Клубничные каникулы

– Ну, привет, Уля Шварц, – пшеничная блондинка сияла как новая монета. Кажется, за прошедшие годы она не только не постарела, но стала выглядеть еще лучше. – И как, не заладилась столичная жизнь?

Ехидная улыбочка, исказившая губы бывшей одноклассницы, и победный блеск в глазах не оставили сомнения – это приглашение она подстроила, чтобы в очередной раз унизить Ульку.

– Т-ты? – горе-журналиста сжала кулаки, готовая броситься на Веронику и попортить той прическу. – Но зачем?

– А ты мне сразу не понравилась, – заговорила та после небольшой паузы. – Знаешь, такие, как ты, очень нравятся сначала мальчикам, потом мужчинам. Тебя обожали одноклассники за легкий характер и умение увлекательно рассказывать разные истории. Ты мне не понравилась с первого взгляда, – прошипела она. – А с годами ты могла превратиться в интересную девушку, мою прямую конкурентку, к счастью, мне удалось внушить тебе комплексы. Так что теперь Ульяна одна из тысяч одинаковых кукол, ничем не выделяющаяся из общей массы. Пластиковая пустышка, – она издевалась откровенно и с удовольствием.

– Тварь. Гадина, – Фенечкина была раздавлена, ей было больно и обидно. – Упиваешься своей властью, да?

– Да, – Вероника не скрывала своей радости от сложившейся ситуации. – Просто ты меня бесишь, вот и все. А теперь пошла вон, на работу тебя, естественно, никто брать не собирался. Явилась тут, вся такая нарядная, столичный журналист. Запомни, никому ты тут не нужна. Ни-ко-му, – как для дурочки, повторила по слогам. – Свободна! – пренебрежительно махнула рукой. – И да, работу в местных газетах можешь не искать, не возьмут, – торжествующе закончила.

– Сучка, – выдохнула Ульяна и от всей души шваркнула дверью. Она и подумать не могла, что первая красавица школы может ей завидовать и видеть конкурентку. Едва сдерживая слезы, девушка выскочила из здания редакции и вызвала такси. Цены были не московские, да и разреветься в автобусе не хотелось, к тому же Уля просто не знала, какой общественный транспорт ей нужен. Продержаться удалось до дома, и уже там эмоции нахлынули горькой волной. Где же так нагрешила, она сообразить не могла. Почему хитроумной стерве все, а ей фигу даже без масла?

Мама пыталась успокоить доченьку, отец в женские эмоции предпочитал не лезть. Белая шелковая блузка уже была залита слезами, тушь размазана по лицу, а плач стал переходить в икоту, когда раздался дверной звонок. Из деревни прибыла теть Валя. Оценив обстановку и выслушав сбивчивый рассказ единственной племянницы, тетушка молча полезла в красный чемодан, еще не распакованный. Выкидывая изящные брендовые вещи на пол, она отобрала маленькую кучку удобных и практичных, добавив к ним купальник.

– Тома, дай дорожную сумку, – были ее первые слова.

– Зачем? – сестра очень удивилась такой просьбе.

– Ко мне поедет. На свежий воздух. Будем лечить нервное истощение, физическое истощение, а заодно и мозги на место вправим, – Валя была категорична.

– Й-й…й-я н-никуда не… поеду, – рвано выдыхая, высказала свое мнение Ульяна.

– Поедешь, – тетка выгнула изящную бровь. – Распустила нюни. На свежем воздухе быстро тебя в порядок приведем.

Не слушая возражений, она покидала в сумку отобранные вещи, обувь и попавшуюся под руку косметику, цепко ухватила племянницу под локоток и поволокла на выход. Сопротивляться у Ульяны сил не было. Да и какая разница, где прозябать в безвестности и серости этой унылой жизни?

Надо отметить, что теть Валя была женщиной элегантного возраста, старше племянницы на двадцать пять лет. Одета в льняные брючки и светлую футболку с абстрактным узором. Короткая стрижка ей очень шла, и седой волос совсем не старил, весь ее облик неуловимо напоминал актрису Джуди Денч.

– Миша, – обувая босоножки из светлой кожи на маленькой танкетке, обратилась она к отцу Ули, – помоги погрузить вещи и твою дочь. А ты, – повернулась к девушке, – обувайся или поедешь босой.

Как оказалось, погрузить нужно было в Nissan Qashqai голубого цвета, который водила тетушка. Ульяна, конечно, знала, что тетка водит машину и занимается продажей выращенного в огороде, но почему-то в памяти прочно засело, что это что-то из отечественного автопрома, шестерка, например, да и вообще воображение рисовало образ колхозницы из советских фильмов. От увиденного она даже плакать перестала. Усевшись на переднее пассажирское сиденье, пристегнула ремень и стала наблюдать за родственницей. Та, уверенно расположившись на месте водителя, завела машину, включила кондиционер и выехала со двора. Влившись в поток машин, заговорила:

– Поживешь у меня. Покупаешься в речке, позагораешь, поможешь с огородом. Заодно и проветришься, а то и на человека уже не похожа, – спорить с ней Улька не решилась. – Труд очень помогает бороться с хандрой и приводить в порядок мысли. Живу я одна, в доме места хватит, – больше не проронила ни слова за почти полтора часа дороги.

Племянница молчала, поглядывая то на уверенно держащую руль тетушку, то на пейзажи за окном. Отметила краем глаза указатель питомника "Заповедный лес", а через несколько километров, на повороте с указателем конноспортивной школы и деревни Березняки, машина съехала с трассы и покатила в места Ульянкино детства. Девушка узнавала и не узнавала их одновременно. Здесь она была очень и очень давно. В последний раз в день похорон бабушки, пережившей деда меньше, чем на год. В их доме и осталась жить младшая дочь. Печальные воспоминания опять вызвали слезы, семь лет прошло с тех пор, семь лет назад она в первый и последний раз приезжала в родной город. Деревянный штакетник давно заменил добротный забор из металлопрофиля и кирпичных колонн, ворота открывались автоматически – с пульта. Удивленно девушка отметила камеры видеонаблюдения. Небольшой передний двор, как называли его в деревне, был выложен брусчаткой и разделен клумбами на парковку и зону отдыха. Перестроенный дом давно облицевали кирпичом, и провели газ, воду и канализацию. В общем, полностью перестроили изнутри. Да и снаружи тоже – новые окна, новая крыша. Спутниковое ТВ и интернет. Жизнь в деревне была благоустроена не хуже, чем в городе. Комнат сделали всего четыре: кухню-гостиную, две спальни и еще одну общего назначения – от глажки белья до выращивания рассады. Безмерно порадовал раздельный санузел.

– Теть Валь, и не узнать дом-то, – Ульянка восхищенно рассматривала светлый лаконичный интерьер, единый стиль был выдержан во всех помещениях. – Даже кондиционер есть.

– Все у меня есть. Даже занудно-правильная старшая сестра и непутевая племянница, – тетушка улыбнулась и обняла родственницу. – С приездом. Иди в душ, а я пока на стол соберу.

Водные процедуры взбодрили и немного подняли настроение, по крайней мере, Ульянка смогла выпить чаю и скушать бутерброд. Обе женщины молчали. Когда перекус был окончен, слово взяла хозяйка дома:

– Ульяночка, я не буду тебя пытать. Потом, как-нибудь под бокал вина сама расскажешь, но и валяться на диване не получится, – она строго смотрела на Улю, – будешь мне помогать. Сейчас самый разгар сезона клубники. Ягода спеет как ненормальная. Ее нужно будет собирать на продажу, понятно? – дождавшись утвердительного кивка, продолжила: – Ну и так, еще кое какие мелочи по хозяйству. Пойдем, покажу фронт работ.

А фронт работ был впечатляющ! Ягода занимала десять соток. Десять соток клубничный кустов! Да это же целая плантация!

– Теть Валь, это шутка? – Ульянка и думать забыла про Веронику. – Куда это все деть можно? Это же куча ягоды! – глаза девушки буквально полезли на лоб.

– Продать, – усмехнулась тетка. – У меня отличная ягода, да и берут хорошо – спасибо тренду на фермерские экологически-чистые продукты. Тут лет десять назад питомник открыли, газон продают, да зона отдыха небольшая – они закупают в ресторан и их постояльцы берут. А люди там отдыхают небедные. Еще конюшни там, за деревней, – махнула рукой куда-то в непонятном направлении, – там же и верховой езде обучают. Сама понимаешь, с удовольствием берут, особенно фитоняшки всякие для своих коктейлей, да мамаши детям. За столько лет канал наработан. Кое-что в город отвожу. Перепелиные яйца опять-таки спросом пользуются. Не зажиреешь, конечно, но на хлеб с маслом хватает.

"Вот тебе и теть Валя, – думала Ульяна, открыв рот. – Можно сказать, бизнес-леди. Ха, на хлебушек с маслом!"

– А я, значит, как бесплатная рабсила буду? – спросила ошарашенно

– А рабсила платной и не бывает, – ухмыльнулась тетушка. – Сутками тебя никто пахать не заставляет. Всегда кто-то из местных за небольшую денежку поможет. Загорать будешь, купаться, а то тощий бледный скелет, а не женщина. Добереглась фигуру, что смотреть страшно. И не надо про моду, тренды и прочую ерунду, без тебя все знаю. Иди отдыхай, жара спадет – поможешь ягоду собрать, нужно будет в питомник отвезти.

Вот так Ульянка и оказалась на "отдыхе" в деревне. "Клубничное рабство", – подумала безработная журналистка.

Глава 4

К совету отдохнуть Ульянка отнеслась скептически, но в прохладе дома сон ее сморил. Организм, измученный стрессами, сыпавшимися один за другим в течение нескольких последних дней, просто выключился. Ей показалось, что она только прикрыла глаза, а тетушка уже тормошила ее за плечо.

– Вставай, спящая красавица, – бодрый голос теть Вали выдернул из объятий Морфея. – Бери лукошко, по ягоду пойдем, – сказала она, как будто сказку озвучивала. – Только оденься поудобнее и плечи прикрой. Хоть и вечер, а с непривычки обгореть можешь.

