Иной мир. Дорога домой

– Да, именно там. – Гиря глянул на меня исподлобья и зарычал: – Считаю до трёх!

Выскочив в коридор, я растерялся, направлений четыре, и в какую сторону ушли шахтёры не понять. Свет, который видел перед сном, давала лампочка, питающаяся от провода. Освещён, надо полагать, главный коридор.

– Налево! – рявкнул возникший позади меня Гиря и я поспешил разорвать дистанцию. Бежать не стал, но темп шага взял приличный. Есть время обмозговать полученную информацию.

Освещённый коридор главная находка. Он ведёт на поверхность, можно не сомневаться. Все другие направления вряд ли стоят внимания, скорее всего это просто заброшенные ответвления. Могу прямо сейчас попробовать сбежать, Гирю уложу достаточно быстро, он слишком самоуверен, а я слишком опытен. Но, благодаря товарищу опыту, делать ничего не буду. В данный момент от меня требуется только одно – покорность. Поработаю, и заодно добуду побольше информации. Знания станут главным союзником на пути к реализации побега. Даю себе неделю на то, чтобы увидеть солнечный свет.

Работа оказалась удивительно простой. В глубине своей искалеченной души надеялся, что будет что-то интересное, но надежды рассыпались в пыль, как только догнал шахтёров, которые уже пришли на рабочее место и разбирают инструмент. Мне досталась вполне сносная кирка. Остальные на инструмент так же не жалуются. Когда там уже завтрак?

Завтрак будет тогда, когда на него заработаем, так сказал товарищ по несчастью. Наш шахтёрский отряд полностью состоит из русскоязычных, что достаточно глупое решение. Молотят языками, вот что делают почти все, когда Гиря отдаляется на достаточное расстояние. Нужно срочно менять порядок дел. Как бы мне этого не хотелось, но для скорейшей реализации побега придётся принести владыкам города Виврор немного пользы. В будущем вред всё равно всё перекроет с лихвой.

Догнав надсмотрщика, выполняющего стандартную прогулку по рабочей площадке, я покашлял и быстро сказал:

– Гиря, мне бы перетереть с тобой кое-что, некоторые рабочие процессы.

Место выбрано хорошее, нас никто не слышит. Здоровяк остановился, медленно развернулся, сделал шаг навстречу и прорычал:

– Ну говори, Битый, пока я добрый.

– С факелами у вас тут все разгуливают, да? Взорваться не боитесь, смесь метана и воздуха хорошо бахает!

– Вентиляция хорошая у нас, ещё ни разу не взлетали, можешь не беспокоиться по такому пустяку. А вот за собственное любопытство жалей, сейчас я тебе…

Замах был медленным, поэтому мне не составило труда отскочить. Вскинув руки, я затараторил:

– Гиря, успокойся, про газ узнал для самоуспокоения, не хочу помереть раньше времени. Ладно, чёрт с ним, поверю тебе, что тут всё прекрасно и взрывов не бывает. И даже газовые карманы не встречаются, хотя это бред полный… Насчёт уточнения рабочих процессов, в шахтах Виврора всегда так?

– Как?

– Ленивые рабы, которые вместо того, чтобы работать, только чешут языками. Мы пришли на рабочее место больше часа назад и могли сделать минимум раз в пять больше, если бы в твоих руках вместо факела был кнут. Логичный вопрос, сколько еды нам будет положено за сделанное?

– Поработаешь – увидишь.

Гиря ударил во второй раз, но уже иначе, умело. Опоздал я, не успел среагировать, получил могучим кулаком по лицу. Поплохело не на шутку, упал. И стукнулся головой о что-то твёрдое. Странно, откуда в шахте твёрдое?

* * *

– Битый, если ты дурак, то так и скажи, я дурак! Пойму, бывали у нас такие, мы привыкшие. Так уж и быть, буду наблюдать за тобой и в случае нужды вмешиваться. Ну что молчишь, а?

– Лицо болит, вот и молчу! – буркнул я, осторожно осматривая опухшую скулу. Тяжела рука у Гири, как и его прозвище.

– А затылок не болит? Сказали, что ты назад упал, а там не одеяло пуховое.

Я посмотрел на Копчёного и понял – если этот человек не получит ответа, то не отстанет от меня до самой смерти. Второй в иерархии после Гири, он является одновременно поваром, врачом и единственным сотрудником отдела кадров нашего звена шахтёров. Дед, которого за «чистоту» лица прозвали копчёным, тот ещё зануда и, по сути, из всех нас, включая Гирю, единственный, кто не работает, потому что то, чем он занимается каждый день, работой не назовёшь. Знаком с ним не более пяти минут, а уже могу утверждать это наверняка.

– Падая успел руку под голову подложить. На опыте, раньше часто поскальзывался, неуклюж я.

– Да-да, пой мне, Битый, пой, в уши заливай, я же наивен как баран. Парень, у тебя на лбу написано, что ты не прост. Чего добиваешься?

