Ювенилия Дюбуа

Я люблю метро. Очень типа нравится долго ехать. Это один из самых больших плюсов. Вот сейчас всякая там перхоть, soplyach’ye и прочие rebzyata молча сидят, скучают. Пытаются себя развлечь, цокают типа языками, а я, наоборот, сижу читаю, пользуясь каждой минутой. В скором времени у меня появится работа, и тогда моё беззаботное время станет очень даже заботным, поэтому подземная кишка, проглатывающая людей и мчащая тела до цели, станет чуть ли не единственным местом, где я смогу наслаждаться буквами. У меня, как видите, всё уже заранее схвачено.

Высаживаюсь на красной точке по центру. Тут более-менее чувствую себя уверенно. Сегодняшняя задача вылазки: потеряться, заплутать, а после, найти дорогу. Таким вот незатейливым образом я решил запоминать город без углов.

Der`mo! Только приехал, а уже проголодался. Беру в забегаловке бургер и кофе. На ходу есть стрёмно. Присаживаюсь на ближайшую лавку в парке. К слову, лавок тут очень мало, а если и есть парковые зоны, то обычно они заняты наглыми мамашами со своими viperdashami. У только что prosravshihsya новой жизнью такой же график, как у меня: нет работы, кайф от дневного воздуха и отсутствие сна по ночам.

После сладкого обеда… не получается придумать рифму. В общем, закуриваю, похлёбывая kofeё. Удовлетворенно улыбаюсь, хоть и ненавижу себя. Какая же я все-таки ленивая tvar’. Обидно, но приятно. Главное, не заиграться. В путь!

Шарюсь, даже не пытаясь узнать названия улиц. Шмыгаю головой из стороны в сторону. Здесь основная часть зданий выполнена в стиле барокко, да в строгом классицизме. Неплохо типа отреставрированные, правда, только главные фасады. Если зайти во двор почти любого симпатичного «домика», то глаза увидят клоповую помойку, а нос уловит застоявшийся запах mochi.

Всё иду, петляя между дворами, переполненными китайскими туристами, иногда разбавленные индусами. Может это не китайцы, а вторые и не индусы, но какая разница? Просто моё представление. Иностранцы и в Африке иностранцы. Хоть это и моя родная страна, но чувствую себя наравне с приезжими. Узконаправленный иностранец – вот кто я.

Что мне нравится в мегаполисе, так это привыкшие ко всему люди. Очень много крашенной молодёжи со странными прическами. Одежда у многих пёстрая, помада густая (что у пацанов (вы чё, pidory?), что у девушек). Груда frikov спокойно здесь ходят, и никто их не стопит. Так, наверное, и должно быть.

Агрессивность – показатель низкого интеллекта, собственной несостоятельности и печального уровня жизни. Хотя вот у меня вроде уровень плюс\минус средний, а несостоятельность прям очень чувствуется. Наверно поэтому иногда бываю взрывным и вечно ищу виноватых. Прихожу к выводу, что стоит просто забыть о факте, перечеркнуть его типа навсегда, иначе, если этого не сделать, то прошлое будет пожирать, а кому тогда станет легче? Вот именно, сплошные убытки.

Немного расстраиваюсь, сам не знаю, чему конкретно. Может от мыслей, может от одиночества, а может я просто durachok, который когда-то придумал себе образ грустного мальчика, а теперь не может отделаться от него. Про таких говорят «заложник образа». Да. В этом есть смысл, но что-то всё равно гложет по-настоящему.

Хочется немного посидеть и выпить. Благо баров здесь тьма. Настоящий фундамент города. Перед входом закуриваю. Какая-то симпатичная девчонка просит сигарету, предлагая познакомиться. Зачем-то отказываю. Она гордо улыбается в ответ, желая мне хорошего дня. Эй ты, девушка, мне не до тебя, не видишь, я страдаю? Смотрю в отражение витрины. Физиономия как у побитого щенка. Тяжело не заметить, хотя, скорее всего, я просто выдумщик.

Спускаюсь в подвальное помещение. Ещё достаточно рано, поэтому людей здесь нет, разве что серая парочка затесалась в углу. Сотрудница за стойкой с официанткой на пару оценивающе смотрят на меня. Выгляжу вроде прилично, значит, можно гостю рекламировать всякие приколы. Занимаю место в дальнем углу, люблю чувствовать за спиной твёрдую стену.

Официантка начинает перечислять: сухарики, курица по-пекински, бутерброды с тушенкой, сушеная рыба, вяленная, жареная. Затем идут сорта пива. В нём хоть язык ломай сразу. Заказываю самое первое, так как его только и запомнил, а сверху добавляю пару бутербродов с тушенкой. Пинта появляется мгновенно, а вот еду приходится ждать долго. Повторяю.

