Пленница

В сознании шерифа появилась стена и остро засосало в желудке.

Вот теперь-то Посланник впервые начал понимать, почему паукам так трудно овладеть искусством разговора с людьми. Сам-то он раньше общался лишь с теми двуногими, кто и так понимал его язык, и думал что возникающие в сознании образы и речь – это одно и то же. Как пауку «выстреливаешь» мысленную картинку, так и человеку передаешь ее на словах. Оказывается, не тут-то было. Во-первых, многие слова имеют разный смысл, но очень близкий образ. Так, слова типа: «сбежали, сгинули, потерялись, пустяки, мелочь, забылось, не обращайте внимания» имели очень сходный образ того самого «банг!». Во-вторых, смысл тех же самых слов мог кардинально меняться от ситуации. «Сбежать» можно и от выполнения приказа, и из-под надзора, и по поручению, и просто скрыться из виду, и от врага. В-третьих, многие привычные каждому человеку слова вообще не имеют достаточно внятного образа. Например – «несколько». Или – «скоро». Мало того, при словесном общении мысленные образы очень часто вообще не относятся к смыслу произносимой фразы. Так, говоря «поели вчера» шериф думал о том, как голоден сейчас. Ведя мысленный разговор следовало, естественно, отделять образы произносимых фраз от невольных ментальных форм.

– Ну-ка, дай я сам попробую, – решил Найл и обратился к шерифу: – Сколько тебе лет?

Задавая вопрос, правитель попытался сформировать в сознании северянина образ маленького мальчика, потом более крупного, потом совсем взрослого.

– Три мальчика и две девочки, – с оттенком ехидства перевел ответ Дравиг. – Старшая уже совсем взрослая, нашла себе молодого мужчину и вот-вот родит, – о таких понятиях как «муж и жена» старый смертоносец, естественно, не имел ни малейшего понятия.

Самым поразительным в разговоре оставалось то, что потаенные мысли шерифа Посланник все-таки понимал!

Вот сейчас северянин радовался разговору потому, что убивать врага, с которым завязалась беседа, труднее, чем незнакомого. Возникает отношение к пленнику не как к абстрактной добыче, а как к полноценному человеку. Значит, опасность для сдавшихся стала хоть ненамного, но меньше.

– Как зовут твою жену? – Найл нарисовал образ дородной тетки с большими округлыми глазами.

– Тарами коулен.

– А?

– Он ответил, что никогда не видел этой женщины.

И опять – правитель четко уловил опасение шерифа о том, что у пришельцев пропала эта дама, и они явились в Приозерье ее искать.

– Ты все делаешь правильно, Посланник, – попытался утешить правителя старый смертоносец. – Просто те мысли, которые люди произносят, они формулируют намного хуже тех, которые утаивают. Тебе нужно просто «прислушиваться» к разговорам тех, чья речь тебе непонятна, и ты быстро научишься отделять одно от другого.

– Ладно, – кивнул Найл. – Займемся этим потом. А теперь давайте двигаться к городу.

Как обращаться с двуногими рабами многие смертоносцы еще не забыли – под жесткими волевыми ударами пленники поднялись, вытянулись в длинную колонну и двинулись в путь. Следом за ними, сгибаясь под тяжестью трофеев, шагали озерные жители и братья по плоти.

* * *

Задолго до города Посланника поразила гнетущая тишина и страх, буквально разогнавший все живое в ближайшей округе. Больше всего это напоминало дыхание злого божка, навроде тех, что подбрасывала Магиня в минуты опасности. Смертоносцы, разумеется, почувствовали неладное еще раньше и Дравиг выслал вперед отряд в две сотни пауков.

– Все смерти ждут, – спустя полчаса сообщил старый смертоносец. – Те, что в городе – своей, а те, которые в лесу прячутся – чужой.

– В лесу? – насторожился Найл. – Может, засада?

– Нет, – уточнил Дравиг. – Боятся слишком сильно. Они все на лодках, не поймаем.

– Рыбаки что ли? – еще больше удивился правитель. Почему к селению не возвращаются? Ведь наверняка за близких беспокоятся! Сражений не происходит, стражи нет. Чего боятся?

Оказывается, стража была. Навул, на попечении которого оставалось покоренное селение, во избежание возможных нападений извне или бунтов внутри приказал разогнать жителей по домам, заклеить окна и двери паутиной, а после вывел всех пауков и воинов на стены – ждать вражеского штурма. Запертые женщины, прижимая к себе детей, в ужасе ждали, что их всех живьем спалят вместе с городом – в войнах по ту сторону хребтов Северного Хайбада подобное случалось. В той же уверенности пребывали и затаившиеся в ближайших лесных протоках рыбаки – но смелости атаковать крепость с голыми руками у них не хватало. Противостояние продолжалось третий день, и в ментальном плане пространство вокруг Приозерья напоминало застарелый могильник.

