История одной семьи

– Я готова узнать будущее своей семьи! Рассказывайте, прошу!

– Замечательно! Тогда слушайте меня внимательно и постарайтесь, пока я не закончу говорить, не перебивать меня.

Пожилая женщина вновь закрыла глаза, на сей раз на несколько минут. Затем резко открыла их и, не отводя свой взгляд от Марфы, продолжила говорить.

Глава II

– Итак… Ваш муж отправился в Казанский поход… В 1547 году зима будет весьма теплой и дождливой, и пушки русским войскам с огромным трудом удастся довезти только до Нижнего Новгорода. Там выяснится, что лед, покрывший Волгу, ненадежный, и часть артиллерии провалится под воду. И из солдат немало потонут. Не бойтесь, ваш супруг… он будет жить. Я вижу, что ему сопутствуют светлые силы… ангелы и святые будут его оберегать! Рать царя продолжит путь к Казани и даже сможет нанести неприятелю поражение у городских стен. Однако без поддержки артиллерии взять город наша армия не сможет. Тогда царь отправится в Москву и начнет готовиться к новому походу. Весной 1548 года вы увидитесь с мужем! Вы продолжите жить все вместе также, как прежде, но недолго. В ноябре 1549 года царь Иван вместе с братом Юрием вновь отправится на Казань, а вместе с ними и…

– Андрей… – грустно проговорила Марфа. – Господи, опять мне с ним придется расстаться!

– В феврале 1550 года войско царя вновь достигнет стен Казани, и здесь ваш супруг тоже примет активное участие. Государь Иван Васильевич отдаст приказ осаждать город, но придут сильные ветра и дожди. Одиннадцать дней царь будет ожидать, когда наступит подходящая для ратных дел погода. В итоге его терпение лопнет, и он снова отступит от казанских стен. Муж ваш, узнав об этом, изрядно удивится, даже будет взбешен. Еще бы! Проделать такой путь, потерять столько людей… И все ради чего? Ради того, чтобы царь вновь отдал приказ отступить? Находясь в таких вот недоумениях, ваш супруг возвратится домой. И будет дома до тех пор, пока не произойдет третий и последний поход на Казань. Случится это летом 1552 года. Осада начнется в двадцатых числах августа. Царь Иван будет иметь под своим командованием 150-тысячное войско и около полутора сотен пушек. Я вижу, что осада длится долго и трудно. В самом начале осады буря повалит царский шатер, разобьет многие суда на Волге и погубит большое количество припасов. Супруг ваш вместе со своими соратниками увидит в этом дурное предзнаменование – знак, который не сулит ничего хорошего. Он будет подумывать о возвращении домой… Вижу: рвы вокруг города засыплют бревнами и землей. Под крепостную стену сделают подкопы и заложат в них бочки с порохом. А в начале октября 1552 бочки будут взорваны и через образовавшиеся проломы в город, наконец-таки, устремятся наши ратники. И татарская столица наконец-то, с Божьей помощью, будет взята! Наши солдаты так будут радоваться, так восхвалять русского царя! А спустя время государь Иван Васильевич устремит свой взор на земли Астраханского ханства. Он станет подумывать о том, чтобы захватить и их, и еще дальше расширить границы Русского царства. И ему это удастся, Астрахань будет взята в 1556 году… Вот только муж ваш не увидит этого, годом ранее он скончается от остановки сердца, прожив пятьдесят пять лет.

– Выходит, ему осталось прожить восемь лет?! Нет, я должна догнать его и отговорить от похода!

– Слишком поздно. От судьбы не убежишь. Это ему судьбой предначертано – умереть в 1555 году. И три похода на Казань, в которых он примет участие, никак на это не повлияют.

– И что же мне делать?

– Вы – сильная женщина, Марфа. Справитесь.

– Откуда вы знаете, как меня зовут? Я, кажется, не говорила…

В ответ пожилая собеседница, улыбнувшись, сказала:

– Цените каждый день, проведенный с любимым человеком. Ведь когда он умрет, единственным смыслом в вашей жизни останется ваш сын – Василий.

– И какое у него будущее?

– Довольно-таки неплохое. Особенно если учитывать, в какое время ему придется жить.

– В какое? Ужасное?!

