Вероятность черной дыры ничтожна

– Ладно, давай отваливай, – махнул в сторону двери парень. – Меня следующий клиент ждет. Вот тебе табличка с названием твоего робососа. Сходишь завтра на склад, поглядишь на это чудо.

На другой день Лахрим в огромном металлическом ангаре, плотно покрытом маслом и снаружи, и внутри, разыскал агрегат с надписью «многофункциональный роботизированный комплекс по извлечению ресурсов из мягких поверхностей ИРМ Мк-3». Устройство выглядело как большой паук метра в полтора высотой с многочисленными лапами и исходящим из брюха хоботом со щупом на конце.

5.

На этом стажировка для Лахрима закончилась. Через два дня сонная девица в офисе распределения зарегистрировала его чип в системе Компании и загрузила места пересадок транспортной сети в эл-свиток. Его посадили в ближайший космический челнок, и с ощущением пинка под пятую точку он вылетел на дальние рубежи Федерации.

Путешествие его не блистало увлекательностью, превратившись в многочасовые, а порой и многодневные зависания в тесных каютах с жесткими кроватями, а то и обычными пластиковыми сидениями. Их разбавили только пара десятков пересадок в шумных и набитых народом астровокзалах.

Питание входило в стоимость перелетов. Но ни смена челноков, ни преодоленные огромные пространства никак не влияли на меню. Серая синтетическая каша, блюда из порошковых овощей и мяса и порошковые же соки старательно выбивали из Лахрима память о свежих продуктах его фермерской родины.

Пару раз удалось заскочить в закусочные Лох-Тригерса. Там он вспоминал пусть не о самой любимой, но все-таки знакомой пище. Теперь эти бургеры казались самыми вкусными, что он когда-либо ел.

С пройденными световыми годами народу в вагонах и на вокзалах было все меньше. Корабли попадались все мельче и ободранней. Только через три недели он попал на предпоследний пункт своего пути.

Это была пустынная планета, где ветры выдували на посадочную площадку все новые порции песка. Их старательно убирали маленькие квадратные киберботы.

Лахрим несколько часов практически в одиночестве просидел на железной лавке в пересадочной зоне в этом забытом богом месте. Наконец работник вокзала выкрикнул из диспетчерской будки, что прибыл транспорт на АТГ-017.

Лахрим вышел наружу и увидел на стартовой площадке нечто круглое и металлическое в желто-зеленых разводах то ли от каких-то лишайников, то ли от кислоты. На стыках обшивки просматривалась ржавчина. Иллюминаторы были покрыты плотным коричневым налетом. Похоже, что внутренности судна давно не видели солнечного света.

Из корабля вышел круглый мужичок в желтом комбинезоне химзащиты.

– Это ты что ли к нам на семнадцатую? – обратился он к Лахриму. – Наверняка ты, кому еще нужно торчать в этой дыре. Разве что у нас еще хреновее будет. Не удивительно. Обе планеты вокруг одной убогой звезды вращаются.

– Меня зовут Крим, – протянул он руку. – Я пилот, водитель и механик. Забирайся пока внутрь и надевай комбинезон. Найдешь его в шкафу.

– У нас там не слишком полезно слоняться на открытом воздухе, – усмехнулся пилот, выкатывая из заднего люка пневмотележку. – Я сгоняю на местный склад за припасами и полетим. Я скоро.

Через полчаса они уже стартовали. После того как Лахрим смог выдернуть все члены тела из гирокресла, весьма неважно защитившего от сильнейших перегрузок взлета, Крим пригласил Лахрима в кабину, указав на место штурмана.

– Садись, веселее будет, – сказал он. – Тебя надолго к нам нелегкая занесла?

– Контракт подписан на пять лет, – ответил Лахрим. – Год ушел на учебу. Остается еще четыре. Пока буду здесь, если не переведут.

– Переведут, жди, – усмехнулся пилот. – Тебя отсюда только ногами вперед увезут. Так что оттрубишь все четыре года, а если за это время не подохнешь, то Компания автоматом еще лет на пять контракт продлит.

– А ты вообще контракт читал? – повернулся он к Лахриму.

– Читал, – грустно кивнул тот. – Но уже после того как подписал.

– Молоток, – похвалил его Крим. – Вот и будешь здесь торчать, пока не помрешь.

– Кстати, посмотри-ка на наше светило, пока можешь, – указал он на раскаленный красный диск звезды, – С планеты ты его не увидишь. Там у нас парниковый эффект. Все небо плотно облаками затянуто.

– А вот и она родимая, семнадцатая, – указал Крим на приближающийся серый шар.

Лахрим смотрел на планету, окруженную дымкой облаков, окрашенных с одной стороны красным светом звезды. Он с грустью вспоминал наивные мечты об орденах и кредитах в кармане, владевшие им год назад, и думал о том, как хорошо бы сейчас было работать на какой-нибудь ферме у себя на родине. Чужой мир выглядел негостеприимно.

После приземления Крим посоветовал Лахриму надеть капюшон комбинезона на голову и добавил к его амуниции очки с респираторной маской. И все это весьма пригодилось.

