Туркестанский крест

Туркестанский крест
Николай Федорченко

Захолустный райцентр на южной окраине Каракумов имел всего две достопримечательности: развалины мазара святого Ходжи и военный гарнизон, в котором когда-то заканчивал службу красноармеец Фёдор Сухов. Именно ему молва приписывает авторство известной присказки: "Зачем Бог придумал ад, когда есть Кизыл-Арват?"Лейтенант Максим Кольченко попал под "белое солнце пустыни" по распределению в августе 1979-го года. Со времён товарища Сухова здесь мало что изменилось. Казалось, что жизнь приостановила своё движение, завязла в угрюмых барханах. Череда унылых дней тянулась расплавленной жёлтой смолой. Но внезапно всё изменилось , и калейдоскоп событий завертелся с бешенной скоростью. Судьба понесла лейтенанта, как вздыбившаяся лошадь. "Мусульманский батальон", штурм дворца Амина, назначение в эпицентр афганской войны.

Николай Федорченко

Туркестанский крест

«Правда необычайнее вымысла, вымысел должен придерживаться правдоподобия, а правда в этом не нуждается».

Марк Твен.

Глава 1

Зной Каракумов окутал удушающей пеленой раскалённый солнцем город. Горячий воздух, зыбким маревом поднимавшийся от плавящегося асфальта, искажал чёткость очертаний домов и контуры деревьев. Обычный июльский день, привычные для Ашхабада плюс сорок восемь по Цельсию. Оцепеневший город посреди нестерпимого пекла вполне подходил на роль земного филиала Ада. Казалось, что жизнь в нём замерла, затаилась до лучших времён.

По проспекту Свободы неспешно катился военный уазик с белоснежным флажком на капоте. Сидящему за рулём солдату было скучно, он зевал, прикрывая ладонью раскрывающийся на ширину приклада рот. Рядом с ним, на переднем сидении, дремал лейтенант, время от времени роняя голову на грудь. Они возвращались из гарнизонного дома офицеров в штаб 36-го армейского корпуса, к которому были прикомандированы на время предстоящих фронтовых учений. Только вот сроки проведения этого мероприятия по неизвестным причинам всё сдвигались и сдвигались. От утомительно долгого ожидания впору было впасть в апатию и погрузиться в уныние.

А ведь совсем недавно лейтенант находился в эпицентре событий, сменявших друг друга с непостижимой скоростью: «мусульманский батальон», штурм дворца Амина, Джелалабад, первая кунарская операция, бои под Харой, Нангаламом и Бар-Кандаем… Два месяца назад, его, отбившегося в ходе ночного боя от своих и загнанного духами на вершину горы, подхватывает пролетающий вертолёт. А уже через час, он, потеряв сознание, валится на бетон кабульского аэродрома. Коварная жёлтая лихорадка. Санитарный борт, ташкентский госпиталь… Короткий отпуск по болезни и командировка на восстановительный период в гарнизон, расположенный в песках Каракумов. Казалось, судьба благоволит избалованному удачей и любовью офицеру, авантюристу в лучшем смысле этого слова. И тут – такой облом! Сонное царство, мухи от скуки на лету дохнут.

Машина остановилась у светофора возле кинотеатра «Мир», пропуская пешеходов. От работающего двигателя, как из жерла вулкана, дохнуло нестерпимым жаром, который лавой вполз в салон через проёмы снятых окон и лизнул горячим языком пересохшие губы лейтенанта и облезший кончик носа солдата. Внезапно левая, расположенная за водителем, дверца уазика распахнулась, и на заднее сидение впорхнула хрупкая, взъерошенная девушка.

– Поехали! Быстрее! Пожалуйста! – порывисто выдохнула она, испуганно озираясь, и с силой захлопнула за собой дверь.

Тронувшись на загоревшийся зелёный, водитель в зеркале заднего вида разглядел разъярённых мужчин, преследовавших беглянку. Офицер оживился. Слава Богу, хоть какое-то приключение!

– Костя, а всё-таки Ашхабад – хороший город! Девчонки на ходу в машину запрыгивают! – неуклюже пошутил лейтенант и повернувшись назад, окинул взглядом подаренную волей случая попутчицу.

– Пожалуйста, быстрее! За мной гонятся бандиты! – голос не на шутку испуганной девушки дрожал, глаза сверкали, тонкие крылья носа гневно раздувались. —Прошу Вас, быстрее!

– Бандиты – те два мужика, что бежали за тобой? – с долей сарказма в голосе спросил у неё водитель.

– Их трое. Одного из них я цапнула за палец, и мне удалось вырваться… Быстрее! Прошу Вас, – с мольбой в голосе проговорила беглянка, оглядываясь по сторонам, – Это точно бандиты!

– Милая барышня, успокойтесь, вы находитесь под надёжной защитой советской армии, и с этого момента опасность Вам не угрожает, – стремясь придать голосу солидность, произнёс лейтенант.

Он с интересом рассматривал свалившуюся на его голову девчонку. Тёмные волосы незнакомки крупными локонами спадали на плечи, из-под роскошно изогнутых бровей на него смотрели практически чёрные, миндалевидной формы, широко распахнутые глаза. Прямой носик, припухшие губки, высокие скулы. Задравшаяся юбка предательски обнажала красивые стройные ноги.

«Она чертовски привлекательна и, кажется, где-то я её уже видел…» – промелькнуло в голове офицера.

– Не понял… Как это – цапнула? Откусила палец, что ли? – водитель, толи в шутку, толи всерьёз, решил уточнить детали произошедшего.

– Не откусила.… Но прикусила до крови, – смущенно ответила девушка, тревожно оглядываясь назад.

– Позвольте узнать, куда держите путь, и как Вас прикажите величать? – поинтересовался лейтенант, продолжая разглядывать девчонку.