– Неровное… Один царь будет сменять другого, так что люди запутаются, кому они успели дать присягу. Сын ваш решит пойти по стопам отца и ничуть не пожалеет о своем выборе… Женится он на девице Евдокии Воробьевой, продлит свой род, оставит после себя двух сыновей: Василия и Ивана.

– Я их застану? – взволнованно спросила женщина.

– К сожалению, нет… Старший сын Василий Васильевич женится на Александре Владимировне Светловой. Ее отец будет весьма уважаемым человеком в высших кругах Москвы. В битве при Молодях он совершит героический подвиг, благодаря которому возвысит свой авторитет, упрочит материальное состояние своей семьи… Так вот, супруга Василия, Александра Светлова, родится в большой семье. Будет обаятельной и привлекательной девушкой. Василий Фазилов, внук героя Казани, сразу расположит к себе отца девушки, Владимира Светлова. Безо всяких раздумий глава семьи отдаст свою дочь человеку, в котором увидит настоящего мужчину, готового постоять за себя и свою семью. От этого союза у Василия и Александры родятся сыновья: Степан и Дмитрий. Но они не продлят род и умрут во второй половине семнадцатого века.

– Получается, вся надежда – на младшего сына Василия, Ивана Фазилова, моего младшего внука.

– Не переживайте. Он проживет долгую и очень интересную жизнь. Чего он только не увидит на своем веку! Угасание московской ветви династии Рюриковичей… самозванцев на русском престоле и их трагичные судьбы… избрание нового царя родом из династии Романовых… войны с Речью Посполитой, Швецией… и не только.

– Как?! Вы хотите сказать, что род Ивана Грозного прервется?

– Не скоро, но в конце этого века все так и произойдет… Умрет ваш внук Иван в 1652 году в возрасте семидесяти шести лет. Женат будет на Ольге Шевцовой. Его единственный сын Борис Фазилов переживет отца на девятнадцать лет и скончается в 1671 году в возрасте семидесяти двух лет. У него от Анастасии Чистяковой предвижу двоих сыновей: Никиту и Матвея. Вижу, что между ними будет довольно-таки большая разница в возрасте – двенадцать лет. Братья Фазиловы пойдут по стопам своих предков по мужской линии. Оба изберут государственную службу. Оба станут стрельцами. Матвей дослужится до того, что будет иметь под своим командованием полк – шутка ли, тысяча стрельцов! Вижу, как стрельцы Фазилова красуются в темно-красных кафтанах с коричневым подбоем и черными петлицами, в белых шапках, черных сапогах… Какие бравые молодцы! Никита тоже служит в полку своего брата. Он уважает старшого, старается во всем ему подчиняться беспрекословно. Даже если Матвей где-то не прав, а такое бывает – и не единожды, Никита просто молчит. Да…Они живут в очень тяжелое для России время…

Глава III

27 апреля 1682 года в Москве скончался русский царь Федор III Алексеевич Романов. Он прожил двадцать лет, шесть из которых провел у власти. Обладая ясным умом, он принимал самое деятельное участие в управлении государством. Царь решительно боролся с местничеством: посты дворянам отныне полагалось раздавать в соответствии с личными качествами.

Но безусловно, главное событие при его правлении – война с Османской империей (1677 – 1681). Турки предъявили претензии на правобережье Днепра. Они подошли к столице правобережья – Чигирину. После упорной обороны русские оставили город, а с ними разоренную Правобережную Украину покинуло и местное казачество. По заключенному мирному договору Россия сохранила за собой левый берег Днепра, и Киев – на правом его берегу. При царе Федоре произошли серьезные военные преобразования, в том числе формирование полков нового строя. Этим вопросом занималась специальная комиссия, которую возглавил князь Василий Васильевич Голицын.

Старшая сестра Федора III царевна Софья познакомилась с князем Голицыным буквально за год до смерти своего брата. Не влюбиться в князя Голицына царевна Софья не могла. Он был статен, красив, умен, европейски образован и баснословно богат. Помимо этого, князь любил и умел одеваться по последней моде. За счет своего статуса и положения Василий Васильевич мог себе многое позволить. Поговаривали, что его гардероб насчитывал сотню шуб и кафтанов, на которых одна пуговица стоила до 700 рублей. Неслыханная роскошь по тем временам. Что касается сестры царя, то она красотой не блистала. Софья Алексеевна была небольшого роста, расположена к полноте, имела очень короткую шею и довольно крупную голову, лицо – весьма широкое и одутловатое, а ее кожа отливала желтизной. На всех царевна смотрела с пренебрежением своими маленькими, пронзительными, холодными глазами.

