Мадина

– Мне нужна особая помощь. Я знаю, что такие дела для вас не проблема, Валерий Павлович, – намекаю я, надеясь, он понял, что имею в виду.

– Кто? – лишь коротко спрашивает.

– Мурат Алиев.

Воцарилась тишина. Я страшно волнуюсь, потому что от его ответа зависит дальнейшая судьба моей Мадины. Мне необходимо освободить ее от тирана любой ценой. Конечно, если Грач мне откажет, я буду искать другие пути решения, но сколько на это уйдет времени? А моя интуиция мне подсказывает, что его у меня не так много.

– Тебе-то он где перешел дорогу? У вас же вроде бизнес в разных сферах, – неожиданно спрашивает Валерий Павлович.

– А что, Алиев еще кому-то мешает? – глупый вопрос, если он так относится к родной дочери, то, вероятнее всего, есть те, кто недоволен его «политикой» в бизнесе.

– В последнее время возмущенных очень много: срывы сделок, грязное устранение конкурентов, рейдерство, финансовые махинации…Продолжать можно бесконечно. Поговаривают, что у Мурата не все в порядке с головой. Я уже не раз слышал про его неадекватное поведение на совещаниях и встречах. Я это к тому, может, не стоит торопиться, Лев, а стоит немного подождать, и кто-то решит твою проблему?

– У меня нет времени ждать, Валерий Павлович. Иначе я не обратился бы к вам.

– Ты, кстати, не ответил на мой вопрос. Что за проблема у тебя с Алиевым? – серьезно спрашивает Грач, снова сканируя меня своим «фирменным» взглядом.

– Это личное, – коротко отвечаю я, надеясь, что он поймет.

– Лев. Я не отказываюсь тебе помочь. Но я должен знать, из-за чего ты хочешь такое радикальное решение проблемы с Алиевым. Потому что то, о чем ты просишь, это не за хлебом в магазин сбегать. Это серьезно.

Я достаю пачку сигарет, прикуриваю и протягиваю ее Грачеву. Мы стоим и молча курим, каждый думая о своем.

– Ты все обо мне пробил? – неожиданно спрашиваю, глубоко затягиваясь, не заметив, как перешел на «ты».

– Сам знаешь. Привычка, – усмехается Грач, выбрасывая окурок.

– Тогда ты знаешь, что моя семья погибла в автокатастрофе. А подстроил ее Мурат Алиев. А знаешь, зачем ему понадобилось убивать семью врачей? Из-за сраного куска земли! Чертовой земли, на которой мой отец хотел построить с партнером свою клинику. Партнер этот, кстати, оказался той еще гнилью – после смерти отца продал участок Алиеву и свалил в Европу на ПМЖ.

Я останавливаюсь, сжимаю до боли кулаки, пытаясь успокоиться и не примешивать сюда еще и эмоции.

– Но и этого Мурату было мало, похоже. Ты сам говорил тогда, что дети – самое дорогое и единственно важное в этой жизни. Только вот с Муратом Алиевым ваши точки зрения расходятся. Он похитил мою женщину из моего же дома и сделал ей аборт. Без ее на то согласия. В моей клинике, у меня за спиной. Просто избавился от моего ребенка, как от мусора. Ну как, Грач, достаточно веское основание, чтобы убрать Алиева? – горько усмехаюсь, глядя в глаза авторитету.

Он молчит, хмурится, обдумывая сказанную мной информацию.

– А чем ты ему помешал? И причем тут еще неродившийся ребенок?

– Он мешал ему привлечь инвестиции в его разваливающийся бизнес, – зло и коротко поясняю я.

– Черт тебя дери, Ворошинский, хватит мне тут говорить загадками! Объясни все толком! – вспылил Грач, и я, вздохнув, выложил все карты на стол.

– Его дочь – Мадина – и есть та женщина, что была беременна от меня. Моя женщина. И сейчас она в руках этого чудовища. И я намерен вернуть ее и навсегда разобраться с Муратом. Поставить точку в наших «отношениях».

Грачев крепко выругался.

– С этого и надо было начинать, Лев, а не тянуть резину. Потому что у нас в таком случае катастрофически мало времени – до меня дошли слухи, что единственная дочь Мурата Алиева в эту субботу выходит замуж за Амирхана,– и в упор смотрит на меня.