– Смотрите, смотрите! Вот они! – скороговоркой выпалила она.

Красная «шестёрка», с сидевшими в ней мужчинами, действительно преследовала уазик, пытаясь обогнать. Лица пассажиров «Жигулей» были злыми и возбуждёнными. Они что-то кричали в открытые окна и жестами требовали остановиться.

– Почему они за тобой гонятся? Ты у них, случайно, ничего не украла? – спросил лейтенант первое, что пришло ему в голову.

Он лихорадочно пытался осмыслить происходящее, и всё никак не находил каких-то веских причин для такой голливудской погони средь бела дня, да ещё в центре столичного города.

– Меня зовут Злата, – сверкнула глазами девушка, одёргивая юбку и поправляя рукой волосы, – я – не воровка, и мужиков этих вижу впервые.

– Какое редкое и красивое имя… Костя, тормозни, я выйду и разберусь с товарищами, – принял спонтанное решение офицер.

– Нет! Не останавливайся! Это бандиты. Товарищ лейтенант, они вооружены. У них есть пистолет… – выдала очередную порцию информации девушка по имени Злата.

– Может это менты, одетые в «гражданку»? – предположил водитель, косясь в боковое зеркальце.

Офицер окинул взглядом попутчицу, а затем более внимательно присмотрелся к экипажу несущейся рядом «шестёрки». Внутреннее чутьё подсказывало, что Злата говорит правду, а вот мужики в преследующей их машине не внушали ни малейшего доверия.

– Отрываемся! —скомандовал он водителю. – Меня зовут Максим. Ты, Злата, не бойся. Всё будет хорошо, мы будем жить долго и счастливо, и умрём в один и тот же день.

Уазик резко свернул на улицу, идущую вдоль ограды городского парка. «Жигули» не отставали и, повиснув у него на хвосте, повторяли все его манёвры.

– Уходим в микрорайон! Давай напрямую, через бордюры, через детские площадки, шестёрке там не пройти, – сказал лейтенант и опять сосредоточил всё своё внимание на девушке.

Он вдруг отчётливо осознал, что ему до боли знакомы и её лицо, и её голос. В свои двадцать три года офицер уже знал, что человеческий голос индивидуален и неповторим, как отпечатки пальцев, и если зрительная память иногда могла подвести его, то своему идеальному слуху Максим доверял на все сто процентов. Совпадал и тембр, и эти неповторимые бархатные нотки в голосе. Правда, такое редкое имя… Злата.… Запомнилось бы точно! Но нет, девушка с таким именем на его жизненном пути однозначно возникла впервые…

– А мы нигде не встречались? – его вопрос прозвучал довольно вульгарно и уж точно не ко времени.

– Я Вас вижу впервые, – бросив цепкий взгляд на лицо офицера, ответила Злата и продолжила искать глазами пропавшие из виду «Жигули».

Вот теперь память уже гарантированно подтвердила лейтенанту, что этот голос он в своей жизни хотя бы раз, да слышал. Когда? Где? При каких обстоятельствах? На эти вопросы память ответа не давала. Уазик, перемахнув очередную детскую площадку, лихо спрыгнул с бордюра и выскочил на дорогу.

– Вроде оторвались.… Теперь куда? – водитель вопросительно глянул на офицера.

– Вон они! Справа! – вскрикнула Злата, указывая рукой на показавшуюся из-за угла дома машину.

– Костя, чего мы мучаемся? Гони в штаб корпуса! – скомандовал Максим.

Вырулив на проспект Свободы, уазик устремился в сторону воинской части. Красная «шестёрка» шла следом.

Солдат, дежуривший на контрольно-пропускном пункте, издалека заметил стремительно приближающийся уазик с развевающимся белым флажком на капоте, заблаговременно открыл массивные въездные ворота и, отдав честь, пропустил машину без остановки. У сидевших в «Жигулях» хватило ума и здравого смысла даже не пытаться въехать на территорию штаба армейского корпуса.

– Костя, вези нас к бунгало.

Объехав массивное здание штаба, уазик остановился возле белой одноэтажной постройки, одиноко стоящей в тени чинар и акаций. Максим вышел из машины, галантно распахнул заднюю дверцу автомобиля и помог девушке выйти.

– Добро пожаловать в мою скромную обитель, – сказал он Злате, открывая ключом запертую дверь домика, который все, почему-то, называли экзотическим словом – бунгало.

Неказистое здание из саманного кирпича с металлическими решётками на окнах когда-то служило холодной каптёркой комендантской роты, но год назад очередной ротный командир решил разместить в этом домике свою летнюю канцелярию. Он бы воплотил эту задумку в жизнь, только вот начальник штаба корпуса, оценив ремонт, распорядился перепрофилировать строение в пристанище для прикомандированных к штабу офицеров. Внутри помещения были поставлены три солдатские кровати, пара шкафов, стол, стулья и три дубовые табуретки. Из удобств имелся лишь рукомойник деревенского типа, ну а полноценный туалет находился в ста метрах, в здании штаба. С бытом в Туркестанском военном округе ещё со времён красноармейца Федора Сухова было как-то не очень…

Максим налил в стакан приторно тёплой жидкости из графина и протянул его девушке. Та, выпив воду, в растерянности присела на стоящую у стола табуретку. Лейтенант включил напольный вентилятор, направил его в сторону Златы и, расстегнув портупею, уселся на кровать. Потоки прогретого воздуха играли с завитушками её чёрных волос, то поднимая их красивым шёлковым шлейфом, то бережно опуская обратно на плечи. Пока офицер раздумывал, с чего начать разговор, раздался стук в приоткрытую дверь.

– Разрешите? – на пороге домика возник сержант, дежурный по КПП.