Вседозволенность и правосудие

– Да по их лицам видно. Вот увидишь, пройдет месяц, другой, и ты вспомнишь мои слова.

Глава III

На Аларчинских курсах было довольно много предметов. Их читали образованные люди, среди которых: Иван Федорович Рашевский – русский язык; Константин Дмитриевич Краевич – физика; Александр Николаевич Страннолюбский – математика; Александр Николаевич Энгельгардт – химия; Иосиф Иванович Паульсон – педагогика; Александр Яковлевич Герд – ботаника.

Анна Горгиладзе и Софья Перовская с первого дня знакомства стали чуть ли не лучшими подругами. Спустя небольшой промежуток времени преподаватели начали замечать усидчивость и интерес к познаниям юных красавиц. Анна с Софьей учились лучше всех среди тех девушек, которые посещали Аларчинские курсы. Больше всего им нравилось изучать математику и химию. Каждый раз, находясь на очередной лекции по этим предметам, девушки будто попадали в другой мир – мир запретных знаний, которые теперь стали им доступны. Они постоянно возвращались домой вместе, обсуждая очередную лекцию. Но, помимо любви к знаниям и усидчивости, девушек объединяло одно горе: мать Анны и отец Софьи были против того, чтобы их дочери посещали курсы. Но, вопреки желаниям родителей и благодаря собственной настойчивости, им удалось настоять на своем.

Возвращаясь в очередной раз домой, Софья начала диалог:

– Среди всех преподавателей наибольший интерес и симпатию я испытываю к Александру Николаевичу Энгельгардту.

– Учителю химии, – рассмеявшись, уточнила Анна.

– А что здесь смешного? Он умный, начитаный, грамотный человек, которого приятно слушать.

– Только не говори, что ты в него влюбилась или собралась выйти за него замуж.

– Нет, что ты! Уже слишком поздно. Александр Николаевич женат и имеет детей.

– И откуда ты все это знаешь?

– У каждого человека есть свои секреты. Пусть они останутся при мне.

– Как скажешь.

– А ты знала, что Энгельгардт в свое время ездил на стажировки за границу? После чего начал публиковать свои статьи в ведущих научных изданиях. Затем он преподавал химию в Александровском лицее. Однако со свойственными ему требовательностью к себе и результатам своей работы Александр Николаевич мечтал о большем.

– О чем же?

– Влюбленный до безумия в химию, он твердо вознамерился популяризировать эту науку и донести до широкой аудитории мысль об абсолютной необоходимости ее повсеместного изучения. С этой целью, вместе со своим товарищем Николаем Николаевичем Соколовским, Энгельгардт основал первую в России частную публичную химическую лабораторию, а спустя два года начал издавать первый в России «Химический журнал».

– И каковы успехи?

– Этот журнал стал вскоре настолько авторитетен, что с ним стали сотрудничать другие люди науки, серьезно изучающие химию. Однако в 1861 году деятельность лаборатории и журнала оборвалась в одночасье: Александр Николаевич был арестован за неповиновение властям и поддержку студенческого восстания, связанного с крестьянской реформой.

– Какой ужас…

– Более того. Ситуация в университете накалилась до такой степени, что его закрыли, а самого Энгельгардта за дерзость и нежелание признать свою вину на месяц отправили под арест, несмотря на то, что в его действиях не было найдено состава преступления. А спустя месяц арест, уже приказом самого императора, продлили еще на две недели. После этого Александр Николаевич попросил четырехмесячный отпуск и провел его в деревне Бельского уезда у родственников. Именно там он всеръез и заинтересовался земледелием, а именно возможностью его преобразования посредством науки. По возвращении из отпуска он наконец-то получил прощение императора, добился разрешения совмещать службу с преподаванием химии в Санкт-Петербургском земледельческом институте, а через три года занял место профессора института и смог посвятить себя новой научной страсти – агрохимии.

Разговоры между Перовской и Горгиладзе всегда были познавательными. Они не любили бессмысленные беседы. Меньше чем через месяц Анна узнала от Софьи биографию каждого преподавателя. После этого она изменила свое отношение к некоторым педагогам в лучшую сторону.

В свободное от занятий время Софья встречалась с товарищами в «коммунах». Так называли квартиры, которые в основном снимали иногородные студенты или курсистки. Именно здесь Перовская увлеклась народническими идеями, а Анна поначалу отнеслась к этому с некоторой настороженностью. Но потом решила, что нет ничего плохого в том, чтобы каждый человек высказывал свое мнение по различным вопросам.

И вот наступил день, когда Анна согласилась сопровождать подругу на одну из встреч в «коммунах».

– Ты волнуешься? – спросила ее Софья.

– Немного.

– Это нормально. Девушки нашего возраста не отчаиваются пойти на такой шаг. Но знай, нет ничего зазорного в том, чтобы обсуждать со своими единомышленниками…

– Я поняла, что ты хочешь сказать, можешь не продолжать.

– С сегодняшнего дня ты познакомишься с людьми, которые в дальнейшем могут стать тебе гораздо ближе собственной родни.

Войдя в невысокое здание, девушки поднялись на второй этаж, постучались в одну из квартир. Дверь открыл симпатичный молодой человек лет двадцати, если не меньше. Улыбнувшись, он сказал, обнимая Софью:

– Как же я рад тебя видеть! Где ты пропадала?

– Долгая история, – с улыбкой ответила Перовская.

– А это что за прелестная девушка рядом с тобой?

– Это Анна, моя подруга. Мы с ней вместе ходим на высшие женские курсы, что расположены возле Аларчинского моста.

Схватив руку Анны, юноша, наклонившись, стремительно ее поцеловал и отрекомендовался:

– Антон Купчинский, к вашим услугам.

– Очень приятно! – покраснев, проговорила Анна.

– Ну, заходите. Не стойте на пороге.

Войдя в квартиру, подруги очутились в зале, где сидели двое мужчин и одна девушка. Все присутствующие знали Софью, но Анну видели впервые.

– Товарищи, – воскликнул Купчинский, – познакомьтесь! Это Анна… Как ваша фамилия?

– Горгиладзе.

– Анна Горгиладзе.

Незнакомцы промолчали, холодно рассматривая девушку. А Антон стал представлять ей присутствующих:

– Слева Глеб Ребров. Рядом – Игорь Невадов. А это…

– Ах, Антон, ты очень любезен, но я представлюсь сама, – привстав, сказала девушка. – Я – Зинаида Бирюкова. А вот вы, Анна, знаете, чем мы здесь занимаемся, какие беседы ведем?

– О да, мне Софья об этом говорила и не единожды.

– Превосходно. Значит, вы понимаете, что наши разговоры не должны покинуть стен этого дома?

– Безусловно.

– Не нравится мне эта особа, – резко произнес Глеб. – Уж больно хороша она для всего этого.

– А может, ее следует испытать… на верность? – предложил Игорь.

– Что еще за испытание? – неуверенно спросила Анна.