АТГ-017 оказалась одной огромной баней, покрытой болотами и джунглями. Формально она являлась планетой класса Б1, то есть пригодной к жизни человека без специального снаряжения. Но болота и растения выделяли такие испарения, что без фильтров отравиться или подхватить какую-нибудь заразу можно было за час.

«Понятно, откуда на челноке эти ядовитые разводы», – подумал Лахрим.

Но окружающая среда была еще не самым противным из того, что ждало Лахрима на семнадцатой. Уже на другой день он познакомился с начальником комплекса мистером Гуарту. Это был тучный немолодой человек не слишком привлекательной внешности и откровенно отталкивающей внутренности.

Тот сопроводил Лахрима к одному из вагончиков операторов управления ИРМ, то есть робососом. Там Лахрим, как и советовал инструктор центра стажировки, сразу проверил тумблер звуковой тревоги и включил его. Это породило гримасу недовольства на лице Гуарту.

– Вы на АТГ-017 первый оператор, Лахрим, – начал он. – Остальные прибудут позже. Вам придется осваиваться с оборудованием одному в рабочем режиме.

– Но я уверен, что Компания хорошо вас подготовила, не так ли? – прищурил он глаза. – Иначе у вас здесь будет много проблем. Хоть и политика Компании максимально лояльна и не приветствует увольнений.

«А скорее она не хочет лишаться дешевой рабочей силы» – поправил про себя Лахрим.

– Но вам не стоит обольщаться, – противно улыбнулся Гуарту. – У нас найдутся собственные меры воздействия. Штрафы, например. Если вы не будете старательны, то по окончании контрактного срока не только не получите кредиты, но и останетесь должны. А для самых запущенных случаев у нас имеется карцер. В условиях этой планеты я бы не завидовал тому, кто проведет там несколько дней.

– Что касается мер безопасности, – Гуарту прижался огромным задом к панели управления и, видимо, считая, что делает это незаметно, руками за спиной переключил тумблер тревоги. – Для Компании, конечно, самое ценное – это жизнь ее сотрудников. Но и оборудование стоит некоторой заботы. Материальная ответственность за все здесь лежит лично на мне. И я не слишком хорошо отношусь к порче имущества.

Начком отошел от пульта и с удовольствием взглянул на результат чрезвычайно ловкого, как ему казалось, трюка: переключенный тумблер.

– Так что забудьте все эти пугалки о всяких загрязнениях, пожарах и тому подобной ерунде, – повернулся он к Лахриму. – Оборудование Компании сделано на совесть и работает в любых условиях. Практически все тепловые, химические и другие воздействия безвредны.

– По-крайней мере для матчасти, – добавил он немного тише. – Ну а для персонала у нас здесь налажено отличное медицинское обслуживание. Раз в неделю прилетает фельдшер. Медикаментов полный шкаф. Я сам в армии пару десятков лет назад проходил курсы экстренной помощи. Так что вы можете не беспокоиться о своем здоровье. Думайте только о работе и сохранности механизмов.

Когда Лахрим представил себе, как к нему тянутся жирные руки, и приближается потное лицо Гуарту для искусственного дыхания, он подумал, что смерть от пожара или отравления еще не самое худшее в жизни.

2-я глава

1.

С того дня до злополучного нырка робососа в недра семнадцатой Лахрим проработал три месяца. Через неделю прибыли другие из двух десятков обреченных на мучения операторов.

Качество их обучения, если можно применить такое слово к этому процессу, даже в сравнении с Лахримом заметно упало. Он был единственным, кто до прилета на эту планету видел пульт управления вживую. Остальным его показывали только на картинке.

Среди новичков даже затесался любопытный паренек по имени Грандж. Он, повинуясь каким-то странным идеям, непонятно как возникшим в его голове, старательно учился в одном из колледжей операторов МежКомДоРа. Грандж честно пытался усвоить все, что там преподавали.

На экзамене он, как и все, получил отличные оценки. К тому времени студентам уже не требовалось ничего переписывать. МежКомДоР не был заинтересован в отсеве обучающихся, и молодым людям раздавали уже напечатанные листки с ответами, которые им оставалось только опустить в автомат экзаменатора.

Грандж при этом поступил крайне опрометчиво. Потом в рассказе на семнадцатой он объяснял это редким и практически неизвестным ныне явлением под названием совесть.

Он, проявив постыдную самодеятельность и смекалку, отыскал где-то чистый листок и попытался подорвать прекрасно отработанную систему подготовки. Он показал никому не нужное знание предмета, самостоятельно написав ответы на вопросы билета.

Затем он опустил свидетельство своего бунта против системы в автомат проверки тестов. Но ему загадочно повезло. Его ответы приняли и оценили положительно.

Возможно, устройство стояло здесь еще с темных времен, когда студенты сами писали ответы. Но, гораздо вероятнее, функцию проверки там просто отключили, и прибор выдавал зачет всем подряд.

Тем не менее Грандж прибыл на АТГ-017 с богатым багажом знаний. Он позволял обслуживать гидравлические прессы и домкраты, ремонтировать газотурбинное оборудование, предсказывать землетрясения на планетах с высокой сейсмической активностью. Также он в совершенстве знал технику безопасности заправки топливом звездолета дальнего следования.