Уже не я

– Потому что он… – начал Блэйм, но его перебил волонтёр, который вбежал под навесной тент и сказал, что начали прибывать для вакцинации люди из соседней деревни.

Надя и Мэри тут же вскочили со своих мест, забыв обо всём, что хотели сказать, и побежали в сторону медицинского пункта.

На столе остался только одинокий лист бумаги, поддуваемый ветром, к которому медленно подошёл Блэйм и взял в руки.

Ещё из своей палатки он увидел его сидящим за столом и что-то пишущим. Он посмотрел на листок и увидел красивый, чёткий почерк, и, хоть лист не был разлинован, строки всё равно были ровными, а буквы – одного и тоже размера.

Скривив губы, он аккуратно сложил его пополам и убрал к себе в карман, затем медленно вышел из-под навеса и отправился в ту же сторону, куда минуту назад убежали волонтёры.

Много часов подряд пигмеи из соседних деревень стояли в очереди возле лагеря, чтобы им сделали прививки от холеры и малярии. На большинстве из них практически не было никакой одежды. Волонтёры, которые выстраивали взрослых и детей в один ряд, раздавали при необходимости одеяла, чтобы те могли завернуться в них.

Женщины с детьми на руках стояли самыми первыми в очереди. Дети начинали плакать при виде шприцов. Многие врачи не обращали на это внимание, только Надя брала каждого к себе на руки и пыталась успокоить, засовывая им леденцы в рот. Её очередь была самой длинной.

Большую часть времени было пасмурно, волонтёры боялись, что вот-вот начнётся дождь. В придачу ко всему, ветер к обеду только усилился. Из-за непогоды многие люди, которые стояли в очереди вдоль дороги, начали расходиться обратно по своим деревням.

Блэйм крутился возле волонтёров-медиков вместе с другими ребятами, помогая им избавляться от использованных шприцов, скидывая их в вёдра и высыпая в коробки, чтобы весь этот мусор можно было сгрузить в самолёт, в следующий его прилёт.

На его лицо был надет респиратор, руки были защищены по локоть резиновыми, эластичными перчатками.

В этой атмосфере постоянной суеты Юкия весь день не мог его найти и поговорить с ним, вместо этого ему раз десять позвонил Сэм, который находился в отеле в Лубумбаши. Он проклинал всё на свете и был похож на ревнивую девушку, парень которой не отвечает на звонки.

– Ты можешь просто улететь обратно, – отвечал ему Юкия, удивляясь тому факту, что в подобной глуши телефон ловил сотовую связь.

– И оставить тебя в этой дыре, без денег, одного? – орал он в телефонную трубку.

– Я справлюсь…

– Да ни черта ты не справишься! – он обрывисто дышал в трубу. – У тебя просто ещё не закончились наркотики, которые ты у меня спёр, когда уезжал к этому своему любовничку!

– Сэм…

– Я же знаю, как только у тебя закончится героин, ты тут же прибежишь ко мне!

Юкия закрыл глаза и просто дал выговорить всё, что у него накипело за время пребывания в этой мало комфортабельной стране.

– Мои волосы превратились в осиное гнездо из-за местной воды!

– Просто ничего не делай и жди меня, я скоро к тебе приеду, – успокаивал его Юкия.

– Не верю ни одному твоему слову! – гарцевал Сэм, заставляя Юкию отдалять телефонную трубку от своего уха, чтобы не оглохнуть.

– Я и сам не знаю, насколько меня здесь хватит, – тихо проговорил он в динамик. Помолчав немного, он продолжил, – здесь очень плохо, Сэм, я никогда в жизни не видел такой нищеты.

– Зачем тебе на это смотреть? Ты же знаешь, тебе будет от этого только хуже! Пошли ты его к чёртовой матери! Он самый настоящий фанатик, как все эти люди из S4A!

– Я не верю тебе! – вдруг повысил голос Юкия. – Он не такой!

– Ничего доказывать тебе не собираюсь, ты сам всё увидишь! – и он резко повесил трубку.

