За краем мира

– К-куда? – растерялась Молли. Отпускать выросший язычок огня почему-то совершенно не хотелось. И ещё – ей не было страшно.

– Ты бежать из города?

– Д-да…

– Я помогать. Сжать kulak!

– Kulak? – не поняла Молли.

Всеслав показал.

– Ах, кулак![10 - Благосклонному читателю желательно помнить, что родной язык Молли, естественно, английский. Поэтому в оригинале вместо написанного кириллицей слова «кулак» должно быть английское слово fist. Однако, поскольку речь Молли даётся в переводе, уместно представить сказанные Всеславом по-русски слова латиницей.] – Она послушно сжала пальцы. Пламя тут же угасло, но не умерло, а словно… словно улеглось спать, уютно устроившись у Молли в ладони.

– Иди. Я за тобой. Моё время тут кончиться.

И Молли пошла. Rooskii следовал за ней бесшумно, рядом трусила кошка Ди.

Мир переворачивался. Реальность таяла и утекала, словно снег весной. Они идут вместе с мальчишкой по имени Vseslav – язык сломаешь! – идут вместе, убегая из Норд-Йорка.

Похоже, мальчишка-Rooskii знал лабиринты Нижнего Города ничуть не хуже её.

– Вниз, – вдруг остановился он возле железного люка. – Сбить след. Собака… не брать.

– Что, прямо туда? – с ужасом спросила Молли.

– Туда, – кивнул мальчишка. Сунул руку за пазуху, выудил какой-то мешочек, развязал тесьму, резко высыпал содержимое вокруг стальной крышки. – Теперь вниз.

…Внизу отвратительно воняло. И ещё там были крысы. Ди явно оживилась, внезапно метнувшись в первое же боковое ответвление тоннеля. Шорох, писк, хруст, и краткое время спустя кошка нагнала Молли с Всеславом, выглядя крайне довольной.

Шли они по узкому карнизу над медленно текущим в глубоком жёлобе потоком нечистот. Молли туда старалась не смотреть, нос она зажала пальцами и дышала исключительно ртом. Хорошо ещё, что были очки и не щипало глаза.

Шли довольно долго. Впрочем, ориентироваться оказалось нетрудно, потому что на развилках и перекрёстках были старательно выведены стрелки с названиями улиц, под которыми тянулись канализационные коллекторы.

Они быстро приближались к окраинам Норд-Йорка.

– Куда ты собираться идти?

Молли заколебалась. Сказать ему? Но… он взят в плен егерями…

– Я… хотела… поступить… юнгой на бронепоезд…

Она не была уверена, поймёт ли Всеслав, что такое бронепоезд, не знала, как он вообще воспримет подобное намерение, однако мальчишка лишь коротко кивнул.

– Да. Хорошо. Есть правильно.

– А… а ты?

– Я встречать тебя в лесах.

– Встречать? Меня? В лесах?

– Не могу бронепоезд, – сокрушённо развел руками Всеслав и вдруг лихо подмигнул Молли. – Ловить я. Нет, ловить меня – правильно?

– Меня поймают, – поправила Молли. – Да, понимаю…

– Я найти тебя, – уверенно сказал Всеслав. – Я найти тебя… volshebnitsa.

– Хорошо, – шепнула Молли. Отчего-то в его словах она не сомневалась.

– Ты идти сейчас. – Мальчишка решительно подтолкнул Молли в спину. – Вверх. Там… искать… поезд-броня.

Она кивнула. Всеслав указал на железные скобы лестницы, упирающейся в крышку круглого люка.

– Иди! Скорее!

Кошка Диана в один миг заскочила Молли на плечи, устроилась, словно воротник. Скобы шатались, ими, похоже, давно никто не пользовался. Люк не сразу, но всё ж таки поддался, открыв кусочек ночного неба. Оттуда в лицо хлынул холодный и чистый воздух; Молли оглянулась в последний раз – Всеслав вновь засветил огонёк в ладони, улыбнулся загадочно и отступил в мигом поглотившую его темноту.

Глава 6

Молли, кое-как сдвинув тяжеленную приржавевшую крышку, высунулась наружу. Предрождественская ночь сверкала огнями, всюду горели газовые фонари, и пахло вкусно, как и положено в железнодорожных мастерских – машинным маслом, пропиткой шпал, топками, паровозным дымом и тому подобным.

