Увидимся в Сен-Тропе

– Я не сравнивала Париж с туалетом! Это сделал ты.

– Да конечно, знаю я тебя, если захочешь – можешь гадость сказать про что угодно.

– А что не так-то? Кстати, вспомнила про Париж, там, между прочим, очень сильно воняло дерьмом почти до девятнадцатого века, дорогой мой Владик. Карамзин, путешествовавший тогда по революционной Франции, был просто морально травмирован парижским сочетанием роскоши и нищеты. Знаешь, что он советовал?

– Нет, мне он лично не говорил, – заржал Влад.

– Задержаться на террасе сада Тюильри. Оттуда Париж выглядел захватывающе и не шокировал гостей своей невыносимой вонью. А идти дальше Карамзин уже не рекомендовал, потому что воняло, – недовольно констатировала Элина.

– Точно! Вспомнила, – подхватила я. – Сын Карамзина через много лет в письмах же описывал своё прибытие в Париж очень смешно, что-то типа: «ближе, ближе, – завоняло! ужасно завоняло! Ура!!! Мы приехали».

– Словно по нотам, детка! Десяточка твоя!

– И тебе, бейба, неси дневник!

И мы глупо рассмеялись. Влад смотрел на нас в полном недоумении и даже как-то… жалостливо.

– Ева, ну ладно она выёживается, но ты-то чего? – покрутил у виска наш друг, затем ещё и постучал по столу костяшками пальцев. – Вот, девчонки, хотите совет?

– Нет! – в унисон ответили мы.

– Тогда слушайте и не говорите, что я вас не предупреждал! Если хотите нравиться нормальным, солидным пацанам вроде меня… – он взял драматическую паузу, – завязывайте со своими высокоинтеллектуальными подъебонами, ладно? Как старший товарищ, советую, правда. Это не секси.

– А можно вопрос, товарищ Влад? – с неприкрытым сарказмом в голосе спросила Эля.

– Вот опять. Промолчала бы – и всё бы у тебя ровно в жизни стало. Я когда ещё с ней не был знаком, думал, охуительная тёлочка! Извините за мат, девочки, но это просто высшая оценка у нас.

– У кого это «у нас»? – с ухмылкой спросила Эля.

– У нормальных пацанов. Сделай одолжение, помолчи минуту, дай договорить! Так вот! Такие ноги, ну и всё остальное. Но вот стоило тебе открыть рот и начать на каждое сказанное тебе слово выдавать два – сразу же, просто моментально весь твой сексапил превратился во что-то между Гуглом и Сири.

– Какой же ты имбецил! – смеялась Эля.

К слову, Владу мы позволяли говорить нам правду прямо в лицо на правах друга, и это было взаимно. Эля никогда не обижалась, только отмахивалась порой. Мы знали, что дальше нас троих этот стёб не пойдёт. Наоборот, Влад был готов защищать нас обеих от любого косого взгляда, как родных сестёр. Несмотря на свой юный возраст, Влад отличался от сверстников взрослыми мужскими качествами. Он был щедрый, по-взрослому проявлял заботу о своих друзьях и тех, кого любил. Но таких было крайне мало. Самое главное, он умел хранить секреты. Минусом можно было считать то, что порой его язык не знал пощады и острее лезвия бесчеловечно кромсал попадавшихся ему людей. Единственным человеком, над которым он не шутил никогда, была я. Он мог обобщённо сказать что-то про нас с Элей, безобидное и очень смешное, но вот отдельно надо мной устраивать публичное аутодафе – никогда в жизни. Тусовка строила разные предположения, вплоть до связывающих нас тайных любовных отношений, но это была полная чушь. Просто меня он уважал. Я так думаю.

– Ев, ты чего такая молчаливая? Или Сири не даёт и слово вставить? – Он посмотрел на Элю, но встретил равнодушный взгляд.

– Не обижай Элю, Владик! Не надо её так называть!

– А «Ок, Гугл» можно?

У Влада было редкое качество: он очень любил собственные шутки и искренне угорал над ними. Если вы их не понимали, то немедленно попадали в блэклист. Мне повезло, мне правда нравился его юмор и особенно смех. Такого заразительного смеха я, наверное, больше ни у кого не слышала.

– Влад, ну перестань. Лучше ответь на вопрос. Ну вот ладно, ты не любишь меня. Но вот почему ты так не любишь Еву? – хитромудро выкрутила Эля.

– Не понял? – Влад неподдельно удивился.

– Мы же договорились поужинать втроём, правильно?

– Эль, ты такая странная. Я что, должен слиться, когда пацаны мне звонят и спрашивают «где ты, бро»? Или, ещё лучше, отворачиваться, когда они подходят, чтобы поздороваться?

– Ладно бы только пацаны… Что тут делают «эти»? – тихим голосом сквозь зубы прошипела Эля.

– Ну, они с Ваником.

– Вот, если честно, когда я услышала, что ещё и Ваник за нашим столом будет, меня просто чуть не вырвало.

– Сири, молоток, что сдержалась, – заржал как сивый конь Влад.

– Откровенно говоря, вообще все проблемы от Ваника… Такого мерзкого и жирного индивидуума ещё поискать надо.

– Зачем его искать? Он такой один! Кто его только не знает на всём земном шаре! Везде знают, и он всегда может решить любой вопрос, да, брат?

Здесь Влад повысил голос, обращаясь к подошедшему к нам, вернее, к нему пухлому, вечно глупо улыбающемуся Ванику. Но пусть вас не обманывает его улыбка – при таких-то хитрых и коварных глазах.

– Всегда, брат! Только скажи – решим любой вопрос, ты же знаешь, – немного брызгая слюной из-за неправильной дикции, ответил толстяк. – Ева, Эля, добрый вечер! Хорошо выглядите, девчонки.

– Привет, дорогой, – натянуто улыбнулась Эля.

Меня Ваник не бесил, как Элю. Я к нему вообще была индифферентна, как и к его спутницам. Но нужно признать, что за ними было прикольно наблюдать.

– Эля как раз говорила, что ты вроде как похудел. Подкачался. Тащится от тебя бедолага втихаря, не может понять, почему ты её не замечаешь! Хоть бы на свидание позвал, что ли. – Владик снова заржал, моргнув ничего не понимающему Ванику, но всё так же глупо улыбающемуся и уже как-то странно смотрящему на Элю.

– Ты что, забыл таблетки свои принять? Пропускать нельзя, Владик, ай-яй-яй, нехорошо, – всё таким же равнодушным тоном ответила Эля и, открыв пачку сигарет, достала одну. – Вот сейчас меня точно стошнит, клянусь, – шепнула она мне на ухо.

– Он так на тебя смотрит… – тоже шёпотом ответила я. – Мне кажется, он не понял, что Влад пошутил.

– Тьфу, даже курить перехотелось.

– Может, так и бросишь. Назовём это эффектом Ваника. – Смех раздирал меня изнутри.

– Ещё смотрит?

– Кто – Ваник или красивый миллиардер?

– Я из-за этих уродов даже забыла о нём!

– Ну, миллиардер не смотрит. Вернее, он посматривает на ржущих Влада с Ваником.

– Ну всё, пиши пропало. Всё мне испоганили.

– Что всё? Ничего же не было! – я рассмеялась.

– А могло бы быть! Просто эти малолетки всю малину портят.

– Ну что я могу сказать: c’est la vie[3 - Это жизнь (франц.).]! – Я пожала плечами. – Но если тебя это успокоит, Ваник на тебя смотрит как сумасшедший влюблённый койот.

– Исаева, будь другом, заткнись!