Тридцать свиданий

– Потому что я не ищу серьезных отношений.

– Но ты не против повеселиться.

– Это зависит от тебя, Из.

Из…

Это уменьшительно-ласкательное обращение решило ее судьбу, соблазнило ее таким простым мужским подходом и придало ей храбрости своей интимностью. Это одно слово помогло ей представить – заткнув пальцами уши и забывшись на несколько часов, – что они знают друг друга достаточно хорошо для того, что он предлагал. Для того, на что – Иззи вдруг поняла это – она рассчитывала.

И чего она жадно и неприлично хотела. И, вероятно, уже давно.

Чего ей было бояться? Он был великолепен, от него божественно пахло. Что, если он и целовался как бог? А если она так и не узнает этого на личном опыте? Конечно, не узнает, потому что больше никогда не появится в его офисе в восемь утра. Значит, сегодняшний вечер – самая последняя возможность лицезреть приводящего ее в ярость Гарри Митчелла.

Интригующе сексуального Гарри Митчелла.

Может быть, он прав насчет их офисных стычек, возможно это единственный допустимый на работе способ дать выход их сексуальному влечению.

Потому что сейчас она абсолютно точно чувствовала, как оно росло, поднималось между ними подобно морскому приливу, заставляя ее подходить к ближе, призывая сказать да.

– Можно потрогать твой костюм? – спросила она, избегая его взгляда. Еще не до конца веря, что она произнесла это.

– Мой… костюм?

Не обращая внимания на его смех, она потянулась пальцами к тому самому пиджаку, который был на нем в среду. Она выдохнула со стоном:

– Он великолепен.

Голубые глаза сузились в подозрении.

– Ты что, только что испытала оргазм?

– Я хотел сделать это еще в среду, – призналась она, улыбаясь.

– Ну, тебе повезло. Сегодня вечером ты можешь делать со мной все что хочешь.

Все что хочешь…

Ее пальцы самопроизвольно сложились в кулак, и Иззи неохотно опустила руку.

– Это так странно, – искренне прошептала она. Потому что у нее никогда, ни разу не было интрижки на одну ночь. – Я не знаю, что делать.

– Скажи мне, чтобы я ушел. Или сделай шаг вперед. Или опять прикоснись к моему костюму. – Он слегка пожал плечом. – Все в твоих руках.

Э-э-э…

Да, она хотела рыцарского благородства, но теперь, столкнувшись с ним, Иззи мечтала, чтобы Гарри сгреб ее в охапку в своей привычной хамской манере и сделал выбор за нее. Но его нерешительность разбудила все ее старые сомнения и комплексы, прежнюю неуверенность в себе – воспоминания обо всех парнях в школе, которые предпочитали более ярких и красивых девушек.

Более опрятных девушек.

С хорошей фигурой.

«Нищенка Айседора…» – зазвучало эхо старых голосов.

Только сегодня вечером Иззи не чувствовала себя бедной. Наоборот, она ощущала себя неприлично богатой из-за представившейся возможности. И сердце Гарри не билось бы так под ее пальцами, если бы она не была достаточно хороша.

Иззи посмотрела ему в глаза и шагнула вперед, упершись в его тело, потом сцепила руки у него на затылке.

– Раньше, когда я хотела обхватить руками твою шею, – прошептала она, – я совсем не так это себе представляла.

Гарри чуть наклонился вперед и прижался губами к ее рту, языком коснулся зубов. Большие руки заскользили по ее телу – одна к груди, а другая, обогнув талию, легла Иззи на ягодицу, – пока его губы поглощали ее.

Жадно.

Основательно.

Непристойно.

И она поняла, что, несмотря на все взгляды, которые тайком бросала на его сексуальный рот, к своему стыду, она была исключительно плохо проинформирована о его талантах. Забыв о самоконтроле, она полностью отдавалась новым ощущениям.

Почему бы и нет? Разве теперь не самое время для новых начинаний? Может быть, новая Иззи будет рисковать не только в профессиональном плане?

Кроме того, ее уже давно так никто не целовал. Не просто хорошо, а… так фантастически. О-о-о…

Только упав навзничь на свою крошечную кровать, Иззи осознала, что двигались далеко не только их губы.

– Как ты на этом спишь? – проговорил Гарри между поцелуями, неловко склоняясь над ней.

Она задыхалась.

– Плохо.

Затем снова последовали поцелуи. И обещанные ласки. В самом деле чертовски хорошие ласки. Желая оказать ответную любезность, она начала тереться о его бедро, и в какой-то момент ей показалось, что их одежда воспламенится от исходящего от них жара.

Гарри уладил это. Через минуту он был уже без рубашки, она без блузки, и единственное, что им угрожало, – это ожоги, вызванные трением, настолько неистово они прижимались друг к другу.

А потом как гром среди ясного неба он объявил:

– Так не получится.

Любой, пусть даже самый незначительный отказ в ее жизни вызывал у Иззи ощущение болезненного обжигающего шара, который застывал где-то в груди.

«Конечно, ты его не настолько интересуешь», – издевалась она над собой.

Она потянулась к блузке, чтобы натянуть ее на прикрытую лишь кружевным бюстгальтером грудь. Но не успела Иззи съежиться и поникнуть от его тона, как Гарри поднял ее на ноги, поменялся с ней местами, а затем увлек обратно на кровать.

На себя. Сверху.

У Иззи не было выбора, кроме как оседлать его бедра.