Увидимся в Сен-Тропе

– Он ему говорит, что признак незрелости человека – то, что он хочет благородно умереть за правое дело, а признак зрелости – то, что он хочет смиренно жить ради правого дела.

– Всё это, конечно, прекрасно, только какое отношение это имеет ко мне? Я же тебе говорила о женской силе! Другими словами, Эля, придёт день, и ты увидишь, как девчонки сами могут работать и зарабатывать себе на «Шанель» и «бентли»!

Эля внимательно выслушала, затем иронично спросила:

– Может, раскроешь секрет, где такая работа есть? Ты, наверное, удивишься, но я тоже не прочь сама зарабатывать на «Шанель» и «бентли», без надобности вступать в отношения с каким-нибудь папенькиным сынком.

В такие моменты я удивлялась расчётливости подруги и её манере спокойно рассуждать на столь недостойные, меркантильные, на мой взгляд, темы.

– Мне сложно сейчас ответить… скорее, я просто не знаю, что тебе сказать. Но это пока! Нужно ещё немного времени, чтобы найти себя. Я уверена, что наступит тот самый день, когда я сделаю это!

– Что именно? Найдёшь себя или миллион баксов на «бентли» с «Шанель»? – уточнила Эля, накручивая на вилку уже мои спагетти алио олио.

Да, у неё была скверная манера лезть в мою тарелку без спроса. Но это был, пожалуй, единственный недостаток моей подруги.

– День, когда я не буду зависеть ни от кого! – ответила я. – Запомни: самое хреновое, что может быть в жизни, это материально зависеть от кого бы то ни было!

– Ну, от папы ещё не так обидно зависеть, детка, – подмигнула мне Эля. – Как вкусно!

– Уж поверь, пожалуйста, что зависеть хоть от отца, хоть от чужого дядьки – один чёрт, одинаково хреновое ощущение!

– Не знаю, у меня нет ни такого папы, ни тем более дядьки. К сожалению, – закатив глаза, добавила Эля.

Она всегда закатывала глаза, к месту или нет. К этой её привычке нужно было привыкнуть – поначалу это жутко раздражает, надо признать. Уже второй недостаток, но ведь идеальных людей нет.

– Скорее, к счастью… Можно подумать, ты бедствуешь.

– Мы, конечно, не бедствуем с мамой и Розой. – Эля бабушку называла исключительно по имени, так у них было заведено. – Я этому рада и в принципе всем довольна. Всё, как говорится, слава богу! Тьфу-тьфу! – Она слегка постучала три раза по столу. – Но, если честно, было бы просто прекрасно передать весь наш багаж небольших – а уж больших тем более – забот какому-нибудь ответственному лицу.

– Ты не знаешь, что говоришь! Ну вот, предположим, выйдешь ты замуж за одного из этих твоих придурков…

– Кого именно?

– Что? Офигеть! Ты только что признала, что все они придурки!

– Ну конечно, я же не умалишённая. Я реалист, всё понимаю. Просто я уверена в своей генетике – она сильная, дети возьмут всё самое лучшее от меня, поверь.

– А если нет?

– Если бы да кабы, вот бы мы тогда бы!

– Ясно. Безнадёга точка ру.

– Не сгущай краски. Ты что, предлагаешь мне с такой внешностью и родословной идти работать менеджером по продаже косметики?! – У Эли скривилось лицо.

– Почему сразу так? И потом, если бы ты даже и решила работать в сфере косметики, с твоими мозгами ты могла бы повторить карьеру Бетанкур[2 - Лилиан Бетанкур (1922—2017) – французская предпринимательница и меценат. Была совладелицей основанной её отцом в 1909 году компании L’Orеal.].

– Легко рассуждать, смотря на серую и жестокую реальность, о карьере а-ля Бетанкур (которой империя досталась от отца, если я не ошибаюсь) через призму зашторенного окна «мерседеса»! Поверь, детка, всё в жизни гораздо проще. Миром правят мужчины, и, слава небесам, половина из них ещё пока гетеросексуалы. А как ты знаешь, любой голове нужна шея.

