– Раньше поддерживали. Они с Гвен несколько раз приезжали навестить меня сюда, в Нью-Йорк, однажды я побывала у нее в Окракоуке, но главным образом мы писали друг другу письма и болтали по телефону. Она скончалась шесть лет назад.
– Прискорбно слышать.
– Я до сих пор по ней скучаю.
– Вы сохранили ее письма?
– Все до единого.
Он отвел взгляд, потом снова посмотрел на Мэгги.
– Почему ваша тетя отказалась от монашества? Вы никогда у нее не спрашивали?
– В те времена – нет. Спрашивать мне было бы неловко, и потом, я была слишком поглощена собственными проблемами, так что подобные вопросы мне даже в голову не приходили. Понадобились годы, чтобы я коснулась этой темы, а когда все же коснулась, доступного моему пониманию ответа не получила. Видимо, я надеялась на нечто более очевидное или что-то в этом роде.
– А что сказала она?
– Что в жизни всему свое время, и то время прошло.
– Хм. Немного загадочно.
– Полагаю, она устала возиться с беременными подростками. Как показывает мой опыт, с нами бывает нелегко.
Марк усмехнулся, потом посерьезнел.
– Монастыри до сих пор принимают к себе беременных подростков?
– Понятия не имею, но сомневаюсь. Времена меняются. Несколько лет назад, в минутном приступе любопытства я нашла «Сестер милосердия» в Интернете и узнала, что их монастырь закрылся более десяти лет назад.
– А где он находился, этот монастырь? До того, как закрылся, в смысле.
– Кажется, в Иллинойсе. Или в Огайо. Во всяком случае, где-то на Среднем Западе. Только не спрашивайте, как тетя туда попала. Как и мой отец, она родом с Западного побережья.
– Долго она пробыла монахиней?
– Лет двадцать пять. Может, чуть меньше или больше, точно я не знаю. И Гвен тоже. Если не ошибаюсь, Гвен приняла постриг еще раньше тети.
– Как думаете, они были?..
Он замялся, Мэгги вскинула бровь.
– Любовницами? Честно говоря, я и этого не знаю. Когда я повзрослела, у меня появились такие мысли, ведь они всегда были вместе, но я ни разу не видела, чтобы они целовались, держались за руки и так далее. Но одно я знаю наверняка: они всем сердцем любили друг друга. Гвен была рядом с Линдой, когда та скончалась.
– Значит, вы поддерживаете связь и с Гвен?
– Конечно, более близкими были мои отношения с тетей, но после ее смерти я старалась звонить Гвен несколько раз в год. В последнее время уже реже. У нее Альцгеймер, не уверена даже, что она вообще помнит, кто я такая. Но мою тетю помнит, и это меня радует.
– С трудом верится, что вы ни словом не упоминали об этом Луанн.
– В силу привычки. Даже мои родители до сих пор делают вид, будто ничего не было. И Морган тоже.
– Вы не получали вестей от Луанн? С тех пор, как она уехала на Гавайи?
– О том, что я узнала от врача, я ей еще не говорила, если вы об этом спрашиваете.
Он сглотнул.
– Так обидно, что это происходит с вами, – признался он. – Честное слово.
– Не только вам. Окажите себе добрую услугу: ни вздумайте заболеть раком, особенно в те годы, которые принято считать расцветом жизни.
Он склонил голову, и она поняла, что у него нет слов. Шутки о смерти помогали ей держаться и управлять эмоциями, но был у них и минус: никто не знал, как на них реагировать. Наконец Марк поднял голову.
– Сегодня Луанн прислала мне эсэмэску. Пишет, что вы на ее сообщение не ответили.
– Я сегодня еще не проверяла телефон. Что там было?
– Напоминание, чтобы вы посмотрели, что в открытке, если еще не сделали этого.
Ах, да. Потому что внутри подарок.
– Если хотите помочь мне найти ее, то она, наверное, где-то на столе.
Марк поднялся и начал перебирать бумаги в лотках, пока Мэгги рылась в верхнем ящике стола. Она еще продолжала поиски, когда Марк вытянул конверт из стопки счетов и протянул ей.
– Это она?
– Она самая, – едва взглянув на конверт, ответила Мэгги. – Надеюсь, Луанн подарила мне не сексуальное полароидное селфи.
У Марка изумленно раскрылись глаза.
– На нее это не похоже…
Она рассмеялась.
– Шучу. Просто хотелось увидеть, как вы отреагируете, – она открыла конверт; внутри лежала изящная открытка с напечатанным поздравлением и короткой припиской от руки, где Луанн благодарила Мэгги, «работа с которой – сплошное удовольствие». Она всегда тщательно строила предложения и выбирала слова. В открытку были вложены два билета на постановку «Щелкунчика» Нью-Йоркской балетной труппы в Линкольн-центре. Вечером в пятницу, через два дня.
Мэгги вынула билеты и показала их Марку.
– Хорошо, что вы мне напомнили. Еще немного – и они стали бы просроченными.
– Прекрасный подарок! Вы видели этот балет?
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: