Мы больше не покинем берег этой реки

Гая весь день не находила себе места. Её мучил вопрос, что же муж собрался сказать в своём обращении? Она уже десятки раз проверяла браслет – работает ли он. Он работал, пришло несколько сообщений от совета, её снова просили явиться завтра на заседание. Нет уж, она уже решила последние дни она проведёт с детьми и мужем. Ей было сто семьдесят. Сколько всего она пережила, сколько радостных и счастливых моментов. Наверное это хороший срок, но сейчас она променяла бы его за лишний день со своей семьёй. Кай был её третьим мужем, но только с ним она решилась родить. Так поздно. Если бы она знала раньше какое это счастье.

Браслет запищал экстренным сигналов, когда она занималась рисованием с сыном и дочкой. Оставив их, она пулей помчалась в спальню. Закрыв за собой дверь, Гая включила проекцию. Перед ней возник Кай. В отличие от других политиков он не использовал грим, не искажал свой голос в приятный и доверительный тон, никаких коррекций изображения. Он всегда представал таким, какой он есть. Белые просторные одежды, обычные руки, лежащие на столе без маникюра и украшений. И усталое постаревшее лицо с печалью и какой-то озабоченностью в глазах.

– Граждане Талтаны! Приветствую вас! Я канцлер Кай Одинг. Прошу прощения, что отвлекаю вас от насущных дел. Сейчас вам предстоит принять непростое решение. Подумайте как следует, прежде чем отдать свой голос на вашем браслете, – Кай немного помолчал, будто обводя взглядом миллиарды людей, которые на него смотрели, – война с Кантийским союзом достигла последней точки. Вы все об этом знаете. Скажу сразу прямо и честно – никакой надежды на мир у нас больше нет, эту возможность мы давно упустили. И я приношу свои извинения, что не смог договориться. Сейчас нэа наши города нацелены миллионы их орудий, а запуск лишь вопрос времени, очень ближайшего времени. Наши системы защиты не помогут. По последним данным разведки запуск будет послезавтра. Я с болью говорю это. После запуска их орудий, наши в автоматическом режиме нанесут ответный удар. Люди на той стороне границы слепо верят, что смогут защититься, но это не так. Возможно произойдет чудо и они одумаются, не теряйте надежду, хоть и маленькая она все ещё осталась. Но мы должны также рассматривать и худший сценарий. Это гибель всего разумного, всего человечества, всех людей на планете. Я прошу вас подумать о будущих поколениях, о будущем разума и цивилизации. На той стороне границы тоже люди. Они также живут, любят, ненавидят, творят, строят, работают, смеются, растят детей, спорят, улыбаются. У нас есть возможность выбрать. По протоколу прямым большинством мы можем выключить систему возмездия и не наносить ответный удар. Я скажу свое мнение. Пусть хотя бы пол мира выживет, чем погибнет весь. Пусть огонь разума, пусть чудо жизни продолжается. Никто из нас ничего не получит от этого ответного удара мести. Но проголосовав за отключение системы вы будете знать в свои последние дни вы сделали величайший поступок, величайший выбор, который способен изменить судьбу будущих поколений и их мировоззрение. То что мы не ответим, будет для них уроком. И эта война станет последней. Мой дед говорил: “Сильнее гравитации пространство и время искажает сила человеческого духа.” Голосование открыто, все материалы приложены, – Кай закончил, но трансляция продолжалась. Даже на проекции были видны его влажные и молящие глаза, – пожалуйста, сделайте так, чтобы над планетой и дальше всходило солнце. Пусть жизнь продолжится. Пусть хоть что-то останется после нас.

“Простая речь. Нужно было использовать пиар кампанию заранее, нужно было заказать текст у специалистов! Кай! И ты знал, что откроешь людям всю правду и заставлял меня ходить в этот совет и заниматься всем этим? Зачем они там строят сейчас эту школу?” – подумала Гая. Она проголосовала против отключения систем и пошла к детям.

Два часа. Столько времени давалось по протоколу, чтобы люди смогли сделать выбор по экстренному голосованию. Кай отключил свой браслет, сел в транспортёр и направился в тюрьму. На правах канцлера он мог посещать заключённых, ссылаясь на вопросы помилования.

– Добрый день, канцлер! – сказал профессор Овар, когда они остались наедине в его камере, – не ожидал вас увидеть перед смертью и должен сказать ваша инициатива меня не удивила. Жаль, что люди не поддержат вас. Если системы отключат, то после того, как от наших городов останется пепел, по всему Кантийскому союзу вам воздвигнут памятники. Канцлер миротворец! Но увы, этому не бывать. Нынешнее поколение утратило всякую духовность. Мы уже чувствуем себя богами, о которых позабыли, а может и не знали. Ослепленные технологическим прогрессом мы наивно думаем, что можем всё. И сейчас величина отчаяния у людей высока, как никогда. Чем выше заберёшься, тем больнее падать.

– Я сделаю выводы после голосования. У меня немного времени, профессор. Хотите увидеть семью перед концом? – Кай достал из складок одежды прямоугольную пластиковую карточку серебристого цвета, – помилование канцлера.

– Что же вам от меня так сильно нужно, что вы решили дать помилование самому опасному преступнику?

– Две золотые пилюли и дистанционный пускатель к ним, – прямо ответил Кай.

