Эпоха Зараженных. Начало

– Излечится вам уже вряд ли предстоит. А с нашим экспериментом вы, возможно, будете здоровы.

– А какие гарантии?

– Гарантий никаких нет. – Честно ответил врач. – Это первое наше испытание. В лучшем случае вы будете здоровы, а в худшем не знаю.

Тому пришлось надавить и больному ничего не оставалось как согласиться с данным предложением, ведь жизнь…дороже. Почему бы не воспользоваться шансом выздороветь?

– Я согласен. – Ответил Анатолий.

Врач тут же открыл маленькую коробку и вытащил оттуда шприц, в котором была ярко-зеленая жидкость. Смазал руку пациента спиртом и начал инъекцию в вену.

– К вам будет заходить человек и спрашивать о вашем самочувствии, поняли?

– Понял. – Чуть хрипло ответил Анатолий.

– Вот и отлично.

29 Апреля. Припять. Четверг. Вечер.

На протяжении всего дня в палату Анатолия заходил молодой с виду врач, явно студент, аспирант, или кто он там. Все также в респираторе, записывая слова пациента на бумагу.

По состоянию нельзя было сказать, что оно резко пошло в гору, но ощущать себя стал значительно легче. Уже в голове была его жена, которая покинула город на автобусе, вместе со всеми жителями. Возрос аппетит, который так давно не посещал организм Анатолия. Жизнь начала возвращаться былое русло, но знал бы он тогда, что с ним произойдет, мог и не радоваться, а сразу паниковать.

1 Мая. Припять. Понедельник. Вечер.

Наблюдение за пациентом как-то резко оборвалось, а его состояние как раз таки пошло совершенно в противоположную сторону: постоянная сонливость, нездоровый аппетит и желание спрятаться ото всех и провалиться в глубокий сон.

Больничная палата не подходила под эти условия: надоедливый цвет обоев и свет, что надоедал безумно, да так, что “инфицированный” прятался в дальний угол.

Нехорошие мысли стали закрадываться в голову пациента. Вот совсем недавно с него почти сползала кожа, а теперь она стала грубой, как картонка, какая-то.

Хотел обратиться за помощью, но в коридоре было совсем уж неспокойно.

Другие пациенты вышли в коридор, и как-то странно себя вели. Могли туда-сюда ходить без какой либо цели, а потом возвращаться назад. Их вид был похоже на Анатолия, но чуть получше.

Именно поэтому первая жертва испытания старалась не выходить из палаты, в которой он был, кстати, один.

Очередной приступ светобоязни, раздражительности, заставил позабыть о страхах, и выбежать в коридор, а там уже в туалет, где можно запереться и выключить свет – тот пробивался в окно палаты, чем доставлял совсем уж неудобства.

Скрипнула хлипкая деревянная дверь, защелкнул шпингалет, и присел под стенкой, наконец осознавая, что тут он в полной тишине и темноте, где его никто не достанет.

Внезапно накатившая усталость взяла свое, и Анатолий медленно начал засыпать.

Вдруг его посетила мысль о том, что он сейчас умрет, но он даже не боялся ее, скорее наоборот…

Приятная слабость, чувство того, что все хорошо и не о чем беспокоиться – укрыли пациента с головой…

1 Мая. Припять. Понедельник. Поздний вечер.

– Ну кто там засел, открывай! – Крикнул один из пациентов, а в ответ ему была тишина. – Открывай, или я вышибу дверь! – Снова тихо.

Мужчина ростом под сто восемьдесят девять постоял еще пару минут и вскоре ударил в хлипенькую дверцу с ноги, а маленькая щеколда сразу же поддалась.

Дверь устремилась во внутрь, а оттуда послышалось некое скуление…

Вдруг из темноты на него выпрыгнет его знакомый – Толик с соседней палаты, с которым они часто любили играть в карты.

– Ты че делаешь?! – Завопил тот.

Анатолий выглядел страшнее самой войны: красные налитые кровью глаза, бледная кожа, которая выглядела вдобавок какой-то неправильной. На ощупь была как картон или тонкий слой древесины.

Зубы, словно, капканом захлопнулись на гортани бывшего товарища, отчего крик того превратился в бульканье, а Толик не обращал внимание, просто жуя его плоть.

Скрипнула дверь входа в коридор, в проходе показался Михаил Александрович и увидев страшную картину, громко проговорил:

– Нет, это уже не моя проблема.

Хлопнул дверью и полетел по лестнице вниз.

2 Мая. Припять. Вторник. Очень раннее утро.

Николай Максимов. – Аспирант.

– Что с ним, как думаешь? – Спросила Дарья – коллега Николая.

– Не знаю… – Мрачнее тучи ответил тот.

В этот момент в кабинет влетел Михаил Александрович, с папкой в руках, с бледным видом, и заплетающимся языком.

– Все очень плохо. – Мрачным голосом ответил он. – Это не лекарство – это зараза!

Все уставились на него, вмиг замолчав. Только пациент на столе привязанный по рукам и ногам что-то бубнил и ворочался.

Михаил Александрович прошел вперед, обходя всех присутствующих и положил папку с документами и одним диском на большой стол, и без того заваленный всякой макулатурой.

– Я вас…Не понимаю… – Сказала Дарья, уставившись на начальника.

– То, что мы модифицировали…Может угрожать всему населению города, если не всей цивилизации.

– Можете прямо уже сказать, наконец? – Не выдержала медсестра.

Михаил Александрович выдохнул и продолжил:

– Вирус…А точнее, лекарство, как мы его называли, был модифицирован в спешке. Видите ли, – Почесал он затылок. – Он борется за жизнь своего носителя всеми силами. Радиация разрушила ДНК и также работу внутренних органов, а вирус этот – “Альфа”, заставляет работать органы не по назначению, например, печень качать кровь, или почки генерировать новые ткани, плюсом понижает болевой порог. Инфицированные становились такими после того, как засыпали в предсмертном сне, а потом вставали, но уже не людьми!– Крикнул Глав. врач, покосившись на пациента. – Вирус поражал все внутренние органы, разрушенные частицы ДНК восстанавливал собой, и теперь это не человек, а настоящее животное, которое стремиться сожрать людей в плане генетического развития, ведь эта инфекция активно прогрессирует в организме и ей мало того, что имеет – нужно больше. Умственные способности отключатся за сбережением остатка энергии, а она будет добываться из мяса людей, ведь в них те бактерии, которые так нужны вирусу для размножения и развития.

Лицо Михаила Александровича покраснело как свекла, а руки тряслись.

– Вы…Это сейчас серьезно? – Спросила Дарья.