Новое место дислокации передвижная кухня. Чудо, чем-то похожее на телегу, слепленную из дерева, гвоздей и проволоки. И этим всем заведуем Копчёный.

– Дядь, ты пару минут назад меня дураком называл и приглядывать обещал, а теперь совсем другое говоришь, мол я не прост, даже на лбу моём кто-то об этом написал. Верно мною всё понято?

Копчёный показал мне свои чёрно-жёлтые зубы и прошипел:

– Ох и интересный ты парняга, Битый, очень даже интересный! Может голоден? Вон бочка у тачки стоит с капустой солёной, ты присядь на неё, нам много чего обсудить придётся, на ногах маетно это делать. Но на тарелку с сухарями не смотри, они деликатес, только особо отличившимся положены!

Если есть возможность облегчить себе жизнь, то использую её. Сев на бочку, нисколько не побеспокоился, куда сядет старый собеседник. Он не стал церемониться и в роли сиденья использовал телегу, предварительно растолкав лежащую на ней капусту и морковь.

Похлопав по бочке, я поинтересовался:

– Это, так понимаю, наш завтрак, обед и ужин? На капусте далеко не уедешь, да ещё и на солёной…

– Сырую жрёшь, морковкой заедаешь, солёной закусываешь, водичкой тёпленькой запиваешь. Думаешь похудаешь? – Копчёный схватил одну из морковок, как мне показалось самую грязную, и откусил от неё приличное количество. Хрустя как армия кроликов на морковной ферме, что-то пробормотал.

Взвесив в руке один из мелких кочанов капусты, я забросил его в общую кучу и ответил:

– На овощной деете вы бы быстро похудели. А если бы ещё и вкалывали по-настоящему, как например вольнонаёмные в шахтах Феррума, то даже скелеты при вашем виде пришли бы в дикий ужас. Моё честное мнение, копчёная твоя рожа, что ни хрена вы не рабы. Уж поверь, повидал я рабского братства, вы на него ничуть не походите. Вот на упитанных лодырей – да!

– Твоя правда, едим не только овощи, раз в день нас кое-чем вкусным радуют, ты позже узнаешь, что это за лакомство.

– Жуками или кузнечиками, что ли, кормят? – не пытался угадать, просто сказал то, что на ум первое пришло.

Копчёный, не сумев скрыть удивления, воскликнул:

– Вот не подумал бы, попал почти! Не жуками, Битый, а личинками, но они на вид не страшные, на гигантские макароны смахивают. Первые недели-месяца многие нос воротят, но потом как миленькие молотят, потому что ничем не хуже земных креветок они по вкусу. На вид, конечно, неприятные, но варёные не шевелятся, поэтому привыкаешь.

Довелось мне много разной дряни поесть, поэтому удивить сложно. Вряд ли здесь или где-либо найдётся что-то, чего я не смогу заставить себя съесть.

– Что морду скривил? – Копчёный довольно оскалился. – Небось представил, как личинок жрать будешь? Помяни моё слово, ещё облизываться будешь!

– Может и буду, есть ведь всем хочется. Все шахтёры люди, я не исключение. На ранее заданный вопрос ответишь или так и будешь увиливать в стороны?

– Морковку? – Копчёный попытался запихнуть мне в рот то, что осталось от сильно поеденного им овоща. И тут же пожалел об этом.

Быстрым быть умею, а ещё могу делать так, чтобы человек не издавал лишних звуков. Дед, пребывая на каменном полу в интересной позе и с морковкой во рту, оказался способен делать лишь одно – мычать.

– Ты скажи спасибо, что я тебе её поперёк в другое место не вставил. – Продолжаю удерживать обе руки Копчёного в интересном состоянии, в котором малейшее движение боль. – И ещё отдельное спасибо скажи поставщикам овощей за то, что на телеге нет свеклы. Будь она тут, не удержался бы, вставил бы следом.

Удерживать долго нет смысла, проучил и отпустил.

– Самая долгая минута в моей жизни… – постанывая, Копчёный поднялся и, с трудом усевшись на тележку, тихо прорычал: – Такое не прощаю, Битый. Сейчас свисну Гирю, и он тебе голову отвернёт!

– И за что, интересуюсь спросить, отвернёт? За то, что я за себя постоять умею? У тебя свой рот есть, дядя, и в него можешь толкать всё, что угодно, даже бычий хрен. Мой не тронь! – всем видом показываю злость, делаю шаг к телеге, наступаю.

– Всё, всё, остынь! – Копчёный взвизгнул и, вскинув руки, начал буксовать задницей на капусте. – Я извиняюсь, Битый, переборщил. Нормально общались, давай вернёмся к прежнему режиму разговора.

– Твой возраст и имя, называй! – кулак, который отвёл для удара, я не отпускаю. Пан или пропал, надо будет, так всё звено шахтёров зашибу, но разберусь в происходящем. Но, надеюсь, что убивать не потребуется.