Теперь уже я крепко выругался, схватившись двумя руками за голову. Черт, девочка, что же ты творишь?! Зачем ты согласилась на эту свадьбу?! Неужели ты подумала, что я смогу забыть и отказаться от тебя?! Моя глупышка…Тебе просто надо верить в меня, в мою любовь, а не пытаться спасти ценой своей жизни! Неужели ты думаешь, дурочка, что мне нужна жизнь без тебя?!

– Этого никак нельзя допустить!

– Согласен, – кивает.– Потому что этот жених недоделанный тот еще садист. Пару раз от него не вернулись девушки из эскорта. Он утверждал, что они ушли от него своими ногами, и он не в курсе, почему девчонки не вернулись на «рабочее место». Только вот через пару недель их нашли в лесополосе за городом. На девчонках живого места не было.

– Именно поэтому нельзя допустить, чтобы Мадина попала в руки еще одного чудовища!

– Времени у нас до пятницы. Это катастрофически мало, но что-то можно придумать, – задумчиво произносит Грачев.

Пятница…Пятница! Ну, конечно!

– У меня есть данные, что по пятницам Мурат ездит в мечеть читать намаз. Всегда в одну и ту же и с минимальным количеством охраны. Мы можем взять его там.

– Откуда у тебя такие данные? – с подозрением поглядывает на меня Грачев, закуривая еще одну сигарету.

– Из надежных источников. Извини, Валерий Павлович, своих не сдаю.

– Наш человек, – удовлетворенно хмыкает Грач, снова глубоко затягиваясь и выпуская дым в воздух. – Хорошо, перекинешь мне все данные, я обдумаю и перезвоню тебе.

– Договорились. Спасибо, – и протягиваю руку.

– Не благодари заранее. Примета плохая, – отвечает Валерий Павлович, крепко пожимая ладонь. – На связи.

И мы разъехались каждый в свою сторону, а для меня пошел отсчет самых долгих в моей жизни сорока восьми часов.

Лев

Мы сидим в одной машине с Грачевым и курим. Я не свожу взгляда с дверей мечети. Да, мы решили забрать Алиева прямо там. И пусть это страшный грех, совершить такое возле святого места, плевать. Это всего лишь еще один проступок в бесконечный список тех, что я уже совершил. И кто же будет меня судить, если Бога нет? В этом я окончательно и твердо убедился после всего, что произошло с нами и с Мадиной в частности.

– Красивое имя. Ты знаешь, что оно означает? – неожиданно спрашивает Грачев.

– Чье имя? – непонимающе хмурюсь я.

– Твоей женщины. Мадина. У многих мусульман, да и не только у них, принято давать имена со смыслом. Так вот Мадина переводится как «придающая силы», – поясняет Грачев.

Я задумываюсь над его словами. А ведь действительно имя как нельзя лучше подходит моей девочке! Она оживила меня, пробудила из той спячки, в которую я добровольно загнал себя на годы. Обнажила во мне все хорошее. И сейчас ее улыбка, ее невероятно теплый и добрый взгляд в моем сознании придают мне сил для того, чтобы раз и навсегда разобраться с Муратом Алиевым.

Двери мечети распахиваются, и вальяжной походной хозяина это жизни выходит Мурат Алиев. Нам сегодня повезло: мест на стоянке напротив здания не было, и Алиеву пришлось припарковаться чуть ниже по улице, так что нам с Грачевым не придется устраивать ажиотаж и похищать его прямо у дверей мечети.

– Идут, – коротко произношу я, не сводя глаз с Алиева и его сопровождения.

– Вижу, – также кратко отвечает Грач.

Провожаем их взглядом до самой машины, где бравые ребята Грача тихо, без шума и пыли, одним словом профессионально, одним ударом под дых выводят из строя охранников Алиева, и вот его уже самого хватают под руки и заталкивают во внедорожник.

Грачев выбрасывает окурок в окно, заводит машину, и мы едем за машиной. Спустя пятнадцать минут наша небольшая процессия выезжает на загородную трассу, и мы отъезжаем от города на приличное расстояние.

Через минут сорок сворачиваем на узкую ухабистую дорогу прямо в лес и, наконец, останавливаемся. Из впереди стоящего внедорожника люди Грача, особо не церемонясь, вытаскивают Алиева, который что-то кричит и пытается вырваться, но его быстро успокаивают одним ударом.

– Двадцать минут мои, уж извини. На правах того, кто все это организовал, спрошу у Мурата за все его косяки перед партнерами, – неожиданно произносит Грач.