Лейтенант запаса

Лейтенант запаса
Николай Александрович Юрконенко

Автор, в прошлом десантник срочной службы, в своей остросюжетной повести рассказывает о становлении характера молодого офицера Советской Армии, правдиво и увлекательно рисует жизнь и быт солдат воздушно-десантных войск, процесс воспитания в них мужества, силы воли, преданности Родине и верности воинскому долгу.

Николай Юрконенко

Лейтенант запаса

Пролог

Боевым друзьям, разведчикам

Воздушно-десантных войск,

служившим Родине в далеких

шестидесятых, посвящаю

Над пустынным Тихоокеанским побережьем занималось мрачное утро. Бушевавший всю ночь шторм затихал, но океан со злобной монотонностью продолжал посылать на берег мутные волны, оставляющие после себя на песке клочья донной тины и пучки темно-зеленых водорослей. Порывистый ветер трепал вершины пальм, но за высокой каменной оградой уединенной прибрежной виллы было относительно тихо, ветер ослабевал, разбиваясь о стену, и окончательно терял силу в густых зарослях полудикого парка, плотно окружавшего высокое старинное здание.

По хрустящей мелким гравием дорожке парка медленно шли двое: слегка прихрамывающий пожилой мужчина с тростью и высокий широкоплечий молодой человек, шагающий легкой тигриной походкой, которая выдавала потаенную силу и стремительность.

– Скажите, Ральф, вы сильно удивились, когда получили мой телекс? – пожилой повернул к своему спутнику властное лицо с крючковатым носом.

– Больше обрадовался, чем удивился, – холодно поглядел на него Ральф. – Честно говоря, надоело болтаться без работы, так и квалификацию можно потерять.

– Что ж, хороший настрой в начале дела зачастую определяет успех всей миссии. А насчет квалификации вы зря, с вашими способностями…

– Благодарю, господин Коэл, – Ральф опустил голову в учтивом поклоне, на его сильной шее на миг напряглись мышцы.

– Поговорим на русском, мне хочется узнать, насколько вы его подзабыли?

– Значит, все-таки Россия. – Ральф первым перешел на русский. – Мои размышления на борту аэробуса по пути сюда подтвердились.

– Да, мой друг, Россия, вы не ошиблись, – Коэл остановился у большой скамьи, жестом пригласил Ральфа сесть. – Как только меня назначили руководителем проекта, я тотчас же вспомнил о вас.

– Почему?

– Вы отлично показали себя в операции «Красная черепаха», а мы умеем помнить старые заслуги, Ральф… Теперь у нас имеется реальная возможность прибавить к вашей медали «Пурпурное сердце» и к ордену «Серебряная звезда» еще что-нибудь значимое.

– Что ж, я не прочь… – едва приметно улыбнулся Ральф и сдержанно поинтересовался. – Могу узнать общий характер задания?

– Разумеется, только вначале ответьте на мой вопрос: вы еще не совсем забыли такой предмет: «Тактика действий в условиях горно-таежной местности»?

– Разве можно его забыть?! – Ральф зябко передернул плечами, поморщился. – Бр-р-р… Господь Всевышний, я и через сто лет буду помнить тот чертов «Форт-Капрал» на Аляске! Это был сущий ад: мороз за сорок градусов, а мы ползаем по снегу, учимся читать чужие и запутывать свои следы, часами сидим в засадах, стреляем, взрываем, прыгаем с парашютом, совершаем лыжные переходы в полсотни миль за сутки…

– Километров, мистер Че'керз, километров! – строго поправил Коэл. – Прошу вас не забываться.

– Дико извиняюсь, шеф! – разведчик просительно приложил ладонь к груди.

– Вот так-то оно лучше… – назидательно похвалил тот. – Именно таким образом русские дикари приносят извинения… Продолжайте ваш рассказ, Ральф.

– Ночевать нам приходилось в и'глу, костры были категорически запрещены.

– Иглу – это, кажется, эскимосское жилье?

– Да, крошечная берлога, сделанная из плит плотного снега. Когда заложишь изнутри вход и затрешь щели, становится относительно тепло, – Ральф умолк, закурил сигарету, положил ногу на ногу, откинулся на удобно изогнутую спинку скамьи. За каменной оградой, совсем рядом, устало дышал волнами океан. Остро пахло водорослями.

