Демонолог Поневоле

– И что теперь делать?! Как выбраться? – кричала девушка. – Это ты во всем виноват! Исправляй теперь ситуацию.

Я надеялся её успокоить, даже обнял, чтобы снизить накал страстей. Придя в себя, я попытался транслировать ей долю своей уверенности.

– Мы спаслись от собак, в руках у нас сумка с кучей денег и драгоценностями… мы, самое главное, всё ещё живы. Похоже, в руки к нам попал жертвенный, сакральный кинжал. Мы, можно сказать, принесли несчастную псину в жертву, чтобы затем оказаться тут. По крайней мере, я так считаю, – сказал я, пытаясь Аню хоть чуточку успокоить. Но успокаиваться она даже не собиралась:

– Тут, это где?! Кого принести в жертву, чтобы вернуться?

– Да не знаю я! Найдем какого-нибудь кролика… или другую живность, – старался я успокоить девушку.

– Вот и ищи! Мы по твоей вине здесь очутились!

– Мы здесь из-за долгов, из-за тебя и твоего папы.

– Ты затащил меня в этот портал! Лучше не спорь!

– Ладно, давай вместо ссоры поищем кого-то с мозгами. Нужно выбрать подходящее место, где можно всё досконально обдумать. Портал в той точке, откуда мы вышли, нас вряд ли обрадует. Собаки не порвут, так охранники измочалят. Может, предпочтёшь вернуться к музею?

– Нет. К собачкам не хочу, – ответила Аня, мгновенно успокоившись и плотно сжав губы, чтобы подчеркнуть своё уравновешенное состояние.

– Вот и отлично!

Я стал отсчитывать шаги, пытаясь запомнить место, где нам придётся оказаться в момент возвращения. Разум наполняли картины спокойного городского быта, которые я столь небрежно рассматривал по пути на работу. Где-то, примерно триста метров на север, в нашем мире находится стройка. Если мы сможем открыть там новый портал, появится шанс уйти. Нужно пометить место и поискать, кто бродит в этом лесу, есть ли здесь приличные люди. Возможно, мы стоим поблизости от жилого дома. Поймаем, или, в крайнем случае, попробуем приобрести какое-то животное. Возможно, здесь водятся зоомагазины или что-нибудь в этом духе.

– Немного опасаюсь того, кто может оказаться в лесу. Ты можешь передать мне кинжал? Так будет спокойней, – сказала Аня.

– А ты с ним справишься? Может, лучше мне оставить его у себя?

– Справлюсь, не сомневайся. Оружие придаст мне уверенности.

– Хорошо, держи. Только будь, пожалуйста, осторожна, – я неохотно протянул ей кинжал.

Какое-то время мы побродили в чаще, становившейся непроходимой с удалением от холма. Набрав камней и веток, вернулись к прогалине, которая должна с открытием портала выходить на стройку. Если, конечно, планета та же и время то же, с ужасом подумал я. И постарался отогнать эту мысль. Ночь подходила к концу, начинало светать. Северный склон холма уходил в обрыв. Внизу виднелись заросли кустов, окаймлявшие небольшое озеро. Взяв сильно левее, можно было спуститься в лес. Спуск можно было выбрать тремя способами. Через кусты и колючки, в обход по склону или благодаря падению с обрыва. Холм был небольшой, зато обрыв мне казался очень глубоким. Передвигаться надо было весьма осторожно. Лететь кувырком через кусты, да ещё и прямиком в озеро, совсем не хотелось.

Разведя костерок из хвороста, мы попытались согреться. Чтобы тепло не уходило, я кое-как наломал елового лапника для себя и Ани. Обнявшись, мы решили немного вздремнуть. Время шло быстро, и первые лучи солнца стали понемногу будить меня. Вставать по-прежнему не хотелось, и я повернулся на другой бок, с улыбкой на лице пытаясь досмотреть сон. Внезапно я почувствовал сильную боль в спине. Холод разнесся по телу, а по спине словно разлили стакан кипятка. Я вскрикнул от неожиданности, отвел руку в сторону спины и кое-как потрогал источник боли. Рука была вся в крови. В моей крови. В спине торчал кинжал. Достать его самому не представлялось невозможным. Улыбка моя пропала, а сзади послышался милый девичий голос:

– Прости, но ты мне больше не нужен. Раз уж для того, чтобы вернуться, потребуется жертва, на эту роль ты вполне подойдешь. Я больше не хочу терять время.

От шока я почти не чувствовал боли. Напрягшись, я развернулся в сторону голоса. Передо мной стояла Аня, пытавшаяся накинуть на плечо ремень тяжелой сумки с деньгами и драгоценностями. Аня резко толкнула меня ногой, и я упал лицом в грязь. Раз за разом я пытался подняться, но резкая боль останавливала меня.