Знаете, дорогие присяжные, я так люблю мир, но мне так страшно в нём. Ochkovo осознавать что, сколько бы нас (людей) не было, все мы типа одиноки. Это правда. Кто-бы кого не любил, мы всегда одни. Слоняемся по пространству без выбора, выдумывая себе приколы. Никто никогда не постигнет нас. Даже мы сами не в состоянии высказать, показать себя тех, настоящих. Мы ограничены в эмоциях, символах и способах их расшифровки.

Никогда не смогу полностью открыться для кого-то хотя бы по той причине, что мне не хватит слов, а даже если бы и хватило, то восприятие информации собеседника хватило только на перешифровку услышанного, типа адаптация под свою структуру восприятия. Для кого-то «больно», когда падает гаечный ключ на палец ноги, а для другого «боль» – пустота внутри. Вот и пойми нас, облысевших макак.

Меня понесло. Возомнил из себя huevim умником, тоже мне… Встаю из-за стола, слегка пошатывает. Пиво тут крепкое, ничего не скажешь. Держу ситуацию под контролем, расплачиваюсь. Самое время выйти на свежий воздух и, наконец, заняться поставленной задачей.

Уже стемнело. Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что не могу вспомнить откуда вообще пришел. Чудненько. Поворачиваю налево и просто бреду по дорожке в надежде, что когда-нибудь, да появится станция метро, а там и дом чужой-родной не за горами. В целом мне без разницы. Даже если не выберусь, на улице чудесная погода, бездомным грех жаловаться.

Выходные. К. ушла на работу. Я и Р. тусуемся дома. Этот чёрт разбудил меня позвякиванием тарелок и ложек. Видите ли, барин выспался, желает потчевать. Я его не виню, просто уж больно хочется ещё povaflit`sa. Нехотя встаю. Сразу иду покурить на балкон. Жизнь без родителей слегка распустила. Каждый день говорю себе: «нужно собраться с духом», но пока безрезультатно.

Выхожу. Р. морщит нос, запах табака ему крайне неприятен. Спрашивает, мол, пойду ли я с ним встречать А? А. – это подруга К.. Вот так сюрприз. С А. я был знаком уже как лет сто, но мы перестали общаться несколько жизней назад.

Помню нашу первую встречу. Я, Р., К. и А пошли в бар ещё в посёлке, были, типа такие, ещё слегка мелкие. На тот момент у меня совсем не было денег. А. согласилась угощать меня. Вау! Я даже смог развести её на поцелуй, сказав, что не буду пить с ней шоты, если не pososemsya. Тогда я ничего к ней не чувствовал, просто хотелось немного пошалить.

После же мы стали просто странными друзьями. Иногда покуривали всякое der’mo, но чаще всего она гасилась со своими левыми знакомыми.

Однажды мы договорились прогуляться вечерком. В назначенный час я позвонил ей, но она не отвечала на звонки. Помню, как набирал её номер ещё раза два с интервалом в двадцать минут. Молчок. Но ближе к ночи, часов в одиннадцать, она сама набрала и сообщила, что обкурилась himki просто вусмерть. Её язык кое-как складывал слова, даже через трубку было ясно, девочке pizdec.

Её «знакомые» скинули адрес по смс. Денег на такси не было, поэтому я рванул пешком. Идти не так далеко, минут тридцать пять. Когда уже подходил к нужному подъезду, то обнаружил А. на улице. Она сидела скрючившись вдвое. Сквозь темноту я видел её (несвойственно белую) кожу. А. была очень рада видеть меня, всё извинялась. Всё норм, девочка, с кем не бывает?

Нужно было типа провести её до родного дома. Здесь у нас появилось сразу две проблемы: отсутствие налички и физический столбняк А. Она вообще не могла идти без моей помощи. Пришлось взвалить её руку себе на плечи, а самому крепко вцепиться в талию. Медленными шажками мы начали совершать триповое паломничество.

Путь, который я преодолел за тридцать пять минут быстрого шага, умножился на бесконечность. Ещё нужно было следить за патрульными машинами legashey. Попадись нам хоть один правоохранитель – у него возникло бы очень много вопросов, особенно к моей спутнице.

Ближе к двум-трём часам ночи нам удалось-таки доковылять до её подъезда. Позвонили в домофон, разбудив мать, а затем соврали, что А. немного перепила. «Праздник у подружки, сами понимаете». Её симпатичный родственник предложила зайти в гости, но я вежливо уклонился, отчалив домой.

