Откровение Невидимки: Катарсис

Девушка перевела пустой взгляд на Скаута.

– Ага… – сказала она, силясь прийти в себя.

Стекло, пыль и щепки, вперемешку с тающими изумрудными кристаллами, осыпались с неё целыми горстями.

Чарли внезапно позеленел и поспешно отвернулся. Он согнулся и его вырвало. На белую от пыли землю хлынула кровь и желчь. Скаут дернулся и упал.

Это настолько отрезвило Элейн, что она тут же сорвалась с места, игнорирую колющую боль в груди, кинулась к нему.

– Чарли!!! – крикнула она.

Скаут, едва живой, приподнялся на руках.

– Все нормально, меня как раз хватит, чтобы открыть брешь… – через силу выговорил он, – и отправить тебя в безопасное место.

– Да что мне там делать без тебя!? – закричала она, – Придумай что-нибудь, ты же всегда на шаг впереди!!!

В голове у Элейн стремительно прокрутились образы её гибнущих близких. И она поняла, что никого из них, даже родителей, она не хотела так сильно спасти, как его.

Чарли тяжело дышал.

– Думай! Кто может нам помочь! Может Стивен!? – не слыша себя, бормотала она.

– Вообще-то есть один вариант, – вдруг сказал Чарли.

Элейн, затаив дыхание слушала его.

– У Стива есть врач в подчинении. Он талантлив, даже слишком. Возможно, он сможет замедлить яд, – прокряхтел Скаут.

– Да! Да, боже, да! Кайзи! – закивала она, мотая головой.

– Помоги встать.

Элейн аккуратно придерживая его за руку, помогла ему выпрямиться и встать.

– Держи мою руку, – сказал Скаут, – действуем быстро, разрыв нас выдаст.

В его ладони появился серебряный клинок. Небо вдруг загремело и затянулось черными как смоль тучами. По телу Чарли разбежались золотые символы. Скаут вскинул руку так резко как мог. Тучи изрыгнули из себя пару змееподобных тварей с колючей клыкастой мордой, которые тут же взвились ввысь, рыча раскатами грома и обрастая серебром. Две молнии, дикие и жаждущие свободы, устремились прочь, но золотые символы на лице Чарли вспыхнули, и монстры врезались в незримую стену, захваченные в оковы его воли и силы. Небесные змеи еще пару раз дернулись, испытывая своего израненного хозяина, а затем смирились и понеслись к острию его кинжала, сверкающего в бордовом свете.

Темные красные огни прорвались сквозь застывшую пелену из грязи, смерти и пыли, укутавшей останки Элдерона, и высветили Чарли и Элейн.

Лучницу пронзил его взгляд. Амун-Ра бог солнца и разрушений взирал на неё сверху вниз, как на крошечную блоху. И в этом взгляде не было ничего человеческого. Животный ужас сломил девушку и растоптал в пыль. Колени затряслись.

– Спокойно, я рядом, – сказал Чарли ей на ухо и крепче сжал её ладонь.

Его слова развеяли страх по щелчку пальцев. Ужас, придавивший её к земле спал. Она посмотрела на Чарли. Он выглядел также, как и в её сне – покрыт золотой сияющей вязью. Но сейчас Элейн видела его по-другому, ни как угрозу, а как защитника и спасителя.

Молнии коснулись кинжала, и Скаут резко махнул им вниз, вспарывая пространство. Трещина, ровно такая, как была на площади, только большая – в человеческий рост, вскрыла мироздание и разверзлась белым полотном.

– Пошли в Легион, – сказал Чарли и потянул лучницу за собой.

Элейн внезапно стало очень легко и спокойно. Она улыбнулась. Все получится. Их ждет свобода и счастье.

– Хорошо, что Стивен нас уже ждет, – с улыбкой сказала она, шагая в разрыв вместе с невидимкой, – Прислал послание на медальон, зовет выпить!

Их взгляды столкнулись. Тревожная трель скрипнула в голове.