– Нет, этого не может быть, – прошептал он, ища глазами Блэйма среди снующих туда-сюда волонтёров, – это ведь не из-за меня?

Он прошёл к себе в палатку, она была пустой, двое других волонтеров, с которыми ему приходилось её делить, сейчас, должно быть, бегали по лагерю и выполняли какие-то поручения, на одной из кроватей валялась раскрытая книга, брошенная впопыхах, на другой лежал ноутбук.

На мгновение Юкия застыл, наблюдая за тонкой полоской света, которая проникала в палатку из щели при входе, в ней кружились частички пыли и грязи.

«К чёрту всё», – Юкия плотно задёрнул палатку, достал из своего рюкзака полиэтиленовый мешочек, в котором был белый порошок, через мгновение он глубоко затянулся, занюхивая порошковую субстанцию в себя. На глаза навернулись слёзы, нос покраснел. Он откинулся на своей раскладной кровати и медленно опустил голову на подушку, моргая через раз. Пряди чёрных волос упали на его мокрое от пота лицо.

– «Как будто в тяжком сне после обеда»[6 - Стихотворение «Геронтион», Томас Стернз Элиот.] – проговорил он, тихо посмеиваясь.

***

За ужином Блэйм нигде не мог найти Юкию, чтобы вернуть ему блокнотный лист: не выдержав, он всё же постарался прочитать то, что тот написал.

Через час мучений он, негодуя, уже чуть ли не кричал:

– Он что, серьёзно? – возмутился Блэйм. – Да ни одна редакция такое не согласится печатать! – неожиданно для себя самого он улыбнулся: – Его точно уволят, и он уедет отсюда!

«Завтра надо будет его найти и поиздеваться, – думал он уже про себя, так как в палатку вошли двое мужчин и, обессиленные, свалились на кровати, пожелав друг другу спокойно ночи, – странно, я совсем не чувствую усталости».

Он выключил лампу и под громкое сопение волонтёров начал проваливаться в тяжёлый, беспокойный сон.

Белые демоны: День второй

– Эй, проснись! – кто-то дёргал Юкию за плечо.

Он еле поднял свои тяжёлые, отлитые словно из свинца, веки. В пелене, окутавшей его глаза после глубокого сна, он различил нечёткие очертания одного из волонтёров, который оказался его соседом по палатке. Юкия не знал его имени: возможно, их представили друг другу, но он не помнил.

– Ты со вчерашнего вечера спишь, – беспокоился парень, – так нельзя, у тебя может начаться лихорадка. Иди умойся и попей воды.

– Сколько времени? – нерешительно спросил его Юкия глухим голосом, еле поднимая голову от подушки и потирая шею, которая снова начала ныть от боли.

– Девять утра, – посмеиваясь, волонтёр сел напротив него на свою кровать и начал что-то искать в рюкзаке, – ну и вид у тебя.

Юкия вопросительно посмотрел на него.

– Как будто ты бухал всю ночь, – продолжал смеяться парень, мельком посматривая на него тёмными глазами.

– И чувствую себя так же, – прохрипел Юкия.

Заметив, что был голым по пояс, он быстро схватил футболку и выскочил из душной палатки.

Солнечный свет тут же, словно лезвием ножа, резанул его по глазам. На мгновение ему показалось, что он ослеп. В глазах засверкали странные узоры, похожие на разноцветных червячков.

Подойдя к душевым кабинкам, установленным для волонтёров в лагере, он, к своему огорчению, прочитал, что воду дают только один раз в сутки: с 20:00 до 22:00.

Ко всему прочему, его до смерти перепугал попугай пепельного цвета, неожиданно вылетевший из густых зарослей джунглей и усевшийся на крышу душевой кабинки, вилявший головой вверх и вниз, как игрушечный болванчик.

Отойдя от потрясения, Юкия набрал в таз холодной воды из шланга, валяющегося рядом и подсоединённого к какой-то скважине, торчащей из земли, в который он поспешил окунуть голову.