Простить невозможно забыть

Катя вытерла слезы рукавами свитера и пошла прочь. Она решила пойти в офис к отцу. Поговорить с ним.

Денег у девушки не было, и ей пришлось идти пешком. В шкафу в спальне Петра Сергеевича нашлись кроссовки ее размера, свои туфли она потеряла около гаража… Гараж… Спальня… Пятеро мужчин…

Ком рыданий снова подкатился к горлу. Но девушка упорно шла к отцу в офис. Он поможет ей, защитит, разберется с этим дурацким договором, что лежал в ее кармане. Он укроет ее от всех бед…

Катя была в офисе отца всего несколько раз, приезжала туда с ним и мамой. Дорогу она знала.

Девушка вошла в стеклянные двери трехэтажного здания. Охранник ее остановил, оглядывая с ног до головы.

– Вы к кому? – спросил он.

– К Роману Петровичу, – ответила девушка.

– Его нет, он уехал на обед.

– Я подожду, – Катя прошла мимо охранника и села на диванчик около окна.

– Я не знаю, когда Роман Петрович вернется, – начал охранник, оглядывая ее заплаканное лицо, спутанные длинные волосы. – Может, его сегодня уже не будет.

– Он будет, я знаю, – прошептала девушка. От назойливого взгляда охранника ей стало не по себе. – Я его дочь.

Охранник кивнул и отошел. Катерина видела, как он достал телефон и кому-то позвонил. Наверняка, ее отцу, чтобы доложить о ней.

Через двадцать минут Роман Петрович вошел в офис. Увидев его, Катя бросилась ему на шею.

– Папа, папочка, – девушка крепко обнимала его.

– Не здесь, Катя, – произнес он, оглядываясь по сторонам и разжимая ее руки. – Идем в мой кабинет.

Он провел ее через металлоискатель мимо стола администратора, в узкий коридор к стеклянному лифту.

– Что с тобой? – спросил он, когда двери лифта закрылись. – Выглядишь ужасно.

– Папа, – Катя снова прижалась к нему.

– Что за телячьи нежности, Катерина. Ты взрослая девушка, веди себя подобающе, – он отстранил от себя дочь.

Они вышли из лифта, прошли мимо стола, за которым сидела молодая секретарша.

– У меня разговор с дочерью, – произнес Роман Петрович, – пока никого ко мне не пускай.

Секретарша кивнула. И отец с дочерью вошли в кабинет. Роман Петрович плотно закрыл дверь. Катя снова хотела обнять отца, но он снова ее отстранил.

– Что? Ты опять поругалась с матерью? Тебе нужны новые сапоги, мать не дала денег, и ты пришла ко мне?

– Нет, – Катя смотрела на отца.

– Что тогда? Новый телефон? Туфли? Шуба?

– Папа, – прошептала девушка, глаза ее были полны слез.

– Катя, прекрати, твои слезы на меня не действуют. Ты уже не маленькая, – Роман Петрович прошел мимо девушки и сел в свое кресло напротив красивого стола из красного дерева. – Говори, что тебе надо и уходи, у меня через десять минут встреча.

– Почему ты так со мной? – закричала девушка.

– Катерина, прекрати истерику! – Роман Петрович громко хлопнул ладонью по столу.

От этого звука девушка вздрогнула и оцепенела. Ее начала бить дрожь. Картины прошлой ночи снова всплыли в ее памяти.

– О, Боже, Катерина, хватит, – устало произнес Роман Петрович. – Сколько тебе надо? Пять тысяч? Десять?

Мужчина достал бумажник из кармана и открыл его.

– Я дам тебе денег, только матери не говори. Купи, что тебе надо.

– Мама сказала, – начала Катерина едва слышно.

– Что? Не слышу? Пятнадцать тысяч? Это уже слишком!

– Мама сказала, – повторила Катерина уже громче, – что она не моя мама.

Девушка подняла глаза на отца.

Он не был удивлен. Роман Петрович положил бумажник на стол.

– Это правда? – Катя смотрела на отца. – Скажи, что нет, что она солгала, чтобы наказать меня, папа, – девушка бросилась к отцу, но он остановил ее движением руки. – Папа?

– Да, Катя, ты не наша дочь. Присядь, – он усадил девушку на стул около стола.

– Но…, – Катя закрыла лицо руками.

– Твоя мать – Наталья, была влюблена в меня, хотела за меня замуж. У нас был роман. Но я уехал учиться. А вскоре получил от нее письмо, что она беременна. Я был рад. Когда я вернулся через год, она встретила меня с ребенком на руках. Мы поженились, переехали в город, где я учился. Я любил тебя, но видел, что Наталья относится к тебе с некоторым холодом. А через два года одна из ее подруг мне рассказала, что Наташа никогда не была беременна, что ребенка она купила у какой-то бездомной спившейся женщины. Я был зол на нее, хотел выгнать вас обеих из дома. Но ты была ни в чем не виновата. С Наташей мы помирились. И воспитывали тебя, как родную дочь.

– А Лиза? – спросила Катя, и голос ее дрогнул. – Ее вы тоже купили?

– Нет, Лиза наша дочь. Но я никогда не делал разницу между вами и любил вас одинаково.

– Одинаково? – Катя вскочила со стула. – Одинаково?

– Вы обе имеете одинаковые дорогие вещи, игрушки, телефоны, у каждой из вас своя комната…

– Вещи! Игрушки! Телефоны! – закричала Катя, переворачивая стул. – Не это было мне нужно!

– Прекрати истерику! – прикрикнул на нее Роман Петрович. – Возвращайся домой. Поговорим вечером.

– Ма… Наталья Николаевна выгнала меня из дома, – ответила Катя.

– Да, я слышал о вашей ссоре вчера, – проговорил он. – Иди, извинись, и она тебя пустит.