«Улыбчивый с ножом». Дело о мерзком снеговике

Джорджия заставила себя осознать смысл его слов. У нее возникло странное ощущение, будто они только что пережили землетрясение, которое снесло стены дома, повалило все строения вокруг, предоставив ей взирать на разгромленный, незнакомый вид. Подобно шагам команды спасателей, фразы сэра Джона глухо и мрачно отдавались в голове Джорджии. Даже теперь приходилось прилагать усилие, чтобы осмыслить их. Всеобщие выборы не за горами. К власти приходит правительство, сформированное из представителей всех партий, оно отменит политику умиротворения, выступит против европейских диктаторов. Растущее в народе Британии недовольство против навязываемых обманом и угрозами концессий. И, с другой стороны, заговор, составленный в стране друзьями фашизма, чтобы дискредитировать это правительство и свергнуть его силой – последний, отчаянный удар тех, кто понимает, что будущее ускользает из их рук.

– Вы хотите сказать, что майор Кестон один из них? – тихо спросила Джорджия.

– К этому я подойду через минуту. Мой отдел и Секретная служба уже идут по следу подпольного движения. Но нам сильно мешают. Прежде всего за ним стоят некие денежные мешки – так же, как во Франции за «Cagoulards» стояли богатые семьи. Мы не знаем, кого они могли подкупить в полиции, в армии, в государственной гражданской службе. Мы не знаем, – от рассудительного тона сэра Джона нервы Джорджии натянулись как струны, – кому мы можем доверять. Еще деталь – неизвестно, кто их главари. Мы вышли на нескольких второстепенных лиц, за ними ведут наблюдение, но пока они не привели нас к верхушке. Скажу вам откровенно, мы даже никого не подозреваем. Несколько месяцев назад, например, мы обнаружили склад оружия под пустым домом в Мейда-Вейле. Сначала решили, будто это остатки от бомбовых нападений ИРА в тридцать девятом году. Они и хотели, чтобы мы так решили. Последний владелец дома – мы его задержали – даже признался в этом, предоставив доказательства своего членства в ИРА. Мы бы ничего и не заподозрили, если бы не выяснили, что бомбы немецкого производства, и если бы владелец дома не стремился с таким пылом признать свое участие в ИРА. Были и другие случаи. Они умные люди, великолепно организованные – их организация напоминает водонепроницаемые отсеки. Вы проникаете в один из них, но по-прежнему очень далеки от центра.

– Зачем вы все это мне рассказываете? – спросила Джорджия.

Сэр Джон поднял взгляд от трубки, которую раскуривал, – один из тех безмятежных, простодушных взглядов, благодаря которым он так ей нравился и благодаря которым словно бы превращал в наваждение все, что говорил.

– Вы когда-нибудь слышали об «Английском флаге»? – поинтересовался он явно не к месту.

– Нет. Английский флаг? Буквы «А» и «Ф», напечатанные на флаге, который мы нашли в медальоне?

– Проколотые в нем. «Английский флаг» – это странное полумистическое общество, которое широко действует в основном в сельских районах. Они верят в естественную аристократичность класса землевладельцев и, разумеется, принимают в свои ряды несколько избранных прихлебателей – егерей и им подобных, – чтобы придать организации более либеральный вид. Идея в том, – сухо добавил сэр Джон, – что они действительно лучшие люди в стране, а следовательно, должны ею править. Они довольно безвредны.

– Но если они безвредны…

– Суть в том, что они кутаются не только в таинственность, но и в мистицизм. Они тайная ассоциация – франкмасоны без фартуков и лож. А теперь подумайте: если вы захотите найти хорошее прикрытие для опасной секретной организации, что может быть лучше, чем организация безвредная. Возьмем контрабанду: двойное дно в ваших ящиках, которое легко обнаружить, – там ничего нет, отделываешься предупреждением, но под ним еще дно. Что, конечно, приводит нас к вашему военному приятелю.

– У майора Кестона двойное дно? – воскликнула Джорджия. – Или два двойных дна? У меня от вас уже голова идет кругом!

Сэр Джон улыбнулся:

– Майор Кестон – человек обиженный и обладающий значительным организаторским талантом. Как вы знаете, его вежливо уволили из индийской полиции. Он представляет собой как раз тот материал, который могут использовать солидные люди этого движения. Вероятно, они вполне искренни. Нет ничего проще, чем направить личную обиду в иное русло и рассматривать это как патриотизм.

Он немного виновато посмотрел на Джорджию: сэр Джон всегда огорчался, когда его ловили на обобщениях. Однако Джорджия заинтересовалась лишь истинностью произнесенных им слов.

– Я вполне это понимаю, – кивнула она. – Но есть ли у вас какие-нибудь доказательства связи?..

