Джеральд Даррелл. Я и… все остальные. Маленькие рассказы о большом успехе

Джерри было всего два года, когда отец и мать впервые в жизни привели его в зоопарк. Джеральд говорил, что именно эти впечатления стали его первым воспоминанием в жизни. Что он помнит себя вот с этого дня – причем, помнит ярко, отчетливо, словно это было вчера.

А матушка Луиза уверяла, что первым словом младшего сына было не слово «мама», а… «зоопарк» (то есть по-английски – «zoo»). Это, скорее всего, шутка. Но в каждой шутке лишь доля… шутки.

В том, что мальчишка с пеленок был увлечен животными, сомневаться не приходится. Джерри был окружен котятами и щенятами. В доме жили лошади, ослик, множество домашней птицы. Матушка Луиза вспоминала, что совсем еще малыш Джерри постоянно пытался накормить своих любимцев. Это было его первое инстинктивное движение – увидев какого-нибудь зверя, достать из кармана штанишек корочку хлеба и протянуть божьему созданию. При этом сухарик съедался по-братски – кусочек лошадке, кусочек в рот.

Ему было три года, когда матушка однажды нашла его спящим в курятнике. По Джерри прыгали цыплята, а мальчишка сладко спал и улыбался во сне.

В четыре года он завел аквариум. Потом приручил голубя. Потом дом Дарреллов (уже не в Индии, в Лондоне) превратился в подобие маленького зоопарка. Домашние постоянно ворчали, но… ничего не предпринимали, чтобы укротить увлечение Джерри. Единственное условие – ухаживать за своими питомцами он должен был сам. И он с наслаждением возился с курами, кроликами, котятами. Этот мальчик просто обязан был стать ученым-зоологом. Он им в конце концов и стал.

7. Без отца

Лоуренс Сэмюель Даррелл скончался внезапно. Остановилось сердце и… человека не стало.

Для Дикси эта утрата стала трагедией. Для детей – внезапным потрясением и тяжелым горем. Только Джерри ничего не понял. Позже он признавался, что не запомнил отца. И что те ранние воспоминания, что есть у каждого человека, с годами подверглись девиации – вместо отца Джерри помнил своего брата Лоуренса. Он не мог разделить эти две фигуры – Лоуренса-старшего и Лоуренса-младшего.

Смерть кормильца подорвала благополучие Дарреллов. Собственно, это и стало основной причиной того, что образованием Джеральда никто всерьез не занимался. Все семейные накопления ушли на образование старших детей. А потом семья была вынуждена жить на скромную пенсию, которую получала матушка Луиза. Былого великолепия с выездом, личным авто и двухэтажным особняком уже никогда не было. Но семья и не бедствовала. Старшие скоро выучились и стали зарабатывать сами – Лоуренс раньше, сестра позже. И Джерри стал единственным ребенком в большой семье. Точнее, единственным младшим, о котором заботились все, даже Лесли, который был старше всего на семь лет. В этом смысле Джерри досталось больше любви и заботы, чем всем остальным. Он помнил об этом всю свою жизнь…

В том же 1928 году Луиза, понимая, что задерживаться в Индии бессмысленно – она не обладала какой-либо профессией и жила только за счет заработков мужа – засобиралась в Англию. Там ей и детям могли помочь родственники. А здесь была… лишь могила ее любимого Лоуренса Сэмюеля.

8. В Лондоне

Дарреллы распродали все, что можно было распродать. Погрузили вещи на пароход и отбыли на историческую родину. Они поселились в Южном Лондоне, в районе Верхнего Норвуда.

Денег хватило на скромную квартиру, которую сняла Луиза. Но тем не менее рабочая сила в те годы в Англии была достаточно дешевой. И она наняла няню, а потом и гувернантку, которые занимались воспитанием малыша Джерри.

В эти годы, как вспоминал Джеральд Даррелл, он больше общался с няней и гувернанткой, чем с матерью. Луиза неутомимо обходила влиятельных знакомых и зажиточных родственников, устраивая будущее детей. Женщина гордая и независимая, она не унижалась просьбами о материальной помощи. Но помочь с обучением детей родственники были просто обязаны. И – помогли. Старшие дети отправились кто в школу, кто в университет.

А что Джерри? Он изводил няню своими животными, которыми моментально обзавелся и в Лондоне. Это снова были бездомные щенки и котята. Няня приходила в неописуемый ужас, когда Джерри опускался на колени и лакал молоко с одной тарелочки с котятами. Мальчик объяснял, что учит котят есть. Что это им необходимо – у них же нет мамы, а у Джерри мама есть. Наказывать мальчишку (а руки очень чесались) няня не могла – Луиза строго-настрого запретила не то что бить ребенка, даже повышать на него голос. В этой семье отцовского ремня дети никогда не знали. Как не знали каких-либо наказаний вообще. Единственным средством воздействия на расшалившегося Джерри была… ироничная улыбка. «Снова напроказничал? Ну-ну…» И – действовало!