Племянница, прозевавшись и с удовольствием потянувшись, с удивлением обнаружила, что в сумке, которую собирали без нее, были только практичные вещи, и ни одного не то, что платья, даже кофточки не наблюдалось. Натянув шорты и простую синюю футболку, скрутила волосы в дульку, достала кеды и пошла искать тетку, которая обнаружилась на заднем дворе. Женщина застилала пять красивых деревянных ящичков бумагой, похожей на старинный пергамент, рядом с которыми стояли два обыкновенных пластиковых ведра.

– Так, сейчас быстренько соберем, и пойдем ужинать, – энергии колхозницы можно было позавидовать. – Бери ведра в одну руку и два ящика в другую и за мной. И платок повяжи, в ведре лежит. Не хочу, чтобы у тебя солнечный удар случился, – на это Улька только рот открыла и закрыла. Почему голову должно напечь в семь вечера, она не поняла, но спорить не стала.

– Хорошо, и куда идти? – девушка подхватила инвентарь и двинулась за тетушкой, которая вместо ответа махнула рукой. Женщина легкой походкой пересекла дворик и открыла калитку на клубничную плантацию, представлявшую собой аккуратные квадраты ягодных кустов, разделенные узкими дорожками. Первый беглый осмотр по приезде впечатлил, но более детальное знакомство просто привело в ужас! Огромный участок был огорожен деревянным разномастным забором, и на этом участке росла только клубника!

– Ну вот и фронт работ, – теть Валя, подбоченясь, гордо обозревала плантацию. – Нужно собрать вот эти пять ящичков самой крупной и спелой, это по спец. заказу. Мелкую, мятую, переспелую в ведро, потом придумаю, куда еще утилизировать. Вопросы есть? – спросила и сама ответила: – Вопросов нет. Приступай.

Под таким энергичным напором родственницы Улька растерялась. Куда там капризным светским дивам, тетушка командовала не хуже генерала, настолько непререкаемо и уверенно, что и мысли не возникло возразить. Так вот и оказалась бывшая московская журналистка в деревне в той позе, что обычно именуется "раком". И к сексу это имело весьма опосредованное отношение. Все ее тренировки в фитнесс-центре, вся йога и степ-аэробика не готовили её к такому.

"Тут нужен кросс-фит и стретчинг", – промелькнула мысль и испарилась. Девушке уже казалось, что прошла вечность, что этот чертов ящик жрет крупную, спелую, ароматную ягоду, поэтому и не получается его наполнить. Слюнки текли от такой пытки, но "добровольная" помощница отчего-то боялась попробовать хоть одну ягодку. Спина вспотела, поясница уже ныла.

– Ульянка, дитё асфальта! – подскочила тетушка. – Ты что творишь? Весь мозг вытравила вместе с цветом волос.

– Теть Валь, я… это… – с трудом разогнувшись, пыталась ответить "дитё".

– Уля, деточка, – по-доброму начала женщина, хотя "деточка" была выше ее на голову, – ну что ты делаешь? И спина с непривычки болеть будет, и голова закружится можешь. Вот же скамеечка есть, садить и собирай спокойно. Я квадраты так рассчитала, чтобы с каждого края рукой можно было до середины дотянуться. Применила, так сказать, строительное образование в сельском хозяйстве. И почему ягоду не кушаешь? В Москве такой днем с огнем не сыщешь. Да, если честно, у нас тоже, – хитро подмигнула тетушка.

– Теть Валь… – девушке хотелось опять плакать, на этот раз просто от доброго отношения.

– Ну все, не реви, – обняла тетка подозрительно зашмыгавшую носом девушку, – а то или обезвоживание организма будет, или сырость в клубнике разведешь, и на нее нападут слизни, – от последней фразы Улька вздрогнула.

Дальше дело пошло бодрее, как оказалось, Валентина Павловна была умной и образованной женщиной, не чуждой современным достижениям. И если большая часть знакомых из московской тусовки журналистки от мала до велика проводила основную часть времени в Интернете чтобы постить фотки да почитывать сплетни, то тетушка обреталась по кулинарным, рукодельным и строительным форумам. Под рассказы о том, как тут все организовано, дело пошло веселее, вскоре такая ягода, что в столице бы продавалась по бешеным ценам, была уложена в ящики, а что похуже в ведра.

– Теть Валь, ну как же вы все здорово тут устроили! – искренне восторгалась девушка предприимчивости родственницы. – Все, не могу больше, – выдохнула она, повертев в руках образцово-показательную клубнику. – Кажется, я наелась на год вперед.

– Это тебе сейчас так кажется, – тетушка подхватила первый ящик и пошла на выход из ягодника. – А завтра еще захочется. Бери второй, скоро приедут.

И правда, заказные ящики забрали по накладной, попросив на завтра еще столько же.

– Тару вернуть не забудь, – улыбнулась Валентина водителю.

А потом обе женщины, приняв душ, расположились в беседке за легким ужином и стаканчиком наливки, конечно же, клубничной, ароматной и тягучей, больше похожей на ликер.