Эпоха Зараженных. Начало

Тот непринужденно курил, думая о своем.

– Мы сделали все возможное, но только двести МВт.

– Ну, раз все, значит все. – Неожиданно спокойно ответил Орлов.

– Но для эксперимента нужно больше! – Ответил ему другой ученый…

– Бондарев, готовь четвертый насос…

– Что!? – Воскликнул Минаев.

– Бондарев!

– Нет, подождите. У нас и так еле хватает пара. Турбина замедлилась и обоснованно…

– НАМ ХВАТИТ! – Перебил Орлов.

– А если добавим воды, то…

– Я знаю, что делаю.

Медленно и неспеша, Бондарев повернул рычажок, и насос активно заработал. Пар усилился.

26 Апреля. Ночь.

Один из молодых сотрудников, делающий обход по реактору заметил что-то совершенно невозможное: гигантская крышка реактора с колпаками стержней управления топливных каналов по 350 килограммов каждый скачет вверх-вниз.

Он побежал предупредить щитовую, но он уже не успевал остановить…катастрофу…

Час двадцать три. Сорок четыре секунды.

Пар взрывает все больше топливных каналов.

Специалисты, следящие за ними совершенно не знали о том, что происходило.

Никто сейчас уже не знает, какая была мощность. Лишь последние показания:

09280…12700…24720…

В порыве завершить эксперимент, ученые извлекли 205 охлаждающих стержней, когда всего их было 211, получается, что в строю осталось лишь шесть, а они были…Как педали тормоза.

Кнопка АЗ-5 была неким стоп-краном, нажатие на которую автоматически блокирует все процессы в реакторе…Но наконечники стержней были сделаны из графита, что УСКОРЯЕТ реакцию. И тогда уже ничего нельзя было исправить – авария неизбежна. Четвертый блок должен работать на трех тысяч мегаватт, а там было больше тридцати тысяч…

Давление в активной зоне было уже не сдержать…

И произошло то, что должно было произойти: – ВЗРЫВ!

Как только крышку срывает с реактора – врывается кислород. Он смешивается с водородом – перегревает графит…

ВТОРОЙ ВЗРЫВ! Четвертый энергоблок взлетает на воздух, вместе с рвущимся пламенем и черным дымом…

28 Апреля. Поздний вечер. Медсанчасть номер 126.

– Николай Алексеевич, как продвигается работа? – Сухо спросил Михаил Александрович, являющийся глав. врачом.

Аспирант взглянул сначала на документы, а затем на начальника и затараторил:

– Эксперимент вроде продвигается успешно, гляньте. – Взял одну из бумажек и протянул ее Михаилу.

Тот внимательно осмотрел, прочитал и спросил:

– “Альфа” оказывает какие-то побочные эффекты?

– Судя по крысам нет. – Помотал головой Николай.

Уже вдвоем они подошли к небольшому столику, на котором расположились две клетки, в которых находились подопытные крысы.

– Слева инфицированная, а справа нет. – Начал тот объяснять. – В их клетку был закинут предмет с гамма-излучением, работал строго по нормам безопасности. Та, что слева, сначала была неактивна, а потом начала бегать из угла в угол, а затем уже приняла обычное поведение. А вот та, что справа… – Аспирант прервался. – Уже на грани. Ее состояние слишком плачевное. Так вот, как-то. – Пожал плечами Николай.

– Это уже хорошо… – Удовлетворительно протянул Михаил. – Инфицированная не проявляет агрессии?

– Не заметил такого. – Честно ответил Аспирант. – Я закидывал в клетку еду, питье, и она вела себя также, как и всегда.

– Значит еще пару дней поработаем над “альфой”, а потом попробуем вколоть больным.

– Вы точно в этом уверены? – Удивленно спросил Николай.

– У нас нет другого выхода. Они умрут рано или поздно от лучевой болезни, а так хоть будет шанс спастись.

– Ну, дело ваше.

29 Апреля. Припять. Четверг. День.

Анатолий Архипов.

Уже который день не находит сил подняться с кровати, да прогуляться бы по коридорам, хотя, о чем это он? Схлопотал излучение девять зиверт – уже нешуточное значение.

Где-то в глубине души Анатолий надеялся на какое либо выздоровление, но с каждым днем эти надежды разбивались о нашу суровую реальность. Нет никакого лекарства от этой радиации.

Вдруг в палату вошел немолодой мужчина, на вид примерно лет пятьдесят: на лице респиратор, в руках папка с документами и маленькой коробочкой.

Быстро зашагал к Толе, присел на стул, и начал диалог:

– Здравствуйте, Анатолий, вижу, ваша стадия лучевой болезни приняла совсем уж печальный вид, позвольте спросить: Будете ли вы участвовать в эксперименте? – Бесцеремонно и прямо в лоб спросил врач.

Анатолий опешил, он ожидал что угодно, но только не это предложение.

– Чего?