9. Школа, которой не было

В семь лет Джерри отдали в школу «Уиквуд». Но учился он лишь номинально, посетив стены школы едва ли ни с десяток раз. Матери он говорил, что очень болен. Ложился в постель и удивительным образом «нагонял» температуру. У Джерри было богатое воображение. Ему достаточно было представить себя больным, чтобы у него поднялся самый настоящий жар.

В конце концов матушка сдалась. Не хочет малыш ходить в школу – научим сами. И взялась обучать его грамоте, хотя, следует заметить, весьма бессистемно. Прописи чередовались с книжками – а Джерри просто обожал читать, особенно, если в книгах шла речь о животных (Киплинг, разумеется, он и только он!). Иногда матушка нанимала частных преподавателей. Иногда обходилась собственными силами. Часто с Джерри возились брат Лоуренс и сестра Маргарет.

Он научился многому, но далеко не всему, что должен знать современный человек. Самые большие пробелы в его образовании касались, как ни странно, родного языка. Будущий писатель Джеральд Даррелл постоянно воевал с пунктуацией и орфографией. Он писал совершенно безграмотно, стеснялся этого и очень переживал. Речь не о детских «попытках текста» (которых, к слову, не было вовсе), а о рассказах и повестях зрелого писателя Даррелла.

Кроме того, не получив аттестата зрелости, Даррелл не мог поступить в высшее учебное заведение. У него не было никакого образования, кроме домашнего. А мы знаем Джеральда Даррелла, как выдающегося ученого-практика, как зоолога с мировым именем. Удивительная история…

10. Переезд на Корфу

В 1935 году семейству Дарреллов пришлось совсем туго. И Лоуренс, который тремя годами раньше выпустил первый сборник стихов «Причудливый фрагмент», а в 1935-м – пьесу-пародию на произведения Бернарда Шоу «Бромо Бомбаст» (обе попытки оказались удачными, Лоуренса заметили в литературных кругах Англии), на правах старшего сына посоветовал матушке Луизе… переехать в страну подешевле. Лоуренсу нравилась Греция. А именно – остров Корфу, где жил его университетский товарищ. И Луиза без особых колебаний согласилась.

Это было разумное решение. Аренда квартиры в Лондоне съедала, практически, всю пенсию вдовы инженера-строителя. А на Корфу они могли на те же деньги снять дом и ни в чем себе особенно не отказывать. Жизнь здесь была, в самом деле, значительно дешевле. Да и Лоуренсу было бы проще работать над своим первым романом «Гаммельнская дудочка любви», на который он возлагал большие надежды (и не ошибся).

Сказано – сделано. Луиза собрала семейство и двинулась на Корфу. Они сняли чудесный домик. Обжили его. И стали здесь жить… В этом доме, как в былые времена в Индии, было всегда полно гостей. Луиза Даррелл – женщина хлебосольная и добрая. Лоуренс приводил домой своих не особенно преуспевающих друзей. И они все вместе обедали.

А спустя несколько лет в доме появилась греческая девушка Мария Кондос – возлюбленная Лесли Даррелла. И семейство стало еще больше и… еще дружней.

11. Его страсть – животные

Джерри этот переезд на теплый остров, омываемый ласковыми водами Средиземного моря, воспринял, как руководство к действию. Вскоре дом Дарреллов превратился в маленький зоопарк. Или в ферму экзотических животных, которых Джеральд моментально превращал в домашних.

Звери тянулись к нему, как дети тянутся к взрослому сильному и доброму человеку. Их же не обманешь, злость и черствость человеческой души они чувствуют за версту. А Джерри всегда – от рождения и до самой старости – был сущий ангел.

Вспомните книги Даррелла. Чем они так нас привлекают? Экзотикой африканских джунглей? Описаниями невиданных животных. Нет, конечно. Это бесконечно добрые книги. И юмор Даррелла необыкновенно добрый. Божьи существа – все эти лемуры и землеройки – необыкновенно нежные создания, чрезвычайно обаятельные, домашние, ручные. Даже те, которые никогда не видели человека. В руках Даррелла они ведут себя так, словно это их «звериная мама», заботливая и любящая…

Так вот, с годами он не изменился. Как был в двенадцать лет чутким и добрым мальчиком, как умел моментально приручать самого агрессивного зверя, так и остался тем же сердечным ребенком на всю жизнь.

Кто-то из известных ученых сказал про Даррелла – ему бы в цирке работать. Нет, в цирке – это не его. Он же на равных с животными был. Он не укрощал – приручал. Только так.