Правитель мысленно выругался, но винить следовало только себя – а чего еще следовало ожидать от мальчишки одиннадцати месяцев от роду? Нефтис нужно было в городе оставлять. Она несколько лет во дворце Посланника Богини стражей командовала, имеет понятие когда жесткость применить, а когда сделать вид, что не замечаешь явных нарушений. Нефтис, да Сидония, командовавшая охраной Смертоносца-Повелителя – вот и все опытные руководители, которые уцелели рядом с ним с тех давних времен. Остальные по молодости так и норовят то палку перегнуть, то серьезное дело превратить в забаву.

Походная колонна наконец-то достигла городских стен. Пленных пауки заставили сесть около стены, доспехи и оружие свалили на тропинку, уходящую от ворот к редкому светло-зеленому орешнику.

– Все! – крикнул Посланник, высматривая между наточенными остриями частокола лицо Навула. – Опасности больше нет. Открывайте ворота и выпускайте жителей из домов.

Однако, прежде чем заскрипели темные тяжелые створки городских ворот, с площадки над ними скользнула серая тень и опустилась перед Посланником на траву. На этот раз Магиня не поднимала капюшона – она выглядела грустной женщиной лет сорока с золотистыми, чуть тронутыми сединой волосами. В ушах висели серьги – маленькие бриллиантовые звездочки, под которыми алела рубиновая капелька.

При виде этих простеньких, но до боли знакомых украшений правитель ощутил, как сердце кольнуло острой рыбьей костью.

– Вот и все, Найл, – кивнула она. В следующий раз мы увидимся только через полтора года.

– Ты же говорила «год»?

– Извини, Найл, – покачала она головой, – мне очень хочется забыть все, что будет происходить с тобой в течение этого года.

– Все-таки «года»?

Мерлью улыбнулась, но не ответила. Встала рядом с правителем, склонив голову набок, посмотрела на груды трофеев.

– Скажи, Найл, ты веришь в везение?

– Ты это о чем?

– Очень мне не хочется здесь сейчас дележ устраивать. Давай так: все, что свалено справа от тропинки – твое; а то, что слева – мое. А уж что в кучах – кому как повезет. Согласен?

– На чем же ты все это повезешь? – не стал спорить правитель.

– Мне-то как раз проще всего, – покосилась на него Мерлью светло-голубыми глазами, и на молодого человека явственно дохнуло ее любимым можжевеловым ароматом. Сложу лишнее в глубоком омутке, потом заберу. А вот ты как?

– Тут вокруг рыбаки за кустами прячутся. По обычаям северян, захваченный город отдается на четыре дня на разграбление. Вот и ждут – уже обошлось, или еще опасно? Скоро приплывут. На их лодках и переправлюсь.

– Ну, тогда пора.

Магиня негромко щелкнула пальцами, вскинула окрашенный в темно-красный цвет, любовно ухоженный ноготок. Озерные жители тут же стали хватать тюки с левой стороны тропы, волочь их к излучине реки и, словно не замечая препятствия, безмолвно уходить с головой в воду.

Кто-то из пленных громко сглотнул.

– Куда ты теперь? – попытался оттянуть момент расставания Посланник.

– Есть такой город Дира, в котором полтора десятка лет назад родилась одна кареглазая девочка.

– Голубоглазая, – поправил Найл.

– Нет, кареглазая. Просто цвет зрачков потом поменялся.

– Ты собираешься захватить Диру?

– Они сами сдадутся, когда узнают, что Приозерье пало, как и город пауков. Я предложу им принести мне вассальную клятву в обмен на жизнь и право служить мне в моей летней резиденции, и они согласятся. Неужели ты всерьез собралась оставить этот оазис себе? – удивился правитель. Ведь все знают, что пустыня принадлежит Смертоносцу-Повелителю!

– Но ведь ты не станешь выгонять свою подругу детства из ее родного дома! – с обескураживающей улыбкой сообщила Мерлью. – И дети твои не станут враждовать с ближайшей союзницей великого Посланника Богини. Пройдет совсем немного времени – лет сто пятьдесят, двести – и все постепенно привыкнут к тому, что оазис Дира мой.

Магиня отступила на пару шагов, улыбнулась и протянула правителю руку.

– Нужно идти. Мои водолазы могут задохнуться без кислорода. И не надо так грустить, Найл. Мы увидимся, я обещаю.