– Да. – Подобно своему племяннику, сэр Джон обладал способностью предугадывать доводы противоположной стороны. – Интересно, что картонный кружок, который вы обнаружили в медальоне – флаг с буквами «А» и «Ф» на нем, – не относится к символике «Английского флага». Мы внедрили несколько человек в «Английский флаг», желая проследить, чтобы те не натворили никакого зла, и я спросил о нем, когда Найджел приехал со своей историей. Они сообщили, что такого членского знака нет. Понимаете, в чем тут смысл? Это означает, что данный знак в ходу только в узком кругу «А.Ф.». Но если этот узкий круг столь же безвреден, как и остальная организация, почему рядовые члены о нем не знают?

– Для чего тогда эти кружочки?

– Предполагаю, что они являются средством распознавания, с помощью которого руководители этого заговора могут при необходимости объявить о себе своим подчиненным. Разумеется, это лишь версия. Но если один из кружков увидит посторонний человек, его владелец всегда может в крайнем случае объяснить его ссылкой на «Английский флаг». Это преимущество работы под прикрытием полусекретной организации.

– На мой взгляд, все это отдает какой-то дешевой театральщиной.

– Заговоры действительно театральны, моя дорогая, особенно подготовленные богатыми людьми, имеющими слишком много денег и свободного времени. Посмотрите на «Cagoulards», которые проводили свои совещания в белых капюшонах. Однако это необязательно мешает их эффективности. Жаль, что не мешает. Я сильно встревожен этим и не стыжусь в этом признаться.

– Уважаемый сэр Джон! Уверена, они встревожились бы гораздо больше, узнав, что вы сидите у них на хвосте. Но, честно говоря, я в них не верю. Какое, например, у вас доказательство, что майор Кестон ввозит контрабандой оружие?

– Спросите у Найджела. Он до этого додумался. Кстати, мальчик, дай мне что-нибудь выпить, у меня от разговоров в горле пересохло.

Найджел налил всем выпить. Во время рассказа он прошелся по комнате и поставил свой бокал на первый подвернувший предмет мебели в опасной близости от края. Джорджии так и не удалось привыкнуть к этой нервирующей привычке мужа, однако тем вечером содержание истории отвлекло ее от возможного ущерба домашнему имуществу.

– Ключ к разгадке дали мне бродяги, – начал с необычной резкостью Найджел. – Очевидно, что майор занимался контрабандой. Но не станете же вы перевозить вещи – шелк, наркотики и так далее – в тяжелых ящиках. Это, предположительно, могло быть какое-то спиртное. Но если так, зачем вовлекать в это дело фальшивых бродяг? Почему бродяг? Вот что не давало спокойно спать моему любопытству. Как ты заметила, Джорджия, почему помощники майора не приехали на роскошных автомобилях? Или хотя бы на обычных? Тому было, естественно, лишь одно объяснение.

– Естественно, – передразнила Джорджия. – Не надо стоять и хитро смотреть на меня, будто я какая-то деревенская дурочка.

– Люди вырядились бродягами и тащились пешком всю дорогу до Ярнолдской фермы по одной простой причине – они местные жители, и в противном случае их могли легко узнать, а они не желали этого допустить. Никто бы не подумал, что местная верхушка с таким размахом занимается контрабандой спиртного; к сожалению, при нынешней политической ситуации их заподозрили бы в контрабанде оружия. Сомнений нет, их убедили, что следующее правительство будет ярко-красным, отберет все имущество и зарежет их в собственных постелях. Обличье бродяг обезопасило их во многих отношениях. При виде бродяги вам на ум приходят столбы на дороге, верно? Вы предполагаете, что этот человек бездомен и идет издалека.

– Но почему майор не мог открыто пригласить их на званый ужин в тот вечер?

– Если бы по дороге с партией оружия что-нибудь случилось, если бы возникли любые подозрения по части того ночного мероприятия – а вы знаете, с какой скоростью в деревне разносятся слухи, – все они попали бы в затруднительное положение. Кроме того, маскировка – вторая натура для того сорта людей в случаях, когда дело касается их респектабельности. Их совесть позволяет им предавать свою страну в белых капюшонах, но не в смокингах.

– Если они так боялись, что их узнают, почему не наняли грузчиков из какого-то другого места?

– Не так-то легко переправить группу чужаков в отдаленный район страны, не вызвав при этом пересудов. Строго говоря, это почти невозможно. Майор Кестон однажды уже проделал это, когда сооружал «пристройку» к своему дому, как назвал ее Гарри. Держу пари, пристройка эта состояла из мастерской и уютного подземелья – рабочим, вероятно, объяснили, что это винный погреб, – в котором можно хранить оружие. Тут важно и то, что заговор децентрализован – разделен на водонепроницаемые отсеки, по выражению дяди Джона. Региональная группа Кестона, если мне будет позволено так называть маленькую организацию майора, выполняет свою задачу в известных пределах. Таким образом, при любой случайности ущерб будет ограничен только этим местом, и ниточка не потянется к другим центрам заговора.

