Жажда. Темная вода

– Думал, мы все убежища давно обчистили, – задумчиво сказал Витька.

– Это из новых, – отозвался Опер, проглотив золотистую дольку ананаса. – Схемы у нас еще советские, поэтому там оно не значилось. Эх, одному богу известно сколько еще под Садовым спрятано сокровищниц.

Опер с Фарой – старейший дуэт сталкеров. Первый – бывший полицейский, хитрый, изворотливый как уж. Если идешь с ним в дозор, то получай многочасовой треп про наркоманов, бандитов и убийц, которых он мастерски отлавливал в прошлом. Слушаешь его и создается впечатление, будто в Москве был только один настоящий полицейский. Фара всю жизнь отпахал таксистом, ему уже шестой десяток, но внешне и не скажешь – даже седина его не может одолеть, что уж говорить про морщины. Оба на своих двоих обошли все закоулки Садового. Ведут подсчет добытого добра. На сегодняшний день цифра перевалила за двести сорок тонн. Обещали, как стукнет триста, уйдут на пенсию.

Витька взял банку тушёнки, повертел в руке.

– Выпуск две тыщи восьмого года, – сказал Опер. – Свежатина. Когда еще такое поедим.

– А вы заказ удачно выполнили? – спросил Котел.

Витька рассказал. О встрече с бомжом и случившемся на Новом Арбате по понятным причинам умолчал.

– Голожопые совсем оборзели, – возмутился Котел. Кусок тушеного мяса вылетел у него изо рта. – Думают, будем за гроши им все таскать. Мы с Филом в прошлом году одних удобрений им десять тонн в мешках приволокли. У меня до сих спина токает, а они даже фляги лишней не накинули. Неблагодарные сектанты.

– Это проблема всех общин, – объяснил Опер. – Они уверены, что мы каждый день склады госрезерва вскрываем и цены загибаем. Пойди им объясни, что тю – тю давно, пусты все склады. Какой год уже по квартирам ходим побираемся. Бывает полдня убьешь, а из ценного только пачка чая и кило окаменевших макарон. А бывает и того хуже. Дедуль, помнишь, на прошлой неделе квартиру на Цветном вынесли?

Фара многозначительно поднял палец вверх – рассказ будет интересный.

– Вскрываю, значит, дверь на втором этаже, слышу изнутри щелчок. Растяжка. Я этот звук ни с чем не спутаю. Брал как – то одного террориста, он дом напичкал так, что когда подорвалось все, только воронка осталась, я единственный выжил. Ну так вот, бросаемся с дедом под лестницу. Взрыв вышиб дверь с петель, а сталь там с палец, между прочим. Ну, думаем, наверное, хозяин чего ценного хранил, оберегал. Обшарили все. Кроме его костей и чемодана с баксами, ничего не нашли.

– Я две пачки батареек надыбал, – вставил Фара с гордостью.

– Все равно они протекли давно, – сказал Опер. – Представляете, мужик вместо того, чтобы воду пойти искать, поставил растяжку, сел на бабло и ждал. Кому нужны эти баксы, даже костер толком не разжечь – дымят, задохнешься. Рубли в этом плане горят лучше, и огонек от них как – то теплей, родней.

К ним присоединились слесарь Серега и его десятилетний сын Ванька. Из Мида они никогда не выходят, так что истории сталкеров для них – настоящая отрада.

– Вить, – обратился мальчик. – Ну, расскажи, есть сотня у Кобальта?

У дяди Димы счет убитых тварей – девяносто девять. Абсолютный рекорд среди сталкеров. И это только те, кого посчитали свидетели, а сколько убитых на самом деле никто точно не знает. Сам дядя счет не ведет и на эту тему говорить не любит.

– Не сегодня. Сходили скучно, без происшествий, – Витька вспомнил летающую тварь.

– Пап, а почему у Кобальта такой позывной? Он что – то означает?

– Не знаю, – ответил отец. – Вон Витька, наверное, знает.

Витька пожал плечами.

– Наверное, силу и смелость, – предположил отец.

– А кем он раньше работал? – не унимался Ванька.

– Не знаю, – ответил Витька.

– Ты же его племянник, и не знаешь?

И, действительно, кем? Сам дядя не расскажет, а спросить больше и некого.

– Вышибалой, – усмехнулся Опер. – Я как – то брал одного такого за мошенничество. Снимал стриптизерш в гримерке, а потом шантажировал, что видео в сеть выложит. Крепкие они ребята.

– Точно из органов, – сказал Фара. – ФСБ.

– Может, художником, видели его рисунки? – вбросил еще одну версию отец Ваньки.

Кобальт с самого начала держался особняком от всех. Вроде и сталкер, гражданин Мида, легенды о нем слагают, а он будто и нездешний. Не поймешь, что у него на уме. Это Витьку раздражало всегда.

– А правда, что в затопленном метро крысы размером с собаку водятся? – спросил Ванька.

– Правда, – ответил Опер. – И это только самые безобидные твари, что там шастают. Поэтому мы туда ни ногой.

Фара изобразил руками нечто большое и страшное.

– Я бы хотел себе собаку, – посетовал мальчик.

– Они все вымерли, сынок.

– А правда, что за кольцом живут вампиры, которые пьют человеческую кровь?

– Ну, это уже просто страшные сказки, – ответил отец.

– Будь они настоящими, Кобальт бы с ними справился?

– Не сомневаюсь. Кобальту все по плечу.

Витька вновь увидел перед собой ухмыляющуюся рожу дружинника. Наверное, урод гордился собой, думал, развел сталкеров и все с рук сойдет. Дядя Дима может и проглотил такое оскорбление, а Витьке словно грязным ботинком потоптались на лице и еще дерьмом сверху измазали. Такое прощать никак нельзя. Тварь будто услышала его мольбы, точно кара небесная явилась отомстить двум ублюдкам. Витька мог бы предупредить дружинников и спасти им жизни, но не стал. Позволил справедливости восторжествовать. Враг расправился с врагом.

– Надо объявить им войну!

Все замолчали и уставились на Витьку.

– Кому? – спросил Фара после недолгой паузы.

– Гортрансу.

По Витькиному серьезному лицу стало понятно, что он не шутит.

– Гортранс считает нас людьми второго сорта, которых можно доить сколько захочется, отбирать у нас наш хлеб. Надо показать им, что сталкеры могут за себя постоять. Их надо проучить.

– У них людей больше, – заговорил Фара, – БТРы и танки есть. А у нас что? Сотня человек едва наберется, половина женщины и дети.

– Нужна тактика внезапного нападения, – сказал Витька, не вникая в слова Фары. – В этом будет наше преимущество. Ударим ночью, перебьем часть и уйдем. Так мы заставим их себя уважать. Больше они к нам не сунутся.

– Правильно говорит Витек, – поддержал Котел. – Они нас скоро в резервацию загонят и блокаду установят. Надо показать им, кто на западе кольца хозяин.

– Ребятишки войны захотели. Ну – ну… – Опер скептично хмыкнул.

– А что ты предлагаешь? – спросил Котел.