Было ещё пару случаев, когда мы выбирались, но в конечном счёте наша дружба сошла на нет под пассивно-меланхоличным желанием А. Она сама порвала со мной связь. Я слышал, как она бегала за каким-то chmom, который trahal её, но не хотел отношений. Таким вот плохишам всегда всё достаётся. Обратная психология и всё такое, а может элементарная тяга современного человека к пассивному разрушению. Типа личный Армагеддон в деталях.

Так вот, Р. только сейчас решил сообщить мне, что оказывается А. до недавнего момента жила у них на кухне, где ютился на данный момент я, а не было её потому, что она отдыхала с друзьями в курортном городе на море. Пришло время возвращения. Сюрприз, мать твою, призрак прошлого рождества возвращается, да ещё жить теперь с ним на кухне, где один потрёпанный диванчик. Нехорошо брат, конкретно подставил.

Делаю безразличный вид. «Ок, погнали, встретим девчонку». А у самого кипит внутри. Zaebis`, теперь и так рваный уголок делить с человеком, который перечеркнул мою бескорыстную дружбу ради… хотя, кого я обманываю, ведь я и сам аналогичная ушлая субстанция ничем не лучше. Все мы хороши по-своему. Быстро остываю. Теперь даже интересно немного стало встретиться, посмотреть прямо в глаза. Что в них увидится?

Завариваю biсhku и кофе. Вот и весь завтрак. Наскоро одеваемся, вроде ещё не опаздываем. Договорились встретить на станции, где можно перепрыгнуть на зелёную ветку.

Едем. Молчим. Утыкаюсь в книгу, Р. смотрит видосики. По времени мы всё-таки немного proebalis` но, когда выходим на нужной станции, оказывается, мы не одни такие. А. всё ещё нет на месте. Проходит пять минут… десять…

Из очередного вагона червя с противоположной стороны вытекает густой слой людей, среди них оказывается девочка с волнистыми, мелированными волосами. Улыбка с ямочками на щеках, глаза типа такие здоровенные, голубые. Это А., она уже заприметила Р., идёт в нашу сторону. Меня сразу не узнаёт, а когда понимает кто я – удивляется.

У меня появляется гипотеза, что Р. и К. совсем решили нас prostebat’. Обо мне А. ничего не сказали. Она вроде делает вид, что рада и всё такое, даже обнимаемся, перекидываемся типа вежливыми фразочками. У А. один маленький чемодан на колёсах, поэтому Р. отдаёт ключи от дома и сообщает, что у него со мной есть ещё дела.

Ретируемся.

Интересно, что это ещё у нас за дела? Как оказывается, у Р. закончилась краска, нужно сгонять в отдел для хобби и творчества, прикупить несколько цветов. Чтобы вы знали, у Р. типа имеется развлечение, он красит футболки в стиле «тай-дай». Прикольно получается. Некоторые экземпляры ему удаётся продать через третьих знакомых из тусовки.

Пигментного порошка нужно прилично, но много тратить денег не хочется. По дороге Р. объясняет мне, что у краски одной фирмы есть слабое место, а именно: большая картонная упаковка с пакетиками внутри втрое меньше. Сразу улавливаю его мысль, прошу дальше не объяснять.

Заходим в торговый центр, сразу дуем на третий этаж. Затёсываемся между отделами. Подходим к дальнему стеллажу, где местные мерчи разложили краску. Берём по упаковке. Р. хватает чёрную, я – белую. Разделяем стеллаж мысленно на два сектора. Мне левая часть, корешку правая. Делаем озабоченный вид, словно пытаемся найти нужные пигменты. Незаметно вскрываем картонные упаковки с основными цветами: желтый, синий, красный. Кладём их к своим оттенкам. После аккуратно присобачиваем наклейку от крышечки на место. Готово! Р. pizdit ещё пакетики с дополнительными цветами: фиолетовым, зеленым и оранжевым.

Первая часть преступления позади. Теперь самое ochkovoe. В таких делах нужно держаться уверенно. Не избегать типа взглядов, но и не таращиться на продавца, как безумец, обожравшийся butiratov.

Спокойненько так, да – здрасьте. Пакет не нужен, у нас вот рюкзачок. Карточки не имеется. Ничего не интересует. Всё устраивает. Платить да, кредиткой. Спасибо.