– Так. Кажется, нож «зарядился», – деловито сказала Аня, вынимая нож из раны. – Ты хороший человек, а хорошие люди, как правило, гибнут первыми.

Нажав на камень, она открыла портал и пошла в его сторону.

Мои глаза закрывались. Я был готов уже уснуть вечным сном, но страшный крик заставил меня очнуться. Я увидел Аню, окаменевшую от ужаса. Из леса мчался к ней страшный зверь, похожий на оборотня из детских страшилок. Собравшись с силами, я из последних сил рванул к девушке. Мозг наконец-то очнулся, и я вдруг вспомнил про пистолет. Выхватив ствол, я начал стрелять в оборотня, затем, добравшись до Ани, я подтолкнул её к порталу и снова упал. Мои глаза начали закрываться, и угасавшее сознание стало меркнуть.

Глава 5. Загадки женской души

Казалось, что я очнулся спустя мгновение. Я мгновенно припомнил, что меня волокли по траве, затем пришли расслабленность и бессилие. Тело сообщало мне, что я умираю. Впрочем, сквозь пелену в глазах, вяжущую слабость во всем теле то и дело слышался женский голосок, но не Анин. Он нервно приговаривал:

– Держись, не умирай! Держись, сейчас полегчает…

И я вновь и вновь отключался.

Как оказалось, в чаще леса, недалеко от того места, где развернулась наша «семейная драма», жила одинокая девушка лет девятнадцати. Одета она была в какие-то лохмотья. Её тёмные волосы свисали до плеч, они были грязными и скомканными. Незнакомка была невысокой, но на удивление сильного телосложения. Похоже, она тут разместилась давно, вполне освоилась и даже смастерила крохотную хижину под навесом из листьев. Заметно бы, что долгое время она питалась тем, что найдет в лесу, или пробиралась в соседнюю деревню, чтобы выпросить кусочек хлеба. Она была очень худа, черна от грязи и мускулиста. Охота и условия выживания придавали ей вполне туземную форму. Позднее она стала много рассказывать о себе. Однажды я всё расскажу по порядку…

Когда, после нестерпимо знойного лета, в деревне начался голод, лесные оборотни предложили жителям сделку: отдать им девочку в обмен на еду. Под натиском массы голодных ртов её родители согласились. Им велено было привести девочку к месту встречи с оборотнями и обменять на съестное. Папа, мама, их дочь и кое-кто из деревни отправились делать позорный обмен. Девочку вели в оковах, чтобы не убежала.

В полном отчаянии она молила родителей не отдавать её на съедение или что-то более страшное. Но земляки цеплялись за свой шанс очень крепко, не давая девочке шевельнуться. Ничего нельзя было сделать. Запротестуют или возмутятся родители, сделку закончат односельчане. Подобной засухи деревня не знала. Урожай не уродился, реки пересохли, рыба исчезла, зверь убежал от жажды в соседний лес, поэтому на зиму запасов не оказалось. В надежде на спасение сельчанам пришлось пойти на крайние меры. Два здоровенных оборотня привезли еду и забрали с собой девочку. Договор был исполнен.

Довольные своей добычей, оборотни поспешили назад, в лесные заросли. Они настолько расслабились, что не заметили, что за ними следят. Родители не смогли смириться с тем, что их дочка будет съедена дикими тварями. Проследив за зверем, они дождались момента, когда оборотни зайдут на чужую территорию, лежавшую на полпути по пути в Лесную Обитель Когтя. Чтобы вернуться с добычей, оборотням пришлось пройти небольшой участок Чащобы Всех Ведьм. Здесь обретали силу совсем иные законы.

Любой, зашедший на территорию ведьм, становился законной добычей местных обитателей. Поэтому зловещий лес, как могли, старались обходить и люди, и звери, и оборотни. Впрочем, порой приходилось идти на риск, чтобы сэкономить время.

Перейдя ручей, оборотни решили передохнуть, они тащили к месту встречи повозку с едой и очень устали. Подобно тому, как городские жители, придя домой, вешают одежду на плечики, монстры преспокойно повесили девочку на толстый древесный сук и сели отдохнуть.

Две стрелы, метко пущенные из арбалета, прервали их размеренный шаг. Один из оборотней скончался на месте. Другой монстр получил сильную рану. В ярости тот, кто остался в живых, рванулся к месту, откуда прилетели смертоносные стрелы.

Вой, стоны и крики разлетались в разные стороны, будоража лесное эхо. Девочка слышала всё это, но она висела на сучке и не могла пошевелиться. Она постоянно дергалась, будучи вся в слезах и пытаясь освободиться, но проклятая ветка не отпускала. Выбившись из сил, несчастная потеряла сознание. Утром, очнувшись от боли, она вновь стала потихоньку раскачиваться. Ветка не ломалась, но верёвочные оковы сдвигались потихоньку к краю сучка. Затем тонкий конец сучка обломался, и пленница грохнулась вниз.