«Васька», разумеется, «слушал, да ел». Но Даррелла это никогда не расстраивало. Главное – чтобы зверь был сыт, здоров и никого не боялся. А что может напроказничать… Так и сам Даррелл был большой по этой части дока. На кого же сердиться?

12. Учитель жизни

Здесь на Корфу судьба (и, заметим, брат Лоуренс) свела его с удивительным человеком, ставшим главным учителем – и жизни, и профессии зоолога. Речь о Теодоре Стефанидисе, греческом враче, ученом-натуралисте, поэте, писателе и переводчике.

Когда семейство Дарреллов переселилось на Корфу, Стефанидис был еще совсем не старым человеком – ему исполнилось лишь 39 лет. Но в глазах Джерри это был умудренный жизнью «старец». А он и в самом деле был мудр не по годам. Этот человек остался не только в истории острова Корфу, как хороший доктор. Он открыл здесь три неизвестных науке микроорганизма, названных его именем. Оставил обширные исследования флоры и фауны Корфу. Написал несколько прозаических книг и поэтических сборников. Перевел на английский язык и подготовил к печати произведения современных и древних греческих авторов.

Джерри, буквально, приклеился к Стефанидису. Он стал его добровольным помощником. А тот сразу приметил живой интерес мальчишки к миру животных. И не заставил себя упрашивать – взялся за образование Джеральда, вложив в него все лучшее, что знал сам.

Благодаря Стефанидису, Джерри освоил такую непростую науку, как систематика. Он наизусть знал названия многих растений и животных, свободно ориентировался в безбрежном мире ботаники и мог на глаз определить видовое название животного, которое видел в первый раз. Память у Джерри была потрясающая. А его любознательность греческого ученого просто поражала.

13. Энтомология

В 14 лет Джерри овладела новая страсть – энтомология, наука о насекомых.

Мир насекомых, многообразный, яркий, красочный, оказался настоящим космосом, неведомой вселенной. Вооруженный лупой Стефанидиса Джеральд разглядывал филигранные формы мушек, комаров, бабочек и – рисовал, поражая учителя своим неожиданным для греческого натуралиста талантом художника-анималиста. Джерри удавалось не просто запечатлеть очертания насекомого. Он наделял этих микроскопических созданий характерами, изображал целые жанровые сценки. Красиво, необычно и… непрофессионально.

И Стефанидис подсунул Джерри учебник энтомологии Жана-Анри Фабра, основоположника этой удивительной науки. В результате Джеральд перерыл все доступные библиотеки и отыскал все книги Фабра. И перечитал их от корки до корки. Потом он признался, что Стефанидис и Фабр стали его главными учителями – один очным, другой заочным.

Теодор Стефанидис станет одним из героев книги Даррелла «Моя семья и другие звери». Даррелл примет участие в судьбе ученого и будет поддерживать с ним связь до самой смерти греческого ученого в 1983 году.

А книги Фабра будут под руками Даррелла в течение всей жизни. Любовь к энтомологии Джеральд сохранит на всю жизнь. Ученый-универсал, человек, для которого животный мир не разделялся на классы и роды. Была жизнь. Была мать Природа. И был Даррелл, который эту потрясающую красоту берег и воспевал.

14. Война

1939 год. На Европу надвигалась Вторая мировая война. Лоуренс, издавший несколько прозаических книг и подружившийся с Генри Миллером, устроился учителем английского языка в среднюю школу Корфу. Он женился на девушке по имени Нэнси Майерс, но их брак явно не задался. На полных парах устремился к женитьбе и средний брат Лесли Даррелл, но пример Лоуренса немного его отрезвил. Свадьба откладывалась, а невеста Лесли – Мария Кондос жила в доме Дарреллов, как близкий человек и даже как родственница.

Катастрофа разразилась в 1940 году. Немцы двинулись на Грецию. Стало ясно – Корфу будет оккупирован. И Дарреллы всем семейством, буквально, бежали на Крит. А там сели на английский военный пароход и отплыли в Англию…

Семья так старательно оберегаемая матушкой Луизой, распалась. Лоуренс, который, наконец, решился на развод с Нэнси, получил назначение в Александрию. Там он и пробудет в течение всей войны, представляя интересы правительства Ее Величества в Египте.

Свой норов проявила и Маргарет. Она заявила, что никуда не двинется с Корфу, и что немецкая оккупация ее не страшит. Мать отпустила ее лишь после того, как Маргарет рассказала об истинных причинах ее шага. Девушка познакомилась с английским летчиком Джеком Бризом и не хотела его покидать.

В том же 1940 году Маргарет и Джек стали мужем и женой. После вторжения немцев они уехали в Северную Африку вместе с эскадрильей Бриза. До конца войны она была супругой боевого летчика…

15. Возвращение в Лондон