– Возможно, только твои поклонники все сплошь и рядом сынки этих голов. Соответственно, я даже боюсь предположить, какой именно частью тела они являются. Так что шеей вряд ли получится быть.

– Какая же ты… вредная! Знаешь, тебе нужно научиться говорить правду как-то по-другому. А ещё лучше молчать. Иначе мы тебя замуж не выдадим!

– А я и не хочу выходить замуж! Уж лучше быть одной, чем с каким-нибудь жалким придурком, вроде тех, что бегают за тобой.

– Так, каким именно придурком? Ты кого-то конкретного имеешь в виду?

– Даже не знаю, кого можно выделить из твоих поклонников. Все же как на подбор. Вот честно! Что внешне никакущие, что внутри полные пустышки. На любую проблему в своей жизни знают один ответ: «ПАААПААА!!!»

– Исаева, ну вот что ты хочешь от меня?!

– Я хочу, чтобы ты начала себя ценить. Это первое. А второе – избавила меня от участи проводить время в компании этих придурков и тем более ужинать в их кругу! Даже синоним к слову «придурки» никакой другой не подберу. Серьёзно, я при них и кушать не могу! Они портят мне аппетит.

– Зато фигуру сохраняешь. И платить не надо.

– Я что, на халявщицу похожа? Если ты не заметила, я никогда ничего не заказываю, когда тебя приглашает очередной идиот. Раз дело в этом, давай я буду за тебя платить! – Теперь уже была моя очередь закатить глаза, и я, засмеявшись, добавила: – Если только не будешь заказывать «Дом Периньон», конечно. А если вернуться к теме, то без папы все эти сынки и в «Макдаке» не смогут выжить. Ты же сама всё знаешь лучше меня!

– За каждым сынком стоит семья. Поэтому в «Макдаке» работать не будет нужды ещё нескольким поколениям. Поверь мне.

– Ещё хуже – выходить замуж за целое семейство.

– Так было всегда. Почитай любой классический роман.

– Не знаю, о каких книгах ты говоришь, явно извращённых. Я читала другие. В общем, если ты к этому нормально относишься, то, конечно, это твоё право. Но имей в виду, придётся потом подстраиваться под всю непонятную семейку и погрязнуть в интригах. Оно тебе нужно?

– Просто не воспринимай всё это так серьёзно. Вот правда. Знаешь, как говорят? К себе надо относиться серьёзно, а к жизни легко… ну или наоборот! – засмеялась Эля.

– Бредятина.

– Ева, не переживай… – Положив свою руку на мою и сделав серьёзное лицо, Эля сказала спокойно: – И потом, у некоторых есть разведённые и очень даже симпатичные папы!

– Скажи, что ты шутишь! – От неожиданности, похоже, у меня отвисла челюсть, так что Эля указательным пальцем аккуратно вздернула мой подбородок, заставляя закрыть рот. – Эля, я думала, что ты меня уже не удивишь после того вечера в «Марио»!..

– Непредсказуемость мой конёк. А ты очень милая. Вот серьёзно! Не меняйся. Таких дурынд днём с огнём не сыщешь! Честное слово. И, пожалуйста, забудь тот вечер.

– Ну и живи с этими идиотами и не говори потом, что я тебя не предупреждала!

Машина резко остановилась у подъезда Эли. Саша нажал на стоп-сигнал.

– Похоже, на сей раз ты ошиблась, Ева. Стоит курит твоя подружка. Выходит, ждёт – вон половину уже скурила.

– Глазам не верю! – удивлённо согласилась Ева. – Видимо, действительно что-то случилось!

– Ты же сказала пять – десять минут! Я тут стою жду тебя полчаса! – громко сокрушалась Эля, открывая дверь и садясь в машину. – Здравствуй, Саша, – фыркнула она, даже не глядя на водителя. Антипатия, кстати, была взаимной по абсолютно непонятным причинам.

– Я была уверена, что ты будешь собираться вечность! – Обменявшись с подругой поцелуями в щёчку, Ева оглядела её с головы до ног и не поверила глазам. – А ты ведь действительно даже не накрасилась!

– Смотри какая ты подозрительная! Не веришь лучшей подруге на слово?