Разведи меня, если сможешь

Подруга встретила меня в коротеньком шелковом пеньюаре. Глядя на нее, меня вдруг начала снедать зависть: лохматая после сна, с чуть припухшими ненакрашенными глазами, она смотрелась лучше, чем я после часа у зеркала с косметичкой наперевес.

– Бесишь! – емко сказала ей я, перешагивая через порог. – Ненавижу красивых блондинок.

– О, так ты уже знаешь про своего ненаглядного и его подстилку. – Стэф зевнула, потянулась, как кошка, и, покачивая бедрами, пошла в гостиную.

Я обалдело моргнула:

– Ты знала?

– Весь город знал, – отозвалась подруга уже из комнаты. – Он уже больше года особо не скрывается.

Я скинула ботинки, бросила сумку и плащ на трюмо и рванула следом.

– Значит, весь город, включая тебя, ржал за моей спиной все это время?!

Меня трясло, а в голове зарождалась пока еще не сильная, но ощутимая боль.

– Милая, я пыталась говорить с тобой. – Стэфани грациозно упала на дорогущий кожаный диван, закинула ногу на ногу и потянулась к небольшому журнальному столику, где стояли тарелка с клубникой и бутылка чего-то темного, явно алкоголесодержащего. Взяв сочный плод, она надкусила его и прищурилась от удовольствия: – Садись, поговорим. Заодно и обмоем твое прозрение.

– Я ухожу! – прошипела, чувствуя, что готова на убийство в состоянии аффекта.

– Куда? – Стефани посмотрела прямо на меня. – Успокойся и присядь. Хватит строить из себя обиженную невинность! Не я ли год назад явилась к тебе в стельку пьяной и утверждала, что твой муж…

– Ты! – прервала я подругу, выставив вперед руку.

– Не ты ли прогнала меня прочь и потом почти месяц не разговаривала, защищая своего ненаглядного от стервы… Или как ты тогда меня называла?

– И стервой – тоже, – сокрушенно кивнула я, направляясь к дивану.

– Ты не желала быть разбуженной, спящая красавица. Любому, кто пытался открыть твои ясные очи, приставлялось дуло к виску. Паф! И за малейшее оскорбление Роджера – выстрел.

– Но ты могла рассказать потом. Написать мне…

– Зачем? Чтобы он сказал, что я все придумала, потому что сама в него влюблена? Или потому что завидую вашему безграничному счастью?

Я все-таки села. Но не на диван, а на пол. Закрыв лицо руками, покачала головой и проблеяла:

– Вот я овца…

– Хуже, милая, – охотно поддержала мое самобичевание Стэф. – Ты гораздо хуже овцы. Но посмотрим, что с этим можно сделать. Я позвоню одному мальчику…

– Какому мальчику? – вскинулась я. – Не нужно стриптиза! Я не хочу мужиков!

– Да боже нас упаси! – Стэф засмеялась. – Я имела в виду бандитов. Они помогут поиметь с твоего ненаглядного законную долю от вашей квартиры. А то я слышала недавно, что он ее на мать переоформил.

– От кого слышала? – опешила я.

– От одного человека, – томно улыбнулась Стэфани. – Он знает, что я беспокоюсь о тебе, и поделился информацией.

Я неверяще покачала головой. Как болванчик в машине таксиста.

– Нельзя быть такой слепой, – выдала сокрушенно. – Просто нельзя!

– И глухой, – веско добавила подруга, снимая крышку с уже откупоренной бутылки. – Но мы выход найдем, не волнуйся. С этими гадами надо бороться их же методами.

Выход мы действительно нашли. Потом нашли лифт и поехали ко мне. Потому что у Стэфани коньяк слишком быстро закончился, а у нас с Роджером целый бар пропадал.

Удивительным оказалось другое – система не пропускала меня в собственную квартиру. Трижды попробовав войти мирным путем, на четвертом я озверела. Заколотила кулаками по железной обшивке со встроенной оптикой.

Меня не покидала мысль о том, что Роджер дома и сейчас смотрит на монопод, транслирующий изображение с видеоглазка, наслаждаясь своей предусмотрительностью. Маг-техник в третьем поколении, чтоб его! Он переустановил датчики, пока меня не было, и теперь я оказалась чужой для умной системы…

– Остановись. – На плечи мне легли руки Стэфани. – Просто позвони козлине. Ясно же, чего он хочет.

– Фиг ему! – Я вздернула руку, согнула ее в локте и показала неприличный жест. – Это тебе, Роджер дорогой! – Обернувшись к подруге, прошептала на весь подъезд: – Звони своему мальчику, пусть приедет и вскроет эту чертову дверь!

– Минуточку. – Стэф кивнула и полезла в сумочку искать портативный визофон.

С первой попытки ничего не вышло, поэтому мы решили присесть на лестничной ступени и повторить. Содержимое сумки высыпали мне в руки, однако часть вещей неведомым образом проскользнула сквозь пальцы и покатилась в разные стороны.

Мы вяло наблюдали за процессом, отчего-то совершенно не нервничая. Подумаешь, рассыпали мелочевку – соберем. Позже.

Зато нашелся визофон. Стэф поднялась, приложив динамик к губам, и назвала имя вызываемого абонента. Что-то иностранное и не запоминающееся с первого раза.

– Это будет конфенци… ди… альный разговор! – гордо заявила подруга. – Так что я отойду. Можешь пока собрать мои потеряшки.

– Конечно.

Я уже тянулась за связкой ключей от какого-то старинного замка. Не думала, что кто-то на Северном континенте еще пользуется такими. К ним был прикреплен брелок в виде танцующей балерины. Следом достала солнечные очки, чип-паспорт и, пригнувшись максимально низко, потянулась за небольшим пузырьком с лекарством.

– Да дебил этот дверь закодировал, – послышался сзади голос Стэфани. – Ты что, не понимаешь? Там все ее шмотки, драгоценности, да все!.. В смысле еще наживет?

Я тоже обалдела. В смысле наживу? У меня же ни денег, ни работы, ни сменных трусов на завтра! От количества «ни» голова закружилась, и тело чуть качнулось в сторону. Падала я словно в замедленной съемке: медленно расширялись глаза, открывался рот, неловко барахтались в воздухе конечности, летел в сторону чертов пузырек с лекарством. Зато приземлилась быстро, посчитав несколько ступенек собственной скулой.

В этот момент очень захотелось ругаться, но кто-то благородно сделал это за меня.

Я осторожно приподняла и повернула голову вбок, приглядываясь к тому, кто сквернословил. Фигура расплывалась, но, сморгнув пелену ужаса, я разобрала-таки общие очертания. Это был мой сосед. Тот самый, что когда-то мечтал завести со мной тайный роман, а потом стал шарахаться словно от прокаженной. Он стоял, сжимая в руках чемодан с инструментами и прикрываясь от меня им же.

– Это моя подруга! – раздалось сверху. – Зай, ты жива?

– Кажется, – отозвалась я, прислушиваясь к своим ощущениям и как-то очень к месту вспоминая, что у меня адвокат – некромант. Интересно, если я умру до развода, он сможет вернуть меня к жизни? Или после смерти, даже временной, я потеряю все права на совместно нажитую собственность?

– Черт, у нее лицо странное. – Пригнувшись, Стэф показалась передо мной. – Сильно больно, да?

– Я просто задумалась. О вечном.

– Ой, не стоит сейчас ерундой заниматься. Откроем бутылочку хорошего вина, нарежем сыр и подумаем вместе. Но позже. Напугала, – отмахнулась подруга. – Ты лучше встать попробуй.

Я попробовала.