникла в мужскую моду. Брюки из шерстяной сливочного цвета фланели сочетали с однобортными блейзерами дополняющего или контрастного цвета и носили на светских мероприятиях. Перебравшийся из категории курортной одежды в категорию городской безупречно чистый белый костюм из легкой шерсти или льна стал привычным мужским образом для лета.

Дома джентльмены расслаблялись в длинных халатах, часто сшитых из тонкой шерсти, с поясом из свободно сплетенного шнура, с обшлагами и воротником из стеганого шелка. Домашние куртки к этому моменту стали важным предметом мужского гардероба. Их надевали, чтобы покурить после ужина, и все чаще для приема близких гостей. Шили их из бархата, мягкого шелка и парчи. Халаты и домашние куртки надевали поверх сорочки с галстуком и сочетали с брюками. В таких деталях предметов мужского гардероба, как застежка из шнура, проявлялось влияние азиатского стиля.

Детская мода

Многие предметы детского гардероба не менялись на протяжении нескольких десятилетий. Описания в журналах и каталогах делали упор на то, чтобы одевать детей «подобающим образом», не забывая о практичности и стиле. Родителям рекомендовали подготовить детей к наступающему сезону и предлагали удобную одежду на каждый день, спортивную одежду и одежду «на выход». Корсеты для детей были по-прежнему широко распространены, у некоторых моделей были эластичные резинки для чулок.

Преобладающие фасоны взрослой моды находили отражение в детской одежде. Рубашки и платьица для маленьких мальчиков и девочек шили с широкими присборенными рукавами, похожими на рукава жиго женских платьев. Девочки школьного возраста носили треугольные юбки в сборку и плоские шляпки, украшенные цветами и лентами. Это была детская версия материнских юбок из клиньев и плоских шляпок. Курточки для мальчиков часто походили на норфолкские куртки, их носили с короткими широкими брюками. Легинсами называли гамаши на пуговицах из кожи, плотного холста или из черного бархата для парадных случаев. В сочетании с ботинками до щиколотки на шнуровке легинсы носили только мальчики, слишком маленькие для того, чтобы носить брюки.

Для правильной осанки дети носили корсеты, которые легко было купить в универмаге или по каталогу. Эти модели предлагала компания Jordan Marsh на весну/лето 1897 года.

Норфолкскую куртку, популярный вид мужской одежды, часто можно было увидеть и на мальчиках. На этой иллюстрации ее дополняют кожаные легинсы для холодной погоды.

Модные иллюстрации с моделями детской одежды в 1891 году из Journal des Demoiselles. Особенно интересны платье в цветочек «Гринуэй» и туника в русском стиле на мальчике в коричневых коротких брюках.

Матроски стали популярными для мальчиков и девочек. Мальчики носили матросские блузы с брюками до колен и темными шерстяными чулками, которые закрывали колени. Мягкие, обшитые лентой береты или соломенные шляпы с поднятыми полями часто дополняли наряд. Девочки носили матроски с юбками в складку или сборку. Чтобы не отступать от морского происхождения стиля, доминировала палитра из белого, синего и голубого цветов. У четырнадцатилетних девочек платья были длиной чуть выше щиколотки и отражали актуальные взрослые тренды с подчеркнутой талией и отделкой по подолу юбки. Мальчики носили костюмы из двух предметов, состоявшие из блузы или куртки с брюками до колен или до середины икры. Мальчики-подростки носили длинные брюки.

Тренд на живописность повлиял на детскую одежду. Экзотические и исторические детали были популярны для нарядных платьев. Маленьких девочек иногда одевали в платья с завышенной талией и длиной до щиколоток, которые назывались платьями «Гринуэй» в честь популярного иллюстратора детских книг Кейт Гринуэй. Термином «русский» описывали различные вариации рубашек для мальчиков и платьев для девочек, в которых использовались воротник-стойка, асимметричная застежка и вышитая кокетка.

Мода на татуировки

Татуировки, которые веками делали по всей Европе, к середине XIX века стали уделом моряков, цирковых артистов и заключенных. Британские и американские военные моряки черпали вдохновение в традициях стран южной части Тихого океана, где они побывали. В Японии татуировки были вне закона частично для того, чтобы поощрить западничество, подавляя «варварскую» традицию. Японские мастера тату ушли в подполье и стали ассоциироваться с организованной преступностью. В портовых городах тем не менее искусство татуировки процветало, и многие тату-салоны работали по-прежнему. Законы, регулировавшие татуировки, позволяли японцам делать тату чужестранцам, обычно морякам, а также любопытным и смелым гражданским лицам. Следуя примеру своего отца, Эдуард (он сделал татуировки в Иерусалиме в 1862 году), принц Альберт Виктор и принц Георг Фредерик (впоследствии король Георг V) нанесли татуировки в Йокогаме в 1880-х годах. Цесаревич Николай (впоследствии русский император Николай II) последовал примеру британских кузенов и тоже сделал японскую татуировку. Другие европейские аристократы вскоре переняли эту моду.