Что-то было не так.

Расширенные от ужаса зрачки Чарли мелькнули в её сознании лишь на миг, а затем брешь поглотила их.

***

Чарли шагал, переступая тела. Пираты, оглушенные, мертвые, корчащиеся от боли и затихшие, валялись раскиданные по палубе. Впереди, вопя, ломанной походкой, выламывая и вправляя назад суставы, ступал Поль. Вернее, существо, которое раньше им было. Следом, за невидимкой, хихикая и бормоча себе под нос, шла Ригатта, поддерживая раненного Сэнди.

Иллюзии и сомнения развеялись сами собой. Как говорил Поль – время циклично. Только очень сильный импульс может разорвать один круг и создать другой. Ригатта и её демон уже стали частью его команды.

Скаут бросил взгляд на Сэнди. Он умирал. Без прикрас и пустых обещаний. Жить ему осталось недолго. Едва ли он сохранит сознание еще хотя бы десяток минут. И невидимка уже знал, что мальчишка станет третьим. Был и другой выход – дать ему погибнуть, медленно и мучительно истечь кровью. Лучше ли это, чем то, что ему предстоит сделать? Лучше ли это вечной службы ему, Чарли, бездушной твари, который в поисках мести уже сам ничуть не лучше своего врага.

Чарли задумался.

Осталось ли хоть что-то от его благородной цели?

По телу огненными волнами расходились знаки сущности, проникшей в его организм. Но в отличии от Эмберлинга, Чарли был главный в этом симбиозе. За это надо было благодарить двойника, который заранее успел заразить его сущностью извне.

Невидимка криво улыбнулся.

«Ну вот. Теперь я ему благодарен. Опять. Куда катится этот проклятый мир?»

Они подошли к центру корабля. Чарли призвал кинжал. Подражая двойнику, он вскинул клинок и посмотрел вверх. Скользящие по куполу молнии замерли, набухли и обернули на него свои взгляды. Чудища, проникшие извне вместе с сущностью.

Невидимка не знал точно, что ему делать. Как разжечь грозу?

В его мысли вторглось нечто чужеродное. Оно шептало, вкрадчиво, нараспев, используя невообразимый язык, который Чарли не смог бы даже осознать, не то что озвучить. Но он понимал. Сущность подсказывала ему. Плененная, она не собиралась быть рабом, но и не рвалась наружу. Пока.

Монстры в небе застрекотали, обнажая клыки и облачаясь в молнии. Они порвут его.

Секунда. Две.

Чарли наконец понял. Гроза всегда была с ним, у него в мыслях, пряталась так глубоко, как только могла. И он выпустил её.

Тучи и молнии сцепились, вгрызлись друг в друга, а затем сплелись в единое существо, и завинтившись черно-серебристой воронкой, коснулись острия кинжала, напитывая его как губку. Перед глазами у Чарли побежала история. Время раскрылось как бутон, раскинув свои многослойные лепестки. И он стоял посреди этого безумного, разноцветного цветка, прямо в центре. Сознание расширилось, и он перестал смотреть, слушать и чувствовать в привычном смысле. Чарли растворился, стал чистой мыслью, импульсом, способным проникнуть в любой момент истории. Он ощущал себя неуловимым и неуязвимым. Он чувствовал себя Богом. И это опьяняло. Элейн, Стивен, Дженнет, Дезмонд… все стало каким-то эфемерным, бессмысленным. Его прежние мотивы казались смешными, а цели мелкими и незначительными.

Внезапно, Чарли понял, что его голова опять забита шепотом. Оно нашептывало, влажным многомерным звуком проникая в самый мозг и сводя с ума.

– Молчать! – рявкнул Чарли и резанул кинжалом сверху вниз.

Мир хрустнул, подобно стеклу под ногой. Пространство вогнулось внутрь и поросло сетью серебристых трещин. Вмятина, ростом с человека, повисла прямо рядом с мачтой.