Покорная

Покорная
Ника Мур

У Абби Кинг есть тайная фантазия…

Для Нью-Йорка Натанель Уэст – это блестящий и обаятельный CEO компании West Industries, но для Абби он гораздо больше: сексуальный и искусный доминант, который ищет новую покорную. Желая испытать мир удовольствий, укрывающийся за ее обыденной жизнью библиотекаря, Абби предлагает себя Натанеилу, чтобы исполнить свои самые заветные желания.

После всего лишь уикенда с Мастером Абби осознает, что ей нужно больше, и полностью поддается его условиям. Но несмотря на удовольствие, которое Натанель получает от ее готовности, скрытый за правилами, он остается холодным и далёким.

Погружаясь в его манящий мир власти и страсти, Абби боится, что сердце Натанеиля может оказаться недосягаемым, а ее собственное – вне спасения…

Ника Мур

Покорная

Глава 1

– ЭББИ—

Обратная дорога к дому Натэниела заняла больше времени, чем следовало. Или, может быть, мне просто показалось, что она заняла больше времени. Может быть, это были нервы.

Я задумчиво наклонила голову.

Может быть, не совсем нервы. Может быть, предвкушение.

Предвкушение того, что после недель разговоров, недель ожидания и недель планирования мы наконец-то здесь.

Наконец-то вернулись.

Я подняла руку и коснулась ошейника – ошейника Натаниэля. Кончики моих пальцев пробежались по знакомым линиям и ромбам. Я повертела головой из стороны в сторону, заново знакомясь с ощущениями от ошейника.

Не было слов, чтобы описать, что я чувствовала, снова надевая ошейник Натаниэля. Самое близкое, что я могла придумать, – это сравнить его с пазлом. Последний кусочек пазла наконец встал на место. Да, последние несколько недель мы с Натэниелом жили как любовники, но мы оба чувствовали себя неполноценными. Его воспоминания обо мне – его стремление вернуть меня – были тем, чего не хватало. Это звучало странно даже для меня, но я, наконец, почувствовала, что снова принадлежу ему.

Наконец нанятая машина подъехала к дому Натаниэля и остановилась на его длинной подъездной дорожке. В окнах замигали огни. Он установил таймер, ожидая моего прибытия в темноте. Такой маленький жест, но трогательный. Та, которая, как и многое из того, что он делал, показывала, что он постоянно думает обо мне.

Я позвякивала ключами, когда шла по подъездной дорожке к его парадной двери. Мои ключи. От его дома. Неделю назад он подарил мне связку ключей. Я не жила с ним, но проводила в его доме довольно много времени. Он сказал, что для меня имеет смысл только иметь возможность входить самой или запирать дверь, когда я ухожу.

Аполлон, золотистый ретривер Натаниэля, бросился на меня, когда я открыла дверь. Я погладила его по голове и выпустила погулять на несколько минут. Я не стала задерживать его надолго – я не была уверена, что Натаниэль вернется домой раньше, но если он вернется, я хотела быть на месте. Я хотела, чтобы эти выходные прошли идеально.

– Останься, – сказала я Аполлону, заглянув на кухню, чтобы наполнить его миску водой. Аполлон выполнял все приказы Натаниэля, но, к счастью, на этот раз он послушался меня. Обычно он поднимался за мной по лестнице, но сегодня это было странно.

Я быстро вышла из кухни и направилась наверх, в свою старую комнату. Комнату, которая будет моей по выходным.

Я разделась, сложив одежду аккуратной стопкой на краю двуспальной кровати. В этом мы с Натэниелом были согласны. Я делила с ним постель с воскресенья по четверг в любое время, когда оставалась на ночь, но в пятницу и субботу я спала в комнате, которую он зарезервировал для своих сабмиссивов.

Теперь, когда в будние дни у нас были более традиционные отношения, мы оба хотели быть уверены, что по выходным у нас будет правильный настрой. Нам обоим было бы легче поддерживать этот настрой, если бы мы спали раздельно. Для нас обоих – да, но, возможно, для Натаниэля это было особенно важно. Он редко делил постель со своими сабмиссивами, и романтические отношения с одной из них были для него в новинку.