– Ах, у вас наверное два ребёнка, канцлер. Для себя вы бы точно не стали бы просить, – Овар улыбнулся, – помилование не нужно, у меня будет другое условие. И я в течении дня изготовлю то, что вы просите.

– Какое же, профессор?

– Контроль системы возмездия находится в одном из трех зданий военных министерств. Вы точно знаете в каком. Распределенная нейросеть с искусственным интеллектом естественно выключит систему в случае удачного голосования. А в случае неудачного, я бы хотел выключить её вручную, обойдя систему защиты. Думаю, что вероятность моего успеха около двадцати процентов.

– Я не смогу пойти против воли граждан, профессор.

– Даже если ваши граждане в силу своей слепоты собрались уничтожить все живое? Из мести или я даже не знаю, как назвать это. Раз их гибель неотвратима, зачем тащить с собой в небытие ещё несколько миллиардов. Подумайте, достойны ли такие массы жизни. Если большинство проголосует против, что это скажет вам о людях? Я так полагаю осталось всего лишь десять минут? – закончил Овар.

– Хорошо, профессор, я подожду.

Кай сидел в камере, отделенный решёткой от сумасшедшего техноманьяка, на счету которого сотни жизней. Его безумные эксперименты продолжалась десятки лет, каждый заканчивающийся масштабным взрывом, пока он не был пойман. Самый умный человек оказался самым безумным. И сейчас он предлагает свою помощь. Ищет ли он выгоду или это просто какая-то блажь? Кай плохо знал его и никогда не интересовался его делом. Но золотые пилюли он решил достать чего бы это не стоило. Он мысленно согласился с женой, уже не раз мысленно проигрывая ситуацию, как его сын и дочь умирают в адских муках от синего огня.

Спустя десять минут Кай включил браслет. Семьдесят процентов против отключения систем. Слишком долго они представляли тех людей главными врагами и причиной всех бед. Слишком долго их обесчеловечивали в сознании граждан. Теперь для них по ту сторону границы не люди, а ненавистные животные, варвар, не достойные жизни. Поэтому большинство выбрало убить вместе с собой еще несколько миллиардов.

“Вот почему мы умрём. В вашем выборе ответ на этот вопрос!” – подумал Кай – “Мы не достойны. Мы не должны”

Вторым сообщением был вотум недоверия от сенаторов. Большинством голосов он снимается с должности канцлера. Ни один мускул не дрогнул у него на лице. Он уже знал, что так и будет. Теперь, когда он сделал все, что мог и от него ничего не зависело, пришло спокойствие.

– Идемте профессор. У меня остались верные люди. По пути вы расскажете что вам необходимо и нам это доставят. Еще сутки я в должности, – Кай нажал на сенсорную панель. Решетка уехала в стену.

Профессор Овар встал и глубоко вдохнул:

– Прошу вас, юноша, не вините себя. Вы разочарованы в своём народе, но мы уже давно свернули не туда. И с тех самых пор этот момент неизбежно приближался.

Два безумных мудреца

– Ну что,профессор, дальше сами разберетесь? – спросил Кай обводя взглядом небольшое помещение с парой проекционных экранов. Немного помолчав, он добавил, – вам ведь должно казаться это забавным? Комнатка десять на десять метров из которой можно спасти или убить столько народу.

– Забавно другое. Вы поверили мне, хотя и знаете, что я убил стольких людей. И я сказал, что сделал это без сожаления в своих корыстных целях, – профессор Овар уже уселся у консоли с двумя рядами клавиш и разговаривая не сводил глаз с одного из экранов, на котором уже отображался машинный код, – из любопытства, а может скуки. По правде это детская блажь. Я дал себе клятву, что умру, разглядывая Проксима Центавра из космического корабля, когда мне было только тринадцать. Можете себе представить такое? Моя мечта. И осуществи я её, цивилизация бы сделала невообразимый рывок вперёд. А я верен своим словам, можете спросить у моей жены. Она никогда меня в этом не винила. Когда после первого взрыва моего двигателя погибло полмиллиона, она меня успокаивала. Когда после второго взрыва уничтожило целый город и власти обвинили меня, начав свою охоту, она попросила меня изменить внешность и сигнатуры ДНК. Когда я пришёл к ней с другим лицом, телом и запахом, она снова приняла меня. А я опять ушел строить третий двигатель. И она снова лишь пожелала мне удачи. А дальше вы знаете – очередной взрыв и заключение. Но я был очень близок. Я это знаю. Я прошёл путь в тысячи тысяч километров и не хватило всего лишь нанометра. Так близко люди никогда к этому не были. Я уже стоял у этой тонкой черты, одно маленькое движение и все! И если бы у меня получилось создать двигатель, способный переносить нас к новым планетам и мирам, колонизировать галактику, а дальше и весь космос, меня бы простили. Все те жертвы, все погибшие считались бы не напрасной жертвой. Я был бы героем, а не злодеем. Спасителем человечества! Но видимо само мироздание этому противится. Оно смеётся и шутит. Вот, смотри, говорит, ты у цели, тут рукой подать, но нет, дальше ты не пройдешь. Такая тонкая грань – получилось и ты герой, несмотря ни на что, не получилось и ты злодей вопреки всему.