ЕВГЕНИЙ САНДОВ (ЮДЖИН СЭНДОУ)

Евгений Сандов. [sic] – Всего два слова, но какая паутина романтики и волшебства сплетена вокруг них! Когда в голове всплывает это имя, вас уносит в мир мифов и легенд, где боги Вальхаллы властвовали вместе с легендарными героями Рима и Греции. Кажется почти невозможным, что материальный мир XX века вообще смог принять и окутать живого человека такой же славой. Но так случилось. Евгений Сандов – это не миф, он был живым, дышащим человеком из плоти и крови, как мы с вами. Да, но каковы были эти плоть и кровь!

Так написал Джордж Ф. Джоуэтт, отдавая дань Евгению Сандову в мартовском выпуске журнала Strength за 1927 год. Этот возвышенный и поэтичный стиль был и остается частью легенды Сандова.

Евгений Сандов (1867–1925) родился в Пруссии, в городе Кенигсберге. Слабый и болезненный ребенок, он опроверг общепринятые убеждения своего времени, что ребенку надо родиться сильным, чтобы вырасти сильным. Он сам создал свое тело и прославился как борец. Добившись известности в состязаниях, Сандов дебютировал на лондонской сцене в 1889 году. На него обратил внимание импресарио Флоренз Зигфелд-младший, который организовал выступления Сандова на Всемирной выставке в Чикаго в 1893 году и в водевиле.

До Сандова силачей можно было увидеть в цирке или гастролирующих труппах. Если другие атлеты того времени поднимали тяжести, Сандов добился известности благодаря позированию и гибкости. Создавая собственное тело, он изучал древнегреческие и древнеримские скульптуры. В процессе своих занятий он не только постигал идеальные пропорции классической фигуры, но и запоминал позы античных статуй и демонстрировал в своих выступлениях. Сандов был моделью для художников и прославился своими фотографиями, на которых изображал известные античные изваяния, в частности Умирающего галла.

Этот «отец современного бодибилдинга» сыграл важную роль в его развитии как вида спортивных состязаний и описал свои методы в книгах, которые стали важными вехами в этой области. Он пропагандировал более атлетический мужской образ, чем тот, который был популярен в конце XIX века. Его достижения повлияли на современный идеал физической формы, обретенной в спортзале. Воплощая крайности этого десятилетия, в 1890-х годах его мощная, хотя и искусственно созданная форма мужественности составляла резкий контраст с женственным эстетизмом Оскара Уайльда и со стильным щегольством Эдуарда, принца Уэльского. Если Уайльда и наследника британского престола определяла их одежда, то Сандова определяла его нагота. Джоуэтт в процитированной выше статье заявил: «Как Моисей вырвал детей израилевых из рабства, так этот человек вырвал человечество из мертвой хватки викторианского фатовства».

Евгений Сандов (ок. 1900).

К 1890-м годам татуировки все больше распространялись в Европе и США. Этому способствовало изобретение электрической машинки для тату мастером из Нью-Йорка Самуэлем О’Рейли. Пока представители аристократии обоих полов делали татуировки, крупные газеты называли тренд настораживающим и декадентским, идентифицируя татуировки как нечто чужеродное. Хотя зрители из среднего класса валом валили в цирки, чтобы посмотреть на полностью татуированных артистов, таких как Прекрасная Ирэн или Константин в цирке Барнума, тренд вызывал беспокойство за пределами этих маргинальных групп. Нью-йоркский юрист Уорд Макаллистер назвал обычай «вульгарным и варварским», когда он стал популярным среди «четырех сотен», 400 самых влиятельных светских персон Нью-Йорка.

Взгляд в новый век

Когда приблизились 1900 год и новый век, весь мир ожидал грядущих открытий и появления новаторских технологий. В этом десятилетии расцвела фантастическая литература, особенно благодаря популярным трудам британского писателя Герберта Уэллса, чьи романы «Машина времени» и «Война миров» предлагали пугающие сценарии нашествия пришельцев и опасных механизмов. Но в реальности то, что казалось фантастикой, находило отражение в развитии движущихся картин, звуковых коммуникаций и транспортных средств. В 1899 году шла подготовка к Всемирной выставке в Париже 1900 года. Это событие возвестило о нарождающихся новых технологиях и изобретениях и продемонстрировало их миру, жаждущему перемен. На выставке были представлены и работы многих ведущих домов моды. Мода предвосхищала грядущий век, и одежда для высшего общества, некогда определявшаяся временем суток, все больше оказывалась под влиянием новых технологий и занятий. Это был модный ответ на вызовы современного образа жизни.