Софья познакомилась с князем Голициным, когда ей было 24, ему же – почти 40 лет…

28 апреля 1682 года царь Федор III был похоронен в Архангельском соборе Московского кремля, там, где погребены отец и дед монарха: Алексей Михайлович и Михаил Федорович Романовы. Помимо них, вечный покой здесь обрели: Иван I Данилович, прозванный Калитой; Василий IV Иванович Шуйский; Федор I Иванович; Василий III Иванович и другие представители московской ветви династии Рюриковичей.

После похорон царя Федора III должен был решиться вопрос, кто придет к власти и станет следующем самодержцем России. Молодой государь состоял в двух браках, однако только первая его супруга, Агафья Семеновна Грушецкая, родила ему единственного сына Илью. Через десять дней после рождения наследник скончался, а Федор Алексеевич впал в тоску. Он не оставил после себя потомства, а потому Иван Алексеевич, как следующий по старшинству среди детей царя Алексея Михайловича, должен был прийти к власти. Но и здесь все обстояло не так просто…

Опустевший трон открыл дорогу во власть двум боярским кланам: Милославским – родственникам первой, покойной жены царя Алексея Михайловича, Марии Ильиничны, и Нарышкиным – родственникам второй жены, ныне здравствующей царицы Натальи Кирилловны. Вопрос заключался в том, кто первый добежит до власти.

Царевна Софья Алексеевна это прекрасно понимала. Ее младший брат, пятнадцатилетний Иван Алексеевич – сын Марии Милославской, плохо видел и был в целом очень больным человеком (как и все мужское потомство царицы Марии Ильиничны). Бояре могли отвергнуть такую кандидатуру и новым царем избрать девятилетнего сына Натальи Нарышкиной – Петра Алексеевича: здорового и умного. Кого же выбрать: старшего и больного – или младшего, но здорового?

Спустя час после кончины царя Федора III Боярская дума при активной поддержке патриарха Московского и всея Руси Иоакима провозгласила царем малолетнего Петра Алексеевича. Клан Нарышкиных одержал победу. Для всех дворцовых обитателей это означало, что одна боярская клика сменит другую. Для Милославских такой оборот событий означал утрату всех властных перспектив, и умная, энергичная царевна Софья Алексеевна – старшая сестра нового царя, не желала с этим мириться. У нее были совсем другие планы, которые она хотела осуществить в самое ближайшее время. Она решила воспользоваться недовольством стрельцов, чтобы изменить ситуацию в свою пользу, опираясь на клан Милославских и на некоторых бояр, представителей знатнейших княжеских родов, болезненно воспринимавших возвышение, как они считали, худородных Нарышкиных.

Василий Васильевич Голицын прекрасно понимал, что с совершеннолетием законного наследника престола закончится его карьера, а возможно, и его жизнь, тем не менее он всячески противился планам царевны Софьи по физическому устранению Петра Алексеевича. Но как бы он ни старался, а дочь Тишайшего царя стояла на своем. И если она решила что-то совершить, значит, доведет начатое дело до конца.

Софья Алексеевна была особенным ребенком в огромной семье. Среди всех детей Алексея Михайловича она – одна из немногих, кто интересовалась историей. Особенное впечатление на нее произвело описание жизни дочери византийского императора Аркадия, Пульхерии, жившей в V веке и правившей империей, пусть и в роли регента. История византийской царевны настолько поразила царевну Софью, что она возжелала повторить подвиг греческой правительницы. Умная, волевая и до фанатизма религиозная, Пульхерия, сама еще ребенок, занималась воспитанием своего младшего брата Феодосия, в семилетнем возрасте унаследовавшего трон отца. В 414 году она установила свое регентство над малолетним императором. В ту пору ей было всего лишь пятнадцать лет. Тогда же она дала обет целомудрия. После смерти брата, став единовластной правительницей, Пульхерия избрала себе в мужья и, следовательно, в императоры, худородного сенатора Маркиана. При этом она взяла с него слово, что он с уважением будет относиться к ее девственности. Именно таким образом, как в истории Пульхерии, царевна Софья Алексеевна желала прийти к власти. Тем более обстановка, складывавшаяся во дворце, казалось бы, благоприятствовала этому. Оставшиеся в живых братья, которые могли претендовать на престол, были малолетними, а царевич Иван – еще и отличался телесной немощью, конечно, отроки царевичи нуждались в помощи. В своих способностях честолюбивая царевна не сомневалась. Софье льстило, что к ней, молодой девушке, с уважением относится сам Симеон Полоцкий. Учитель подарил ей один из основных своих трудов – «Венец веры», в котором обобщил все знания, полученные за годы учебы в академии и добытые путем самообразования. Это и другие сочинения Полоцкого царевна внимательно изучала.