Ди мягко соскользнула наземь, мяукнула и легко побежала вперёд, к раскрытым воротам высоченного ангара, где, озарённый огнями, застыл чудовищный «Геркулес».

Молли шла, не прячась, словно ведомая инстинктом. Весь вид её говорил, что она имеет полное право тут находиться, и задавать ей какие бы то ни было вопросы – только даром время терять. Имеет право – и всё тут.

Ребята из Норд-Йорка нет-нет, да и пробирались или на корабли флота Её Величества, или на бронепоезда, которые, если разобраться, те же корабли, только сухопутные. Самые везучие даже становились юнгами, их брали в команды. Нельзя сказать, что это поощрялось, нельзя и сказать, чтобы на такие приключения отваживались многие. Иных отправляли по домам или в приюты, если родителей не было, но иным удавалось остаться.

Правда, случалось это не слишком часто, и мальчишкам везло, конечно, больше. На дестроеры, крейсера и мониторы девчонок не брали – все знали, что моряки Её Величества болезненно суеверны, а вот на суше, где воевал и Женский вспомогательный корпус, шансы имелись. Но Молли для этого нужна была подходящая история…

Работы в мастерских велись в три полных смены, день и ночь. Разумеется, «Геркулес» охранялся, но больше для проформы: Rooskies никогда не пытались нападать на Норд-Йорк. Не было на окраинах ни каменных укрытий для орудий и митральез, никто не озаботился натянуть колючую проволоку или возвести какие-то ещё укрепления. Война шла далеко, в горных лесах, не в городских предместьях, не говоря уж о самих улицах.

«Геркулес» стоял в эллинге, под рельсами – смотровая яма, сверху спущены беседки к орудийным башням. Краны поднимают ящики со снарядами, отдельно укладываются пороховые заряды. Раскрыты люки в броневых стенах, механики тянут шланги паропроводов. Гром, треск, частые удары паровых молотов, скрип, скрежет резаков.

Молли шагала, раскрыв рот.

Пахнущие маслом и порохом внутренности «Геркулеса», мешанина проводов и труб, краны, вентили, золотники, цилиндры и пружины. Люди спешили, люди были заняты своими делами, и никто почему-то не обращал внимания на девочку в кожаной куртке и тёплых штанах, в высоких сапогах с застёжками, у ног которой бежала бело-палевая пушистая кошка.

Молли словно знала до мельчайших подробностей, что ей предстоит сделать. О словах мальчишки-Rooskii о том, что она ведьма, Молли сейчас не думала. Огонёк погостил на её ладони, и с ней ничего не случилось. Так, может, всё ещё не так страшно? Может, всё ещё обойдётся? Есть у неё магия, нет ли – сейчас переживать у Молли как-то не получалось, потому что она во все глаза глядела на громаду «Геркулеса», поворотные башни и гаубичные купола, шаровые установки митральез, спонсоны[11 - Спонсон – выступ в борту боевого корабля или бронированной машины, служит для размещения вооружения с увеличенным сектором обстрела, наблюдения и т. п.] в бортах с лёгкими орудиями, броневые плиты, размалёванные бело-серыми линиями и многоугольниками…

Никогда ещё Молли не оказывалась так близко от настоящего бронепоезда. Издалека, конечно, видела, и не раз, а вот чтобы на расстоянии вытянутой руки…

– Джон! Сильвер! – кто-то гаркнул слева от неё, и Молли чуть не подпрыгнула от неожиданности.

В проёме отваленной броневой двери стояла женщина, массивная, широкоплечая, но отнюдь не толстая и не рыхлая. В эллинге было совсем не жарко, однако рукава закатаны до локтей, руки мускулистые и в шрамах, не уступят мужским. Замасленный комбинезон из «чёртовой кожи», такие же, как у Молли, высокие сапоги, короткие волосы, все седые, стянуты ремешком на лбу. На предплечье, повыше валика закатанного рукава – нашивки: широкий угольник, под ним – четырёхлучевая розетка и широкая же прямоугольная полоса ещё ниже.

Старшина-боцман. Первый, после командира и старшего офицера бронепоезда, начальник над палубной командой.

Лицо далеко не старое, нос прямой, словно у гипсовых голов в кабинете рисования. Глаза карие, незлые, хотя голос зычный и грубоватый.