Любовь до полуночи

Чувство безысходности овладело ею.

– Почему, Оливер?

Он переместил сигару в правый угол рта:

– Потому что я не хочу. Потому что мне нравятся наши встречи. Потому что мне нравится, какие чувства они во мне вызывают. И потому что мне кажется, ты просто обманываешь себя, раз не признаешь, что испытываешь то же самое.

Тяжелая правда повисла в воздухе, и от нее невозможно было отмахнуться.

В отчаянии Одри подхватила ложечкой наполовину растаявший сорбет, и его ледяной вкус немного освежил ее. Оливер пережидал ее очевидную уловку.

– Я…

Господи, это было разумно? Разве она не могла просто солгать и отделаться от этого? Но Оливер смотрел на нее своим проницательным взглядом, и не имело значения, что он видел ее только десять часов в год – он понимал ее лучше, чем она сама.

– Мне нравится видеться с тобой, – вздохнула она. – Ты знаешь, это правда.

– Так зачем прекращать это?

– Что скажут люди?

Видимо, она впервые удивила его, судя по незнакомому выражению, появившемуся на его лице.

– Какие люди?

– Любые.

– Они скажут, что два друга встретились на обед. Это просто обед, Одри. Один раз в год. На Рождество.

– Как будто людям, из-за которых я беспокоюсь, не все равно, какое это время года.

– Какая тебе разница, что они скажут? Ведь мы знаем правду.

Она выдохнула, пропустив воздух между губ.

– Тебе, может, и наплевать на репутацию, но для меня она кое-что значит.

Оливер покачал головой:

– Что изменилось по сравнению с прошлыми годами? Мы встречались и просто проводили день вместе. Я не вижу разницы.

– Разница в том, что Блейка больше нет. Он был оправданием для наших встреч.

Он делал их законными.

Теперь это было просто… опасно.

– Большинство женщин беспокоились бы, что именно это станет поводом для сплетен. Замужняя женщина летит на другой конец света, чтобы повидаться с мужчиной, который не является ее мужем. Но ты не переживала об этом, пока не потеряла Блейка, – почему ты беспокоишься теперь?

– Потому что сейчас я…

Она замялась, и он наклонился ближе, чтобы заглянуть ей в лицо.

– Что? Единственное, что изменилось в наших отношениях, – это твое семейное положение.

Она вздрогнула, прочитав по его глазам, что он все понял.

– Так в этом причина, Одри? Ты волнуешься, потому что ты сейчас одна?

– Как это будет выглядеть со стороны?

– Ты вдова. Никого не волнует, что ты делаешь и с кем встречаешься. Тут нет и намека на скандал. Или ты больше озабочена тем, как к этому отнесусь я?

Ее пульс стучал уже где-то в горле.

– Я не хочу произвести неправильное впечатление.

– Что же это за впечатление? – спросил он вкрадчивым тоном.

– Что я здесь, потому что… Что мы…

Оливер откинулся на плюшевую спинку дивана, сигара безвольно свешивалась изо рта.

– Что ты клеишься ко мне?

– Что я предлагаю себя.

Эмоции, мелькавшие на его лице, напоминали классическое слайд-шоу, которое наконец остановилось на выражении сильного недоверия.

– Это обед, Одри. Не любовная прелюдия. Серьезно, ну что самое худшее могло бы случиться? Если я вдруг начну приставать, тебе достаточно сказать «нет».

Ее губы сжались еще сильнее.

– Было бы неловко, – выдавила она из себя.

Метрдотель обернулся на его фырканье.

– В то время как этот разговор одно сплошное удовольствие.

– Я не думаю, что твой сарказм уместен, Оливер.

– В самом деле? Ты считаешь, что я поставлю себя в такое глупое положение? – Неверие отразилось на его лице. – Мне просто любопытно. Ты считаешь меня озабоченным и отчаявшимся, – его шепот мог бы разрезать стекло, – или себя – такой желанной и обольстительной?

Боль пронзила ее насквозь: он жестоко напомнил ей, что просто не мог ее желать.

– Перестань…

Но он разошелся: