Ключ к легенде

Айта насторожило выражение его сузившихся глаз. Криволесье? Оперся спиной о полку, жалея, что чай так и не принесли – было бы хорошо занять чем-нибудь руки, скрыть нервозность.

– Это что еще такое? Мне следует начинать паниковать?

Бейн отряхнул мантию, отряхнул руки.

– Там заправляет банда дикарей, – у Айта слегка расширились глаза при такой формулировке. Он приподнял голову, откинул выбившиеся из хвоста волосы назад, создав еще больший хаос из прически. Архивариус ему определенно сочувствовал, похлопал по руке. – Пять сестер всех возрастов, воспитанием которых занимается кто попало. Учителя там надолго не задерживаются, а их нянька – из деревенских, у самой образования ноль.

Лорд сообразил, что опасаться ему следует не криволесья.

– А их родители?

– Сироты. Барон и его супруга подхватили лихорадку и сгорели за неделю. Лет пять назад, если память меня не обманывает. Оставили девочек одних.

– Родственники?

– Умыли руки. Приезжали, погостили и разъехались, никто не захотел взваливать на себя ответственность за груду камней и пятерых чертят. Хорошо, что старшей из сестер возраст позволил опекать младших.

– Звучит не очень, – признался Айт, растерянно запуская пятерню в и так торчащие во все стороны пряди. – Каковы мои шансы попасть в эту груду камней?

– Небольшие. Можешь попробовать залезть втихую, без объявления официального визита, – Бейн вручил лорду карту, вернул ненужные бумаги в сундук и захлопнул крышку. – Писарю отдай, пусть сделает тебе копию, а эту верни на место. Нет, пусть сделает две копии. – Карту пора было давно обновить.

Айт с любопытством уставился на согнутую спину старика, запирающего бумаги на замок.

– Предлагаешь вломиться в чужой дом под покровом ночи? – уточнил. – Как вор, что ли?

– А что такого? Ты же не собираешься выкапывать тот экспонат? Просто обыщешь и все. Охраны там нет, через ограду перелезешь, не впервой. И мужчин там нет, одни женщины, ну что они тебе сделают? Покричат только, если заметят. – Бейн махнул рукой. – Лес кругом, ни души верст на сто, в какую сторону ни глянь.

Аргументы Бейна показались убедительными.

2. Ночной гость

«Чтоб тебе провалиться, Бейн, безумный ты динозавр…»

Душа ушла в пятки, когда пуля просвистела совсем рядом, на голову посыпались листья. Айт вжался спиной в шершавый ствол, молясь, чтобы стрелок не разглядел в темноте его выступающие из-за дерева плечи. Сжался еще сильнее, в этот момент ругая себя и за плотный ужин, с которым он все норовил расстаться, и за дружескую разминку с Хэем, после которой до сих пор ныли руки и поясница. Прикинул расстояние до следующего ствола и свои шансы добраться туда без дыр, но три секунды на открытом пространстве не вдохновили на подвиг: стрелок не показался новичком.

В усадьбе Гехеймнис засели не дикари, а отлично вооруженная группировка. Понятно стало, почему все родственники так быстро поубирались с этих земель.

Откуда-то слева прилетела короткая стрела с таким же коротким оперением, которое лорд очень хорошо рассмотрел, лишь немного повернув голову. Два сантиметра дальше – и болт вошел бы прямиком ему в висок. Стрелок точно не один, и они определенно видят своего гостя. Может, и справа есть кто. И сверху. Подавил желание задрать подбородок, чтобы глянуть на переплетение сучков над собой.

Леди точно развлекаются. Еще несколько пуль сшибли ветки над ним. Айт вскинул руки вверх.

– У меня нет оружия! – крикнул во весь голос. Его окружили, толку дергаться, наверное, не было.

В наступившей тишине послышался зловещий скрип натягиваемой тетивы. И нервы сдали, Айт бросился бежать. Вдогонку, рассекая воздух, запела стрела.

Он несся, не разбирая дороги, каждое мгновение ожидая удара в спину, в ноги, в голову, смотря куда целились фурии из Гехеймнис. Спотыкался о коряги, налетал в кромешной тьме на стволы, разбил лоб, ободрал все руки. И думал только о том, что все еще дышит. Уже заболел бок, из горла через раз вырывались хрипы, которые он пытался сдержать, в ушах застучало. А Айт все бежал не зная куда. Давно потерял дорогу, по которой пробирался к воротам усадьбы, и в начале которой привязал лошадь; под подошвами сапог захлюпала жижа, ноги стали вязнуть. Лорд с трудом выдернул ступню, оставив обувь в грязи. Тогда только замедлился, наступив в холодную лужу. Остановился.