Спустя некоторое время Софья Алексеевна назначила главой стрелецкого приказа князя Ивана Андреевича Хованского. Именно князья Хованские при отце Софьи входили в число наиболее привилегированных фамилий. Они, как и Трубецкие, Куракины и Голицыны, вели свое происхождение от великого князя Литовского Гедимина, который один из первых литовских правителей стал титуловать себя еще и русским королем.

К тому моменту у стрельцов, как доложили царевне Софье, князь Хованский пользовался огромным авторитетом. Стрельцы считали его «своим». Через него военная элита России передавала требования властям. Софья посчитала, что Хованский – тот самый человек, за счет которого она сможет осуществить свой коварный план по устранению царя Петра Алексеевича. Молодая царевна просчитала все ходы наперед, как в случае успеха, так и в случае неудачи своей затеи. В любом исходе она попросту использует князя Хованского и возложит всю ответственность на него.

Когда царевне доложили о том, что из ссылки вернулся сторонник Нарышкиных Артамон Матвеев, опытный политик, вполне способный взять ситуацию под контроль, Софья, испугавшись за себя и свою жизнь, решила действовать незамедлительно.

Глава IV

15 мая 1682 года план царевны начал осуществляться. Ее дальний родственник Иван Михайлович Милославский вместе со своим племянником Петром Андреевичем Толстым проехал по стрелецким слободам, крича, что Нарышкины задушили царевича Ивана (относящегося к клану Милославских). И не преминул запугать стрельцов, что теперь их ждут еще большие притеснения, нежели раньше. Всех без исключения призвали в Кремль. Узнав об убиении царевича Ивана, братья Фазиловы пришли в негодование. Матвеем овладела бурная ярость, а более осторожный и сдержанный Никита решил, что в Москве творится что-то неладное. Его внутренне чутье подсказывало ему, что слова Милославского лживы, что они сказаны с целью дезинформировать стрельцов. Но он не мог в этом убедиться, не увидев мертвого царя собственными глазами.

– И что теперь? – спросил Никита брата.

– Собирайся! Ох, чую, сегодня прольется чья-то кровь… – с безумным взглядом ответил Матвей.

Ударил набатный колокол. Стрельцы, взяв с собой оружие, бросились в Кремль. Никита Фазилов, хоть и принимал участие во всеобщем безумии, понимал, что ничем хорошим оно не завершится.

Когда все собрались, между стрельцами началась суета. Одни кричали, возмущенные убийством царевича, другие молча наблюдали за тем, что происходит, третьи под барабанный бой входили в Кремль как люди, которые совершают какой-то подвиг. Несколько стрелецких командиров попытались угомонить своих подчиненных, попытались восстановить дисциплину. Но вместо того, чтобы успокоиться, агрессивно настроенные стрельцы как будто обезумели и прекратили повиноваться своему начальству. Более того, они втащили своих командиров на колокольню и, не имея никакой совести, сбросили их наземь! Матвей Фазилов возмутился. Он попытался навести порядок в своем полку, но Никита, резко схватив брата за руку, покачал головой и серьезно произнес:

– Не стоит.

Стрельцы заполонили всю Соборную площадь, и между ними и царской охраной начались стычки. В Московском кремле царская семья была охвачена тревогой. Наталья Кирилловна Нарышкина перепугалась не меньше своего малолетнего сына, царевича Петра. Прижимая его к себе, она повторяла:

– Что же теперь с нами будет? Неужели это наш конец?

– Не бойся, царица, – попытался успокоить ее патриарх Московский и всея России Иоаким, – Бог нас не оставит. Он все видит, он все знает. Твой сын умрет не сегодня!

– Но как же нам быть?