Она провисела слишком долго. Боль во всем теле сковывала любое движение. С небольшими передышками девочка поползла в ту сторону, откуда последовали выстрелы. Выбравшись из кустов, она застыла, увидев тела погибших родителей. Ее мама с арбалетом в руках лежала без головы, а папа с разорванным животом коченел в луже собственной крови. Неподалеку лежал смертельно раненый оборотень. Он уже так ослабел, что не мог шевелиться. Задыхаясь от слабости, зверь молча ожидал своей участи. Девочка решила, что ей необходимо завершить начатое родителями. Взяв у погибшей мамы арбалет, она попыталась зарядить его. Немного помучалась, но всё же ей удалось. Подойдя в упор, чтобы не промахнуться, она приставила арбалет к виску оборотня. Нажала на спуск и едва успела заметить, как стрела пронзила его голову. Утратив остаток сил, девочка рухнула на землю и принялась издавать хриплые стоны. Несколько часов она, не переставая, жаловалась на судьбу. Погоревав, пока не выбилась из сил, она всё же уснула.

Вместо похорон беглянка выбрала себе несколько предметов одежды, оставшихся от родителей. Подобрала арбалет и сумку со стрелами, вздохнула и побрела в сторону дома. Рассказав потрясённым жителям, что случилось, она пошла к родному очагу, а соседи принялись обсуждать сложившуюся ситуацию. Боясь, что оборотни после нанесённой жестокой обиды нападут на деревню, сироту решили изгнать. Крестьяне известили старосту деревни о положении дел, назначив девочку основным виновником в гибели родственников.

Больше двух лет девочка жила одиноко в лесу. И хотя сельчане изредка помогали едой, ей постоянно недоставало общения, любви и заботы. Одна в тёмном лесу, день за днем… разве это похоже на реальную жизнь?

Увидев незнакомца, раненого и брошенного, изгнанница решила, что он такой же изгой. А два изгоя – уже не так одиноко. Уложив раненого на носилки, сделанные из старой одежды, веревок, свитых из лиан, и пары крепких жердей, девушка поволокла его, шурша по траве, в сторону хижины. День за днём, долгими днями и ночами она перевязывала ему рану, носила воду и пыталась кормить. Сам домик больше всего походил на загон для скота. Несмотря на то, что юная хозяйка старалась утеплить его, по углам гуляли сквозняки. Впрочем, особого холода не ощущалось. Надо добавить, что мебелью и посудой ей тоже помогли крестьяне из ближайших деревень, узнавшие о её беде и устыдившиеся тем, как с девочкой поступили. С учётом всего в хижине возникла некая атмосфера комфорта.

Я долго не мог говорить или двигаться. Лежал как бревно, периодически теряя сознание. Но девушка понимала происходящее и говорила за двоих. Я был ее первым гостем за последние два года. Казалось, она даже рада моему беспомощному состоянию, хотя и видно было, что очень переживает. День, когда я повернул к ней голову, стал нашим общим праздником. Она покивала, улыбаясь, и обратилась ко мне:

– Привет! Меня зовут Юи. А тебя? Будем дружить? Я вижу, ты остался один. Тебя тоже бросили? Не переживай! Теперь нас двое! Юи заботится о тебе. Не нужно волноваться.

Шли дни. Юи заботливо ухаживала за мной. Смазывала рану ядовито пахнущей настойкой из растений, делала влажный компресс, если поднималась температура, кормила мясным бульоном неясного происхождения и пичкала странными ягодами.

Не знаю, почему, лечение постепенно стало приносить плоды. Слух и зрение прояснились. Я стал различать шум воды, ароматы леса и пение птиц. Сознание и ясность мыслей возвращались ко мне. Однажды Юи вымыла волосы, как сумела, приобретя праздничный вид, в котором я еле её узнал. Видя моё изумление, она усмехнулась и торжественно заявила:

– Сегодня мой день рождения! Мне исполняется двадцать лет. Если бы родители были живы, я бы праздновала Взрослый День вместе с ними. Но и твоей компании тоже рада! В силки попал кролик, жаркое скоро будет готово. Жаль, если ты меня еле слышишь…

– Поздравляю, – пробормотал я угасающим голосом.

– Ох-хо… да ты же совсем очнулся! – воскликнула именинница. – Хотя я не знаю, радоваться или грустить.

Возникла неловкая пауза. Я не знал, чем девушку можно порадовать. Зато хозяйка знала:

– До чего же я рада, что тебе стало лучше! Как твое имя? Меня зовут Юи.

– А меня Коля. Ты спасла мне жизнь. Спасибо тебе.

– Кол-ля… не знаю я, кто кого спас. Я потеряла всякую надежду вернуться к людям, но пока ухаживала за тобой, снова её обрела. Как ты оказался в лесу с тяжёлой раной? Похоже на стрелу или удар ножа.