Король Неверленда

С Мерри мы поступили нечестно. Мы все это признаём.

Пока я вожусь с готовкой, Кас развлекает девчонку светской беседой.

Мы все здесь исполняем свои роли, и мой близнец всегда изображал этакого вежливого проводника. Он лучше играет добряка, чем остальные. В этом он больше похож на отца. Мне перешла жажда крови от матери.

Я не люблю, когда девчонки Дарлинг плачут, но вот их кровь мне нравится.

Высыпаю и выливаю в миску всё необходимое и замешиваю тесто, пока Кас рассказывает Дарлинг, что её ждёт.

– У нас кое-что украли, и теперь мы это ищем, – объясняет он. – И нам представляется, что ты могла бы помочь нам в поисках.

– А что украли? – спрашивает она.

Все они задают этот вопрос.

Утомительный разговор. Сколько ещё раз нам повторять его заново?

Кас смотрит на Вейна, и тот едва заметно качает головой.

Всегда лучше, если Дарлинг не знает конкретных деталей. Лучше не путать воспоминания в её голове раньше, чем появится возможность вонзить в них когти.

– Всё, что тебе нужно знать, – говорит Кас, – то, что ты здесь в безопасности, пока следуешь правилам и слушаешься нас.

– И, чёрт возьми, не пытайся сбежать, – дополняет Вейн.

– Почему? – язвительно спрашивает она. Голос у неё становится поживее.

О, я вижу, они с Вейном очень хорошо поладят.

– Потому что я буду тебя преследовать, – отвечает он со зловещей ноткой в голосе. – И ты не хочешь знать, что произойдёт, когда я тебя поймаю.

Дарлинг заметно вздрагивает.

Умница.

Чем быстрее она всё поймёт, тем лучше для неё.

Брат ловит мой взгляд. Мы всегда могли общаться на уровне, недоступном никому другому. Мы знаем друг друга лучше, чем каждый из нас – самое себя.

Он хмурит тёмные брови.

Он тоже это чувствует.

«Она чем-то отличается от других».

«Я знаю», – отвечаю я.

У Пэна всегда было единственное правило в отношении Дарлинг – они неприкосновенны.

У нас на острове есть чем заняться, помимо того, чтобы трахаться с этими девчонками.

Мы Потерянные Мальчишки – а тут хватает потерянных кисок, страстно желающих найтись.

Я приготовлю блинчики, Кас притворится другом Дарлинг, Вейн будет думать злодейские думы в своём углу – и мы изо всех сил постараемся как-то продержаться до заката.

Я быстро поджариваю три блинчика, кладу стопкой на тарелку, щедро поливаю маслом и сиропом.

Поставив еду перед Дарлинг, я отступаю назад, чтобы посмотреть, как она съест первый кусок. Напутствую её:

– Лопай. И только посмей сказать, что с ними что-то не так.

Она разглядывает еду, потом меня, словно пытаясь понять, не отравлены ли блинчики.

Её уже похитили. Если бы мы хотели её смерти, она была бы мертва.

Уинни отпиливает вилкой кусочек и кладёт в рот – и тут же, удивлённо распахнув глаза, тихонько стонет.

Это настолько возбуждающе, что мне приходится бороться с желанием поправить член в штанах.

Кас выразительно смотрит на меня.

«Я знаю, придурок», – отвечаю я.

Что вообще сексуального в блинчиках. Я же не миску клубники ей принёс, чтобы полюбоваться на ягоды в её хорошеньких губках.

Я всегда пеку блинчики для девчонок Дарлинг. Это традиция.

С противоположной стороны от кухонного стола Вейн застывает на месте.

Дарлинг снова кусает блинчик и прикрывает глаза от удовольствия.

Сироп блестит на её полных губах, и она облизывает их кончиком языка, собирая сладкие капли.

Грёбаный ад.

Тень Вейна почти проявляется в воздухе. При взгляде на него я убеждаюсь, что и второй его глаз уже почернел.

Я громко щёлкаю пальцами. Он моргает и отворачивается.

– Очень вкусно, – заверяет меня Дарлинг, прожевав блинчик. – Как… правда, очень вкусно.

– Да, – бессмысленно говорю я. – Я знаю.

Кас наклоняется к ней, опираясь на спинку стула, и крадёт вилку из её руки. Я страшно завидую тому, как близко он к ней подобрался.

«Как она пахнет?» – спрашиваю я у него.

«Секреты и запретный плод».