Я голой вошла в игровую комнату. В прошлые выходные Натаниэль водил меня по комнате, объясняя, обсуждая и показывая то, чего я никогда не видела, и несколько предметов, о которых никогда не слышала.

По сути, это была скромная комната – деревянные полы, темно-коричневая краска, красивые шкафы вишневого цвета и даже длинный стол, вырезанный из дорогого дерева. Однако цепи и кандалы, обитые кожей скамья и стол, а также деревянная скамья для битья выдавали назначение комнаты.

Под свисающими цепями меня ждала одинокая подушка. Я опустилась на него на колени, приняв ту позу, в которой, как объяснил Натаниэль, я должна была находиться всякий раз, когда ждала его в игровой комнате: ягодицы опущены на пятки, спина прямая, правая рука лежит поверх левой на коленях, пальцы не переплетены, голова опущена.

Я занял позицию и стал ждать.

Время медленно шло вперед.

Наконец я услышал, как он входит через парадную дверь.

“Аполлон”, – позвал он, и хотя я знал, что он произнес имя Аполлона, чтобы снова вывести его на улицу, другой причиной было предупредить меня, кто вошел в дом. Чтобы дать мне время подготовиться. Возможно, для того, чтобы он прислушался к шагам наверху. Шаги, которые сказали бы ему, что я не готова к его приходу. Я почувствовала гордость, что он ничего не услышит.

Я закрыла глаза. Осталось совсем немного времени. Я представила, что Натаниэль делает – выводит Аполлона на улицу, может быть, кормит его. Раздевался ли он внизу? В своей спальне? Или он пошел бы в игровую комнату в костюме и галстуке?

Неважно, сказала я себе. Что бы Натаниэль ни задумал, все будет идеально.

Я прислушалась – он поднимался по лестнице. Один. Ни одна собака не последовала за ним.

Каким-то образом атмосфера в комнате изменилась, когда он вошел. Воздух стал напряженным, а пространство между нами почти загудело. В этот момент я поняла – я принадлежу ему, да. Я была права в своем предположении. Но еще важнее, пожалуй, то, что он был моим.

Мое сердце бешено колотилось.

– Очень приятно, Эбигейл, – сказал он и подошел, чтобы встать передо мной. Он был босиком. Я заметила, что он сменил костюм на черные джинсы.

Я снова закрыла глаза. Очистила свой разум. Внутренне сосредоточилась. Заставила себя оставаться неподвижной под его пристальным взглядом.

Он подошел к столу, и я услышала, как выдвигается ящик. С минуту я пыталась вспомнить все, что было в ящиках, но остановила себя и снова заставила свой разум успокоиться.

Он вернулся и встал рядом со мной. Что-то твердое и кожаное прошлось по моей спине.

Хлыст для верховой езды.

“Идеальная осанка”, – сказал он, когда хлыст прошелся по моей спине. “Я ожидаю, что ты будешь принимать эту позу всякий раз, когда я скажу тебе войти в эту комнату”.

Я почувствовала облегчение, что он доволен моей осанкой. Мне так хотелось доставить ему удовольствие сегодня вечером. Чтобы показать ему, что я была готова к этому. Что мы были готовы. Он так волновался.

Конечно, сейчас в нем не было заметно ни малейшего беспокойства или сомнения. Не в его голосе. Не в его позе. Его поведение в игровой комнате было полным самообладания и уверенности.

Он провел хлыстом по моему животу, а затем снова поднял его. Дразнящий.

Черт. Мне понравился хлыст для верховой езды.

Я не поднимала головы, хотя и хотела видеть его лицо. Встретиться с ним взглядом. Но я знала, что лучшим подарком, который я могла бы ему сделать, было мое абсолютное доверие и послушание, поэтому я опустила голову и уставилась в пол.

“Встань”.

Я медленно поднялась на ноги, понимая, что стою прямо под цепями. Обычно он оставлял их на хранение, но сегодня вечером они были опущены.

“С вечера пятницы до полудня воскресенья твое тело принадлежит мне”, – сказал он. “Как мы и договаривались, кухонный стол и библиотека по-прежнему твои. Там, и только там, ты можешь высказывать свое мнение. С уважением, конечно.

Он провел обеими руками по моим плечам, вниз по рукам. Одна рука скользнула между моих грудей и опустилась туда, где я была влажной и ноющей.