Кассирша подозрительно задерживает упаковки с краской в руках. Думает. Пикает. Берёт второй. Та же самая реакция. Говорит: «Странно, сама их недавно расставляла, они мне казались легче». Чувствую, как у меня поднимается давление, лицо может начать немного краснеть. Р. выправляет ситуацию, бесстрастным голосом сообщая: «Нам много всем что кажется, мы торопимся, будьте добры рассчитать». Теперь уже краснеет женщина. Неизвестный сопляк, да ещё и грубит страшим. Ай-я-яй! Сейчас бы, конечно, поорать и всё такое, но тётке походу работа высосала остатки былой силы. Вежливо просит приложить карту. Выходим чистенькие и сухенькие.

Давно не проворачивал подобные схемы. Мелочь, а непривычно, словно действительно своровал, а не одолжил на нужды бедным.

Р. не считает себя воришкой. Говорит, что цены, мол, слишком высокие. Раньше такая краска стоила чуть ли не в два раза дешевле. Теперь же совсем обнаглели. Мы просто берём своё. Нельзя так с людьми. Зарплаты в стране приобретают отрицательный рост, а цены взлетают каждый месяц. Всё вводят новые типа свои налоги, вот пусть и идут nahui. Хоть и живётся многим ebano, да только сами виноваты. Придумали разные партии с якобы разной идеологией, придумали столько культур разных, верований, а ещё языки, разделение территории. Вот люди и разобщились к ebenyam собачьим. И ничего с этим уже не поделать.

Мне думается, наш век создан для того, чтобы несмотря на паталогические невзгоды танцевать под дождём, употреблять der’mo и быть жалкой тенью, которой хватает в жизни того, что она изредка может кайфануть. Никто особо не стремится к знаниям, к овладению в совершенстве наукой. Никто не хочет признавать Землю единственной для всех. Лучше уж пусть всё будет разбито на враждующие государства. Редкий умный человек не в силах ничего изменить, а если и пытается, то его раздавливают как букашку.

Я никого не виню в этом. Не стремлюсь типа быть человеком, который может на что-то повлиять. Это бесполезно. Просто констатирую факт, от которого разум и тело периодически проваливаются в уже привычную меланхолию.

Из мыслей вырывает яркий свет экрана телефона. Р. тыкает мне в лицо очередное видео со смешными зверюшками. Кричит в ухо, что я овощ, залип, словно мертвец. Театрально корчу улыбочку, чтобы он оставил меня в покое. Дома нас ждёт А. с аппетитно приготовленным обедом (как следует из общего диалога).

Отобедали внатуре просто по-царски. Я и забыл, что А. так потрясающе готовит рыбу с овощами. Она типа вегетарианка и всё такое, сколько её помню. Ещё давно, во времена нашей дружбы, я вечно докапывал её расспросами на эту тему. Есть два типа травоядных. Первым просто не нравится вкус мяса, они терпеть не могут сам запах. Им плевать на животных, у них это дело вкуса. Второму типу вегетарианцев жалко животных, они считают ужасным питаться тем, у кого есть мозг и развитая нервная система.

А. относится ко второму типу. Она обожает пушистиков и ест изредка только рыбу (у неё есть какое-то там типа обоснование, почему питаться рыбой гуманно), но тут дело в другом.

Однажды я ей залечил: «Вот смотри, ты не ешь мясо по соображениям жалости к созданиям, верно? Верно. Процент вегетарианцев достаточно мал по отношению к людям, которые считают мясо традиционным наивкуснейшим (pizdec просто каким) блюдом, верно? Соответственно, можно сделать выводы, что число жертв среди животных не станет меньше. Их так и будут зарубать ради пищи. Вегетарианцам не сломить традиции. НО! В тоже время из-за наличия определённого роста травоядных, процент потребления мяса все же уменьшается, а у мяса есть срок годности. Если срок годности выходит, а мясо не продано, то его просто выкидывают на помойку. То есть по факту: то или иное животное отдало свою жизнь зря. Начинаешь улавливать?

Может всё-таки будет логичней есть мясо, тем самым воздавая почести несчастным животным, которые традиционно стали неотъемлемой частью пищевой цепи? Ведь если его скушать, то полезные свойства плоти несчастного принесут тебе типа пользу, энергию там, а соответственно, погиб маленький трупик пушистого засранца не зря. Не находишь логику?»

Золотые слова. Браво! Я большой молодец, придумал логическую ловушку, где задействовано эмоциональное чувство. Но А. тогда не сломалась, сказав, что одна мысль о куске гнилой плоти вызывает у неё непреодолимое чувство рвоты.

Периодически затираю подобную дичь и другим знакомым травоядным, они соглашаются с логичностью, но мнение их не меняется. Для кого-то действительно жрать плоть в тягость, а кто-то просто следует моде. Не важно, макак, чё ты там ebesh в своей голове. Просто будь счастлив и не мешай жить другим.