Последняя песня

– Не верю!

– Были. Чтобы произведения искусства не украли, – подтвердил Джона.

– Я не с тобой говорю! – огрызнулась она. – Давай начистоту: этим летом ты не посмеешь обращаться со мной как с ребенком! Мне уже восемнадцать.

– Восемнадцать тебе исполнится только двадцатого августа, – напомнил Джона.

– Не будешь ли так любезен не лезть в чужие дела? Это касается только меня и отца.

– Но тебе еще нет восемнадцати, – нахмурился Джона.

– Суть не в этом.

– Я думал, ты забыла.

– Не забыла! Не настолько я глупа.

– Но ты сказала…

– Может, заткнешься хоть на секунду? – прошипела она, не сумев скрыть раздражение.

Отец продолжал сосредоточенно играть.

– То, что ты сделал вчера… – начала она и осеклась, не умея облечь в слова все, что происходило, все, что уже произошло. – Я достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения. Неужели сам не понимаешь? После того как ты нас бросил, у тебя больше нет прав приказывать мне, что делать. И не можешь ли ты меня послушать?

Отец немедленно опустил руки.

– Мне не нравится твоя дурацкая игра.

– Какая игра? – удивился он.

– Вот эта, на пианино! Непрерывная! Плевать мне на твои усилия заставить меня тоже сесть за пианино! Я больше никогда не буду играть! Особенно для тебя!

– Договорились.

Она ждала, что он что-то добавит, но отец молчал.

– И это все?! – вскинулась она. – Все, что ты можешь сказать?

Отец, казалось, не находил подходящего ответа.

– Хочешь есть? Я поджарил бекон.

– Бекон?! Ты поджарил бекон?

– Ой-ой, – пробормотал Джона.

Отец вопросительно взглянул на него.

– Она вегетарианка, па, – объяснил он.

– Правда? – хмыкнул отец.

– Уже три года, – ответил за нее Джона. – Но она иногда бывает не в себе, так что тут нет ничего удивительного.

Ронни потрясенно воззрилась на него, гадая, почему беседа приняла какой-то странный оборот. Речь шла не о беконе, а о том, что случилось вчера вечером.

– Давай сразу договоримся, – отчеканила она. – Если ты когда-нибудь еще пошлешь копа, чтобы привести меня домой, я не просто откажусь играть на пианино. Я не просто уеду домой. Я больше в жизни не буду с тобой разговаривать. А если не веришь, попробуй проверить! Я уже прожила три года, ни единого слова тебе не сказав, и мне это далось легче легкого!

С этими словами она потопала обратно в спальню. Приняла душ, оделась и ушла из дома.

И первое, о чем подумала, шагая по песку, что зря не надела шорты. Было уже жарко, и воздух был горячим и влажным. По всему пляжу на разостланных полотенцах лежали люди; дети играли в волнах прибоя. Она заметила с полдюжины виндсерферов со своими досками, ожидавших подходящей волны.

Бродячий цирк уже уехал, аттракционы разобрали и лотки увезли. Остались только кучи мусора и остатков еды.

Вскоре Ронни добралась до небольшого делового центра. Магазины еще не открылись, но большинство были из тех, куда она ногой не ступала: туристические пляжные лавчонки, пара магазинов одежды, специализирующихся на продаже блузок и юбок, которые могла бы носить ее мать. «Бургер-кинг» и «Макдоналдс», два места, куда она из принципа отказывалась заходить. Отель и несколько модных ресторанчиков – вот почти и все. Ее заинтересовали только магазин для серферов, музыкальный и старомодная закусочная, где было бы приятно посидеть с друзьями… будь у нее друзья.

Ронни вернулась обратно на пляж и, огибая дюну, отметила, что народу прибавилось. День выдался прекрасный: солнечный, ветреный, небо было безоблачным и синим. Будь рядом Кейла, Ронни, возможно, решила бы провести весь день на солнышке, но Кейлы здесь не было, а она вовсе не собиралась надевать купальник и сидеть в одиночестве. Но что еще остается делать?

Что, если попытаться найти работу? Под этим предлогом можно целыми днями не появляться в городе. Она не видела в витринах объявлений «Требуется», но кому-то нужны люди, верно?

– Ты вчера добралась до дома? Или коп начал к тебе приставать?

Оглянувшись, Ронни увидела Блейз, сидевшую на дюне. Подумать только, Ронни так задумалась, что даже ее не заметила.

– Никто ко мне не приставал.

– О, значит, это ты к нему приставала?

– Ты закончила? – сухо спросила Ронни.

Блейз пожала плечами, лукаво подмигнула, и Ронни невольно улыбнулась.

– Так что случилось после моего ухода? Что-нибудь волнующее?

– Нет. Парни ушли, не знаю куда. Оставили меня одну.

– Ты не пошла домой?

– Нет.

Она встала и стряхнула песок с джинсов.

– Деньги есть?

– А что?

Блейз выпрямилась.