Целый, его все же не подстрелили. И, был уверен, это не случайность. Обитатели Гехеймнис точно знали, что делали – выгнали его со своих территорий. Да так, что он теперь дважды подумает прежде чем сунуться туда еще раз.

Айт вернулся за сапогом, выдернул его из трясины, кривясь, сунул туда такую же грязную ногу. Внутри зачвякало. Отвратительно, подумалось лорду. Он огляделся, не понимая, куда его занесло и в какую сторону ему следует шагать. И нужно ли вообще это делать или правильнее будет дождаться утра. Воздух был прохладным, но Айт, разгоряченный гонкой, еще этого не понял, весь исходил жаром. И был мокрым с головы до ног.

Спустя полчаса, когда отступила путаница в мыслях и нервная дрожь, прочувствовал свое плачевное положение в полной мере. Свежий ветерок начал настойчиво лепить мокрую сорочку к спине, лосины совершенно не сохраняли тепло, а ботфорты были все в грязи, как снаружи, так и внутри. Лорд влез в рукава фрака, который снял чуть ранее, чтобы остудиться. Застегнулся на все пуговицы, после чего передернулся от омерзения, вспомнив о собаках в своем поместье, которые ночевали в куда более лучших условиях. В который раз подумал о Бейне, с легкой руки отправившем его осмотреться к сестрам, своим беспечным видом, словами убедившем, что опасаться совершенно нечего в глуши.

Старые уродливые стволы переплетались между собой, куда бы он ни глянул, кривились злобными гримасами, путая все тропы, сужая любой просвет до непроходимых частоколов. Колючие заросли щетинились острыми ветками, из земли торчали останки сломанных костей леса.

Айт наступил на замшелые скользкие камни, потом на мягкий мох. Воображение тут же нарисовало копошащихся мохнатых пауков. Выдохнул, всматриваясь вперед. По лицу шлепнула почти голая ободранная ветка с прижавшимися узкими кривыми листьями, лишенными солнечного света. Сверху упал тусклый свет, наполняя все вокруг длинными живыми тенями, и от их танцев лорд чуть не полез под груду сухих листьев. Почти неконтролируемое желание спрятаться под одеялом заставило взмокнуть еще больше.

– Проклятая фантазия, – прошептал он, прижимаясь к клубку толстых корней и утирая лоб рукавом фрака.

Боковым зрением заметил что-то, а может, ему показалось, но замер, ни жив ни мертв, боясь шевельнуться и выдать себя. Чуть дальше осыпалась земля, зашептались высохшие листья под чьими-то осторожными шагами. Колыхнулись кроны наверху, потревоженные ночным глухим пульсом. Он как будто услышал чужое дыхание и вместо того, чтобы обрадоваться, начал тихо шарить вокруг себя, ища хоть что-то, чем можно отбиваться. Вспомнил о длинном ноже, прикрепленном к лодыжке. На несколько томительных мгновений перестал дышать, потом шаги стали удаляться. Зверь ли, человек – Айту было без разницы. Любой сейчас казался врагом.

Он был живым, этот огромный лабиринт кривых скелетов и изломанных душ. И он шептался. Притворяясь спящим, ловил каждое движение ночного гостя, тянул к нему свои заскорузлые пальцы, косился черными провалами нор. Шантис был бы в восторге, он любитель подобного гнетущего оцепенения.

При мысли о брате лорд чуть воспрянул духом. И отчаянно пожелал, чтобы тот оказался рядом и принялся изучать лес. С ним было бы не так жутко. Наверное, действительно нужно быть не в себе, чтобы восхищаться кошмаром.

Лорд сдвинулся немного и спина провалилась в углубление. Дернулся, потом медленно обернулся – он сидел у неглубокой пещерки между корнями, где видна была дальняя стена. И она показалась ему тем самым благом, о котором умолял судьбу последние несколько часов. Стараясь не шуметь, почти ползком забрался внутрь, сложился пополам, подтянув колени чуть ли не к подбородку. И уставился в проход, до жути боясь закрыть уже болевшие от постоянного напряжения глаза. Дождаться бы утра. Становилось все холоднее.

Но тяжелые веки дрожали и все опускались, не слушаясь лорда. Поборовшись с собой еще немного, он в итоге закрыл глаза, обхватил себя руками. Трясясь от холода, слушал, слушал и слушал. И различил громкий хруст веток. Медленно повернул голову, чтобы встретиться с немигающим взглядом холодного змеиного глаза, в котором не отражалось ничего. Он разглядывал человека, как пустоту, без малейшего интереса, а сам человек окаменел, боясь отвести взгляд и показать, что он живой. Хозяин глаза шумно выдохнул, засыпав корни ворохом листьев. Отодвинулся, снова открыв выход, поплывший перед Айтом, частый грохот сердца отозвался во всем теле. Забыт стал и холод, и голод, тихий шепот деревьев и банда из усадьбы.

У ствола переступили тяжелые лапы зверя, на землю что-то упало. Зашевелилось, застонало. Потом надрывно закричал мужской голос, оборвался, и у лорда волосы встали дыбом, судорожно дернулся вперед, потом снова замер под уже тихий скулеж неизвестного. Уткнулся лицом в сырую землю, заглушая собственное рваное дыхание. Мужчина снова завопил, следом сорвался низкий рык, звук удара и Айта окатило теплыми брызгами, пахнущими солью и железом. По корням скользнул и осел на землю сам незнакомец, спиной к лорду, лицом к тому, кто его притащил. Он захлебывался словами, пытался проползти между корнями, бессвязно умолял, закрываясь руками.

Его исступленный плач нарушил тишину, заухали филины, сломались ветки, когда кто-то начал ломиться в чаще. Резко раздались шорохи со всех сторон, завыла стая волков, о которых молодой лорд и не вспомнил, когда несся вглубь леса. Заметались светляки искрами, в их свете всплыло бледное зеленое марево.

И резко крик прервался, из спины несчастного пробился к объятому ужасом Айту изогнутый коготь, влажно заблестевший. Тут же вырвался, оставив после себя дыру размером с кулак. Мужчина затих, сполз совсем, распластался на земле, голова свернулась набок. Край красной рубахи у шеи, приоткрытый рот и искаженное ужасом лицо накрепко врезались в сознание лорда, уже крепко сжимавшего в руке свой нож, намереваясь вогнать его в прозрачный глаз ящера.

Вздрогнул и открыл глаза.

– Милорд! Милорд! – скрипучий голос пробрался сквозь туман, покрывший все вокруг. Не было видно своих рук. Айт рывком сел, макушка ткнулась в низкий потолок, схватился за голову. К нему пролезла рука, стариковская, морщинистая. Пошарила по углублению. Милорд на всякий случай отполз подальше, к дальней стене, крепко сжимая нож. – Милорд, я видел вашу ногу. И лошадь ваша здесь. Выбирайтесь, матушка беспокоится. Чего вы забрались в эту глушь?

Зенис. Айт напряженно прислушался. Голос был встревоженный, но ни следа паники. Неужели туман настолько густой, что скрыл тело бедолаги и все следы, оставленные зверем?

– Зенис, ты?

– А кто ж еще? – вопросил слуга. – Думаете, ваш батюшка полезет в это болото за вами?

Батюшка до визга боялся змей, вряд ли без крайней необходимости пойдет туда, где они теоретически могут проползать. Айт схватился за руку слуги, вынырнувшую перед ним, ощупал ее. Человеческая, теплая. Выпустил и вернул нож в ножны.

– Я выхожу.

Лорд выполз из своего укрытия, весь в грязи, побитый и поцарапанный. Туман закончился ровно на границе пещерки, остался жить среди корней. Лес, не такой уж и жуткий в утреннем свете, виднелся четко. Зенис, крепкий седой старик, в это время привязывал кобылу Айта к дереву, погладил ее по шее. Обернулся и разинул рот при виде молодого господина. Едко прищурился.

– Это где вас носило, позвольте узнать?

– Здесь, – пробормотал Айт, второпях оглядывая землю, – здесь и носило. Ты один?

– С лошадью вашей. И повозка дальше стоит у дороги, там еще одна лошадка.

– Человек… Прямо у дерева… – лорд руками раскидал листву, заглянул за поваленные стволы под недоуменным взглядом слуги. Не нашел ни малейшего следа трупа или его частей. Только под своими ногтями обнаружил тонкие бурые полосы – это могла быть и грязь. Сел на пятки, обхватив голову. Зенис все выше задирал брови, а милорд стал еще и раскачиваться, неотрывно глядя на свое ночное пристанище. – Сон? Бред? Кошмар, посланный этим чертовым криволесьем? – Резко вскочил на ноги, заставив Зениса отпрыгнуть. – Мне нужно в город.