Эти Золотые мальчики

Я отворачиваюсь, когда троица опускается на сиденья рядом со мной. Но тут внезапно осознаю, что все взгляды устремлены на нас. Даже при приглушенном свете все, кажется, заметили, как эти трое меня выследили.

Супер.

Не очень-то это помогает оставаться незамеченной.

Повернувшись, я чувствую, что тот, кого Джулс опознала как Царя Мидаса, пристально смотрит на меня, и я права. Он и правда смотрит. Его взгляд медленно перемещается вверх, от моих ботинок, прислоненных к спинке сиденья передо мной, к коленям, прижатым к груди. Осознав неловкость позы, я опускаю обе ноги на пол. Внезапное движение заставляет его глаза – идеального оттенка под названием «Зеленоглазый Сердцеед», как называет это мама, – встретиться с моими. Она придумала этот термин давно и часто его использовала. Так часто, что я знаю: она имела в виду ирисы такого темно-зеленого цвета, что на свету их лепестки покажутся настоящими изумрудами.

– Я Уэст. Это мои братья – Дэйн и Стерлинг, – добавляет он.

– Привет.

– Как дела?

Оба брата коротко здороваются, и я машу им рукой, затем решаю задать вопрос, на который, как мне кажется, я уже знаю ответ.

– Значит… вы тройняшки?

Уэст кивает, и когда он улыбается, у меня внутри все сжимается.

– Так очевидно?

– Типа того, – мне удается выдавить из себя супер-слащавую улыбку. – То есть, вы, конечно, похожи, но раз пришли на инструктаж вместе, значит, скорее всего, погодки. Сложила два и два.

Он снова кивает, и я понимаю, что до сих пор не назвала своего имени.

– О, я Блу. Блу Райли, – делюсь я.

Уэст смотрит на меня так же, как смотрят все, когда я им представляюсь.

– Это сокращение от чего-то? Или прозвище?

Щеки становятся пунцовыми, и я рада, что тут темно, ведь все мое лицо, скорее всего, красное.

– Э-э, нет, – признаюсь я. – Мама подумала, что было бы круто назвать меня и моих сиблингов в честь цветов. Она… с позволения сказать, немного эксцентрична. В общем, она назвала нас Блу, Скарлетт и Хантер[3 - Цвет хаки.].

Очередной кивок, улыбка становится шире. Я не совсем уверена, как это воспринимать. Он пытается сдержать смех – скорее всего, счел мою мать слегка чокнутой.

Что было недалеко от истины.

– Я ненавидела это имя большую часть жизни, но потом привыкла, – делюсь я.

Уэст на секунду задумывается, но остается спокоен. И в этот момент я еще больше осознаю его доминантную энергию. Он уверен в себе, вот почему не отводит взгляда. А я борюсь с желанием снова поерзать.

– Блу, – когда мое имя слетает с его уст, он, похоже, все еще над чем-то размышляет. Мой взгляд опускается к полным губам, и тут он добавляет: – Мне нравится.

– Спасибо, – румянец на моих щеках теплеет.

Зеленые глаза-сердцееды сканируют меня еще несколько секунд, а после он отворачивается к сцене, чтобы послушать инструктаж. Мы молчим до конца собрания, но это неловкое молчание. То, при котором меня переполняет желание повернуться в сторону Уэста, просто чтобы посмотреть, правда ли он сидит рядом.

В аудитории зажигают свет, и я тянусь за своей сумочкой, лежащей на полу между нами. Вытащив бланки, которые мне дали ранее, встаю. Когда я это делаю, мы с Уэстом снова встречаемся взглядами. Ну, вроде того, учитывая, что он намного выше.

Чувствуя необходимость оставить между нами хотя бы немного пространства, я иду к дверям, и парни следуют за мной. Ко мне устремляется все больше гневных взглядов. Вероятно, некоторые девушки очень хотели бы сейчас оказаться на моем месте, но я пытаюсь не думать об этом.

Они просто парни, Блу.

Из папки, которую я держу, выскальзывает листок, и, прежде чем я успеваю наклониться, Уэст поднимает его. Затем читает заголовок вслух.

– У тебя физкультура. Во что играешь? – спросив, он возвращает листок мне.

– Баскетбол. Играла все три года в Южном Сайпрессе.

Уэст вздергивает бровь. Отвечает он не сразу, но, когда делает это, я замечаю особую интонацию.

– Ты с южной стороны?

Не уверена: то ли он осуждает, то ли просто удивляется.

– Э-э, да. Родилась и выросла, – говорю я бодро, отказываясь устыдиться. Я такая, какая есть, принимает он это или нет.

– И все еще там живешь?

Я киваю.

– Вообще-то, в том же доме, в котором родилась.

Лица всех троих непроницаемы.

– Значит, стипендиатка.

От формулировки Дэйна меня передергивает. «Стипендиатка». Звучит как ярлык. Как одно из тех жалких оскорблений, которыми разбрасываются богатые детишки с самодовольными ухмылками.

– Не совсем, – вру я. – Мое обучение уже оплачено.

Взгляд Уэста становится любопытным. Я никогда еще так сильно не жалела, что не могу читать чьи-то мысли. Может, он знает, что это ложь, но то, что я на самом деле стипендиатка, никого не касается. Ежегодно в «Сайпресс Преп» выделяется несколько бюджетных мест. Это распространенная программа по работе с населением, разработанная советом директоров. Тем не менее, они принимают только учащихся с наиболее высокими оценками, и к этому прилагается несколько довольно серьезных предостережений. Например, их и без того строгая дисциплинарная политика еще более строга для переведшихся из других школ.

Вот почему я благодарна своей счастливой звезде за то, что меня все-таки приняли, учитывая драку, в которую я ввязалась в конце прошлого учебного года. Короче говоря, я буду ходить по очень тонкому льду, и мой психолог, доктор Прайор, позаботится о том, чтобы я ничего не нарушила.

Уэст секунду молчит, затем кивает в сторону дверей аудитории.

– Раз уж ты новенькая, почему бы мне тут все тебе не показать?

Я нервно втягиваю воздух, потом киваю.

– Ага, ладно. Мне, наверное, в любом случае понадобилась бы помощь в поисках шкафчика. Спасибо.

Уголки его рта изгибает легкая улыбка.

– Без проблем.