Иллюстрация с татуировками из New York World от 29 августа 1897 года сопровождала статью, в которой татуировки называли «странной французской причудой».

Глава 3

1900-е годы

Новый век

Иллюстрация Дж. К. Лейендекера (1907) передает восхищение недавно появившимся автомобилем, который требовал особой одежды для водителя и пассажиров.

Западный мир вошел в новое столетие, радостно приветствуя прогресс и инновации. Приспособления и технологические процессы, придуманные в предыдущие двадцать лет, стали использоваться повсеместно, и обычный человек в 1900 году уже мог увидеть телефон и телеграф, граммофон и автомобиль. Первый успешный полет в 1903 году показал, что воздушные путешествия могут стать реальностью. Электричество было новинкой, когда оно осветило Эйфелеву башню в 1889 году, но к 1900 году его можно было встретить во многих домах. Оно даже изменило уход за одеждой, так как появились электрические утюги, а электрические стиральные машины входили в обиход.

Эта тяга к переменам отражалась в непрерывном развитии практичных современных моделей одежды. Хотя силуэт женщин до конца этого десятилетия все еще определяли корсеты, появившаяся новая мода поощряла более естественные линии. Мужская мода избавилась от некоторых пережитков XIX века ради более функциональных стилей. Практичная одежда для работы и отдыха стала важной категорией моды.

На картине Вильгельма Гаусса «Венский бал» показана Прекрасная эпоха с ее пастельными платьями дам и строгой одеждой мужчин на официальном приеме в 1904 году.

Социально-экономический фон

В начале нового века США заявили о себе как о мировой державе, производителе товаров, потребителе предметов роскоши и стране, в которую по-прежнему стремятся эмигранты из Старого Света. Благодаря иммиграции население городов Северной Америки быстро росло, хотя вновь прибывшие часто жили в бедности. Промышленное производство активно развивалось в таких городах, как Нью-Йорк, Чикаго, Монреаль, Филадельфия и Бостон. Расцветали новые культурные учреждения, зачастую финансируемые промышленниками, эксплуатировавшими дешевый труд иммигрантов.

Продолжающийся рост производства одежды привел к ускоренному образованию профсоюзов по обе стороны Атлантики. В Нью-Йорке организованные усилия рабочих, в большинстве своем иммигрантов из стран Средиземноморья и Восточной Европы, способствовали учреждению Межнационального профсоюза производителей женской одежды (ILGWU), основанного в 1900 году. В парижской стачке 1901 года приняли участие несколько тысяч портных, которые работали на самые известные парижские дома моды. Забастовка подчеркнула разделение между мужскими портными и теми, кто шил дамские платья. Мужскую одежду шили в основном мужчины, и им хотелось объединиться с портнихами, чтобы организовать общий профсоюз. Бастующие требовали сокращения рабочего дня и установления стандартов оплаты труда. В Нью-Йорке в 1909 году 20 000 портных, шивших сорочки, устроили забастовку, что повлияло на среднеценовой сегмент этой отрасли.

Этот период был отмечен ростом международной напряженности. После убийства Елизаветы Австрийской в 1898 году в начале этого десятилетия были убиты несколько глав государств. В 1900 году анархистом был застрелен король Италии Умберто. Это убийство, вероятно, вдохновило американского анархиста на убийство президента Уильяма Мак-Кинли в 1901 году. В Сербии в 1903 году группа диссидентов зверски убила короля Александра и королеву Драгу. Британия, Франция и Россия создали крепкий союз, тогда как Германия и Франция питали друг к другу весьма неприязненные чувства, сохранившиеся после Франко-прусской войны. Отношения Германии и с Британией, и с Россией также были напряженными. Ирония заключалась в том, что королевские семьи были связаны между собой по линии королевы Виктории. В Африке территориальные разногласия спровоцировали конфликт между европейскими державами. В Тихом океане обстановка накалилась, так как Япония, продолжая ориентироваться на Запад, приобретала большее влияние и наращивала военную силу. Другие европейские страны были вовлечены в колониальные конфликты в Юго-Восточной Азии.

Агрессивная защита Соединенными Штатами независимости Кубы от Испании привела к Испано-американской войне 1898 года, и успех американцев добавил блеск военной победы растущей репутации США как промышленного гиганта. В результате Куба, Пуэрто-Рико, Гуам и Филиппины вышли из-под контроля Испании. Теодор Рузвельт после войны стал популярной публичной фигурой, воплощением национальной состоятельности и символом новой мужественности.

Пабло Пикассо на своей картине «Женщина в накидке» (1901) изображает модное платье через призму своего зарождающегося стиля современной живописи.

Сигаретница работы Фаберже с изображением стрекоз – это пример продолжающегося увлечения стилем ар-нуво. Это подарок русской императрицы Александры Федоровны своему брату Эрнсту Людвигу, великому герцогу Гессенскому.

Искусство