Ситуация 43

Ситуация 43
Никитошка Козлов

Скрытый то ли в прошлом, то ли в будущем город Гуйск и его избы встретили нового гостя, который захотел изменить степенный уклад жизни.

Никитошка Козлов

Ситуация 43

“Прошу никого, особенно милых женщин не обижаться. Все записано мной со слов Архипа. Далее поймете,что он женщин любит и уважает. Может где-то и приукрашено, а где-то выдумка. Не проверю этого, пока не посещу Гуйск, куда меня не раз уже звали.”

Был понедельник и Гуйск ещё только просыпался, а Архип уже топал на свою делянку. Сонные бабы тут и там скрипели воротами колодцев, чтобы напоить, накормить и намыть свою детвору, да отправить в школу. А потом уже пинками и скалками погнать своих мужиков по работам. Ну конечно тех, что пьют по воскресеньям, а таких в Гуйске и не много и не мало. “Достатошны”, как говаривал Архип.

Трезвенники, как и сам Архип конечно уже бодрой поступью шагали по центральному просёлку, расходясь затем кто на поля слева от Гуйска, кто на мануфактуры справа, а кто прямо, как и Архип в лес.

– Здарова, Карп! За грибам? – бодро крикнул Архип.

– Здарова, Архип! А куда ещё? Конечно! Пока городские за такую цену принимают, надо набирать, – отвечал его приятель, протягивая руку, – ну а ты, дорубишь сегодня уже свое заболотье?

– Давно бы дорубил, да ехать далеко в объезд болота треклятого!

– Эй, эй! Я с этого болота скоро клюковкой своих кормить начну! – с шутливым раздражением ответил Карп.

Хороший был мужик Карп. “Вьюн” – как говаривал Архип. Как и успевал и на мануфактуре отработает и в лес то шишки, то иванчай, то грибы, то клюква, в общем что лес даст, то Карп соберёт, да потом городским продаст. И избу ещё новую умудрился успеть построить. И таких в Гуйске было “Достатошны”.

Шли мужики дальше, слышат визг бабий:

– Митька! Хватит барабанить, детей разбудишь – выйду на вилы насажу!

Ветеринар Митька шатаясь и держась одной рукой за ручку своей избы, второй что есть мочи стучал.

– Ну мать, не не ннне спал я пусти! – молил заикаясь тот самый Митька, однако барабанить перестал. На вилы конечно его не насаживали, но удары скалкой по голове были в памяти ещё свежи.

– Высерок поросячий! Да от тебя через дверь навозом пасет! В коровнике же спал! Я тебя за версту знаю! – отвечал визг из-за двери.

– Ну мне это, как его Иииильич налил, я телёнка принял же, ну сложный был, а выжил!

– Да Ильич, Кузьмич, Фомич! У тебя наливателей столько, сколько у нас и народа не живет! Ступай в сарай спи! А узнаю, что и деньги пропил ищи не только наливателей но и едадателей! Я тебе харчей неделю не дам!

– Ну мэ мэ мэ мааать! – жалобно заикаясь простонал Митька и, покорно опустив голову, поплелся спать в сарай.

Знатно отойдя от Митькиной избы Архип проговорил с улыбкой:

– Эх, сгубил его спирт под рукой постоянный. Но ниче, придёт в себя однажды.

А спирт у Митьки всегда был. Пока фельдшер был в загуле он его замещал и справлялся не хуже, а даже лучше. Изучился он даже зубы дергать и роды принимать. А стариков сколько от верной смерти спас и подарил им еще год другой на родню своюда внуков полюбоваться.

– Дай бог, – отвечал Карп, – он у меня и детишек подлечивал, да и у многих. Голова! Хороший мужик!

– Хороший мужик, – отвечал Архип. На том и порешали.

И таких как Митька тоже было “Достатошны”.

И все же Архип веру в него не терял. Вспомнил он себя молодого, пока ещё до седины далеко было. В который раз за светло домой возвращается, хитро и тихо(как он думал) пробирается в свою избу, заходит, а там Аленушка его сидит с двумя малыми его. Все одеты, у неё в ногах две сумы

с вещами. На кухне вся утварь тоже собрана.

– Явился! – сказала Аленушка.

– Ты чего, чего это ты? – вмиг Архип протрезвел от такого зрелища.

– А вот, – с этими словами жена его достала из под полы бутылку, поставила на стол и сказала, – выбирай! – пальцем показала сначала на бутылку, а потом на малых, – я пока к матери с детьми, а ты думай, что тебе важней!

– Твоя ж матушка померши давно! Куда ж ты? – пустил тут Архип скупую мужскую.

– К твоей пойдём! Я уж договорилась, внуков на улице не оставит. Дай бог с протянутой рукой стоять не будем, хлеб просить!

– Ну я всё, всё я, точно всё!

– Это всё я каждый день слышу! – сказала Алёнушка вставая, – айда! – скомандовала она ребятне.

Дети в замешательстве встали, повинуясь мамке, а Архип словно в землю вмерз. И тут младший Гришка кинулся к нему и начал за полы фуфайки теребить и жалобно приговаривать:

– Батя, батя! Выбери нас! Зачем она тебе? Я хулиганить не буду и Арсений тоже не будет, не будем мы хулиганить, батя! Выбери, выбери нас!

У Архипа и глаза стеклянные стали. Посмотрел он вниз, а там его мальчуган весь зареванный уже, теребит его фуфайку и кричит:

– Сеня, не молчи ты! – обернулся он к брату, – скажи тоже бате, что хулиганить не будем! Скажи или не брат ты мне! А то батя нас не выберет!