– У них наверняка уйма денег, раз они выстроили тот дом и все остальное.

– Да. Это важный момент. Особых сомнений, откуда появилось «наследство» майора Кестона, нет. Ярнолдскую ферму выбрали из-за ее стратегического расположения – рядом с морем, вдали от другого жилья. Бухта Кэтоул – пустынное место, как и дюны над ней. Там легко выгрузить партию оружия, перенести его в грузовик могут те же люди, что его доставили, разгрузить – подручные майора. Если кто-нибудь увидит грузовик на дороге в бухту Кэтоул, водитель скажет, что утомился и свернул не туда с главной дороги. Но ночью – один шанс из тысячи, что до этого дойдет. Кстати, Джорджия, номерные знаки грузовика фальшивые, следовательно, в этом направлении мы никуда не продвинулись. Безусловно, медальон принадлежит одному из главарей заговора, который приезжал в прошлом году на Ярнолдскую ферму, чтобы все организовать, и яркую вещицу каким-то образом утащила сорока. Может, тот человек загорал. Интересно, не даст ли это нам зацепку? – мечтательно проговорил Найджел.

– Проще всего взять группу вооруженных людей и взломать подвал майора, – заметила Джорджия.

– Нет-нет! – возразил сэр Джон. – Я пока не намерен их настораживать. Хочу лишь заставить прекратить выгрузку оружия.

– Как вы предлагаете это сделать? Заминировать бухту Кэтоул?

Глаза сэра Джона сверкнули.

– Ну в подобных радикальных мерах нужды нет. Я намекнул Джимми Блэру – вы знаете этого парня, он ведет колонку «Мои знакомые привидения» в «Дейли пост». Он напишет о призраке Ярнолдского перекрестка, а это привлечет на ферму толпы туристов и исследователей паранормальных явлений. Заговорщикам придется убрать своего часового, пока все это не уляжется. А к тому времени…

Сэр Джон замолчал. Джорджия ощутила, что в воздухе повисла какая-то напряженность. Найджел и его дядя старательно избегали смотреть друг на друга. «Они похожи на двух мальчишек, – подумала она, – которым известна позорная тайна». Они словно хотят сыграть с ней, Джорджией, некую шутку, но не знают, как она ее воспримет. Однако когда сэр Джон заговорил снова, его слова показались вполне безобидными.

– Настоящая проблема заключается в том, чтобы выяснить, кто является руководителями этого движения. Мелкая сошка нас пока не интересует. У молодого Найджела есть идея.

– Разумеется, это чисто теоретически, – произнес Найджел. – При условии, что это движение намеревается установить в Британии некую диктатуру. Итак, чего народ Британии не потерпит, так это диктатуры заурядных политиков. Не сомневаюсь, что заговорщики хотят вызвать кризис, беззаконие, кровопролитие и все остальное, чтобы оправдать появление у кормила власти сильной руки. Мы перестанем подчиняться ей, как только кризис будет преодолен, если только тот человек не будет популярным – не как политик, а как, скажем, свой парень. В стране есть люди, захватившие народное воображение, – англичане по-прежнему втайне симпатизируют приукрашенному образу известного авантюриста, мы ведь все-таки потомки Фрэнсиса Дрейка. Если заговорщики умны, то выберут человека, который сможет сыграть на романтизме англичан и на их склонности обожествлять героев.

– Да, – пробормотала Джорджия, – в этом что-то есть. Вдохновенный любитель. Довериться скорее любителю, чем профессионалу – одна из черт нашего национального романтизма. Но как мы его найдем?

Напряжение снова возросло. Найджел вертел в руках черную деревянную лошадку, которую Джорджия привезла из Африки. Сэр Джон набивал трубку с такой тщательностью, будто заполнял официальные бумаги. Наконец он поднял голову и отрывисто проговорил:

– Нам нужна ваша помощь, моя дорогая.

– Моя? Но я не… А почему не Найджел?

Сэр Джон продолжил:

– Из нас только вы, не считая Найджела, видели фотографию в медальоне, и этот снимок – единственная зацепка. Вы вхожи в модное общество, а центр нашего движения мы должны искать среди богатых семей. Кроме того, буду весьма откровенен с вами, вы сами немного легенда нашей страны, следовательно, данное движение радо будет использовать вас, а в равной мере вы станете великолепной пропагандой против него, когда настанет время решающей схватки.

– «Заговор раскрыт знаменитой женщиной-исследователем!» Боже, вот это заголовок! – воскликнул Найджел.

Сэр Джон раздраженно отмахнулся от него:

– Причина, по которой Найджела приходится держать в стороне, очевидна. Он мой племянник, и его связь с полицией известна. Поэтому майор Кестон и проявил такое любопытство. Найджелу они никогда не поверят.

– То же справедливо и в отношении меня. Ведь я же замужем за Найджелом, не так ли?