Нет пути назад

– Знаю.

Направляясь к выходу, я краем глаза видел, как беглецов по очереди уводят за перегородки. Там, уложив каждого на красиво убранные каталки, им наденут наушники, а в вену введут иглу от капельницы, в которой уходящих дожидается «Зов Предков» – специальный коктейль для безболезненного ухода из жизни.

В основном зале было многолюдно. Пришедшие проститься томились в ожидании: одни просто стояли, уткнувшись в свои гаджеты, другие тупо слонялись из стороны в сторону, а третьи смотрели рекламу на телепанелях.

Я стал пробираться к выходу, и тут мой взгляд наткнулся на лицо молодой женщины. От неожиданности я чуть не споткнулся. Это была она – женщина со старинной фотографии. Один в один. Только моложе и волосы темнее. Дочь профессора? Возможно.

Мисс Зарин стояла около заплаканной женщины и о чем-то тихо с ней разговаривала. Почувствовав, что на нее кто-то смотрит, она повернула голову в мою сторону и замолчала. Глупо было стоять и продолжать пялиться на нее. Мне ничего не оставалось, как подойти к ним.

– Добрый вечер, – поздоровался я, не сводя глаз с мисс Зарин.

Она ничего не ответила, только кивнула в ответ, а ее спутница спросила:

– Вы пришли попрощаться с Фрэнком?

– Да, – соврал я уже четвертый раз за день.

Женщина слабо улыбнулась и сказала:

– Я совсем не помню вас. Простите, но у меня сейчас такое состояние…

– Понимаю, – отозвался я и слегка пожал протянутую мне руку.

– Спасибо, что нашли время. Это так странно. Я сообщила всем, кто знал Фрэнка, но, как видите, пришли только вы и Лизи.

Вот, значит, как. Ее зовут Лизи…

– Вы работали вместе с моим мужем?

– С кем? – не понял я.

Дочь профессора удивленно приподняла одну бровь, а женщина повторила:

– С моим мужем. С Фрэнком.

– Ах, да, – спохватился я. – Нет-нет, встречались иногда.

– Встречались? – женщина сильно сжала в руках небольшую сумочку. – Последние двадцать лет Фрэнк не выходил из дома…

Я поспешил перевести разговор, и, обратившись к Лизи, сказал:

– Давно мечтал с вами познакомиться, мисс Зарин.

От неожиданности та вздрогнула:

– Я не понимаю…

Она не успела договорить. Появились первые каталки с усопшими, и ее спутница, громко всхлипнув, устремилась к одной из них. Лизи поспешила следом.

Я не знал, что мне делать. С одной стороны, я представился знакомым покойного, а с другой, мне абсолютно не хотелось ломать комедию скорби. На мое счастье, сотрудники «Дома Забвения» не дали растянуть процедуру прощания, и каталки очень быстро увезли в крематорий.

Поддерживая под руку жену Фрэнка, Лизи повела ее к выходу. Я не мог отпустить ее просто так. Догнав женщин у самого порога, я обратился к мисс Зарин:

– Простите, но нам обязательно нужно поговорить.

Лизи в недоумении посмотрела на меня:

– Вы же видите, я сейчас не могу. Позвоните мне завтра. Вы знаете мой номер виркома?

– Это не может ждать до завтра, мисс Зарин.

Жена Фрэнка посмотрела на Лизи и тихо произнесла:

– Не беспокойся за меня, девочка, со мной все будет хорошо. Жаль, что твой отец не смог приехать.

Женщина нежно обняла дочь профессора, и та поцеловала ее в щеку. Слабо улыбнувшись, вдова Фрэнка дотронулась до моей руки и после этого покинула «Дом Забвения».

Проводив ее взглядом, Лизи повернулась ко мне. Ее взгляд не предвещал ничего хорошего:

– Кто вы такой? – вызывающе спросила она.

– Мисс Зарин, – начал я.

– Я не мисс Зарин, – перебила она меня, – и я не понимаю, почему вы уже третий раз обращаетесь ко мне подобным образом.

Я опешил. Ошибиться я не мог. Я был уверен на миллион кредитов, что передо мной стоит дочь профессора.

– Профессор Артур Зарин ваш отец?

– С чего вы это решили? – приподняв одну бровь, спросила Лизи.

– Да или нет?

– Что вы хотите? Я позову охрану!

– Это ваше право, мисс Зарин, но, если вы заметили, я пока вежлив с вами.

Она, отскочив от меня, воскликнула:

– Это называется вежливостью?!

Несколько любопытных взглядов устремились в нашу сторону.

– Давайте не будем привлекать к себе внимание, – устало сказал я. – Тем более что охрана вам не поможет. Я – ловец, и она будет полностью на моей стороне.

– Ловец? – от страха у нее расширились зрачки.

И так постоянно! Никто не любит ловцов. Можно подумать, что это мы издали закон, запрещающий жить больше ста пятидесяти лет. Бред! Но нас избегали и боялись, словно мы прокаженные.