– Здесь больше не вылезет, – Ваня посмотрел на Витьку, посвятил своим фонарем ему на живот.
Аккумуляторный. У сталкеров таких давно нет.
– Укусила?
– Нормально.
– Надо сразу обработать, а то гангрена будет. В слюне крыс маленькие черви водятся, они в животе вырастают с палец и жрут органы. Не успеешь оглянуться, а у тебя уже нет почки или печени…
– Не укусила она меня!
– Эт потому что я вовремя подоспел, – на лице пацана появилась довольная ухмылка. – Хорошо, что мы нору нашли, правда? Крыса ведь могла и на гражданских напасть. Они бы сразу в штаны наложили, не то что мы, сталкеры…
– Ты не сталкер.
– Логово у нее наверняка в подвале, завтра найду и прищучу ее.
– Никуда ты не пойдешь, – отрезал Витька, пытаясь сделать голос строже. – Я скажу Оперу, он отправит мужиков.
– Пфф… Думаешь, я крысу не убью? Я их уже столько убил.
Витька махнул на хвастуна рукой, вышел из туалета в коридор. Ваня каким-то невероятным образом опередил его. Его скорости и бесшумности могла позавидовать любая тварь.
– Ты куда? – спросил пацан.
– Спать. Вставать рано.
– C тобой можно?
– Нельзя. Домой иди.
Ваня скривил лицо в недовольной гримасе.
– Не хочу. Дядя Толя заставляет меня читать всякую фигню по вечерам.
– Не ври.
– Фигню-фигню. И рассказы его про машины скучные.
– Эй, он вообще-то не подписывался, чтобы твоим отчимом быть! – резко ответил Витька. С лица пацана сдуло игривую ухмылку. – Так что будь добр его уважать.
Родной отец Вани Серега до войны работал в Миде слесарем: отвечал за подачу воды по трубопроводам, обслуживал скважинные насосы. Пацан родился здесь на третий год жизни новой общины. Мать его умерла после родов. Отец взвалил воспитание на себя, с утра до ночи таскал пацана с собой по подвалам и чердакам. Даже Витька не знал столько секретных закоулков в Миде, сколько было известно Ване.
Во время штурма Мида Серега охранял группу гражданских, отступавших в укрытие на третий этаж. В одном из коридоров они наткнулись на дружинников. Серега успешно оборонялся, пока не истратил все патроны, а затем, чтобы отвлечь внимание на себя, кинулся на врагов с голыми руками. Гражданским удалось добраться до убежища невредимыми, однако Серега погиб. На памятных мероприятиях его всегда особенно отмечают за героизм и самопожертвование.
– Да я ж ничего не говорю плохого. Дядя Толя, конечно, классный, – Ваня ехидно ухмыльнулся. – Но такой скучный.
Витька дал ему подзатыльник.
– За что?
– За то, что старших не уважаешь, – дал второй. – И прекращай лазить где попало, а то застрянешь в какой-нибудь трубе и помрешь там же. Никто спасать тебя не полезет.
– Не застряну.
Витька направился в сторону квартиры. Ваня потопал за ним.
– Эй, я что сказал? Домой!
– Возьми меня завтра с собой в поле.
– Размечтался. У тебя своя работа есть.
– Ага, машины чинить…, – Ваня вздохнул. – Это ску-у-учно. Дядя Толя ничего мне не разрешает делать, только ключи ему носить.
– Надо с чего-то начинать.
– Я не хочу чинить машины, я хочу быть сталкером. Как Кобальт.
Это имя резануло Витьку по ушам. Он схватил пацана за рукав и затащил в квартиру. Заперев дверь, усадил его на кресло и пригрозил кулаком.
– Еще раз заикнешься о нем, я тебе уши откручу. А если кто другой услышит? Сдаст тебя Оперу, и останешься без нормы.
Ваня нахмурился, сдерживая протест. Терпение лопнуло через пять секунд.
– А почему нельзя о нем говорить?!
– Потому!
– Он же герой! Я знаю все истории о его подвигах: и как он победил огромного червя в метро, и как голыми руками расправился с ордой броненосцев. Никто из сталкеров ему в подметки не годится.
Витька и сам раньше с придыханием пересказывал эти истории – представлял себя на месте дяди, мечтал когда-нибудь стать таким же, как он. Тогда еще не догадывался, что весь этот мифологический героизм Кобальта – обычная туфта, сказки для детишек.
– Эти истории – выдумка.
– Неправда! Это было по-настоящему. Знаешь, что мне кажется? Ты просто ему завидуешь.
– Он виноват в том, что началась война. Из-за него погибли люди. А хочешь знать кто был настоящим героем – твой папа.
Ваня опустил взгляд в пол и произнес себе под нос:
– Никакой он не герой.
– О чем ты?
– Мой папа не герой! Его убили в начале штурма, он даже не успел ни в кого выстрелить. Я нашел его пистолет, там предохранитель не был снят. Вся история со спасением гражданских – выдумка.
Повисло молчание.