– А потом началась четырехмесячная, так называемая, «летняя» подготовка, – невесело продолжил Чекерз. – Это было нечто! Ежедневные марш-броски по пересеченной местности, альпинистская подготовка, ориентирование по звездам, одиночные стокилометровые походы, где приходилось довольствоваться лишь «подножным» кормом, так как сухой паёк выдавался всего на пару дней. Мой Бог, как все это было сложно и трудно… Дословно помню, как инструктор, мастер-сержант Майкл Коллинз, сказал нам перед началом занятий: «За прошедшие столетия человечество проделало огромный путь к самосовершенствованию и создало цивилизованный мир, благами которого теперь пользуется… А вы, господа кадеты, будете в течение долгого времени возвращаться в те примитивные века, чтобы учиться выживать в самых невероятных условиях, как это делали древние люди… Учиться на износ! Когда вы закончите разведшколу, любая война станет восприниматься вами как невинная прогулка…»

Он знал, что говорил, этот опытнейший зеленый берет Коллинз… Вот мы и учились. И вскоре для всех нас стало нормой питаться растениями, змеями и прочими дикими тварями, добытыми практически голыми руками… Мы приспособились добывать огонь, не имея ни спичек, ни зажигалок. Мы стали с легкостью преодолевать бурные реки, используя подручные средства. Мы слились с природой, стали одной из ее составляющих, ночь стала нашим домом, земля постелью… А однажды, уже ближе к завершению тренировок, я едва не погиб…

– Как это произошло, Ральф? – участливо поинтересовался Коэл.

– Во время одиночного вояжа по тайге, я вдруг наткнулся на медведя… – уголок рта Чекерза нервно дернулся. – Громадный как скала кадья'к шел мне навстречу, до него оставалось буквально полсотни метров.

– Кадьяк, это ведь один из самых крупных в мире бурых медведей? – уточнил Коэл.

– Так оно и есть, шеф, – подтвердил Ральф.

– Ну, и?

– Я застыл на месте и выхватил из кобуры мой «Кольт-сорок пять», доставать из-за спины винтовку уже не было времени. Кадьяк тоже остановился, поднялся во весь свой гигантский рост, стал принюхиваться и рассматривать меня. Это было настолько неестественно и жутко, что я вдруг ощутил, как из-под ног уходит почва.

– И вы, разумеется, выстрелили?

– Нет, шеф, я не выстрелил… – как-то даже облегченно произнес Ральф. – И бьюсь об заклад, правильно сделал, хотя отлично знал силу своего оружия: пуля с калибром в двенадцать миллиметров и с весом в пятнадцать граммов – творит чудеса… Но в то же время я отчетливо понимал, что даже такой мощный пистолет против медведя, который весит почти тонну, это укус комара…

– И чем же все закончилось, дружище?

– Ничем, собственно говоря… Кадьяк постоял с полминуты и ушел, только ветки затрещали… Не знаю, почему он не напал на меня, возможно, был сыт… Я пришел в себя и тоже последовал своим путем. Но та встреча с русским медведем осталась в моей памяти навечно.

– С русским? – не понял Коэл.

– Именно! Ведь эти чертовы русские, продали нам Аляску вместе с ее содержимым… – Чекерз затянулся сигаретой.

– А-а, вы это имеете ввиду… – дошло, наконец, до Коэла. – Полностью согласен с вами, Ральф, стрелять в русского медведя – опрометчиво, как, собственно, и в двуногого представителя этой страны… Я где-то слышал, что русского мало убить, его надо еще и толкнуть, чтобы он упал – уж такой это упертый народ… Его нужно побеждать мозгами, а не стрельбой…

– Полностью согласен с вами, – кивнул Ральф, а Коэл продолжил:

– Кстати, когда я перебирал картотеку славянистов, мое внимание привлекло то обстоятельство, что далеко не каждый аттестован на высший балл по дисциплине, именуемой: «Ориентирование на местности», у вас же, Ральф, стоит «отлично».

– О, да! Этому предмету я всегда придавал особое значение, – подтвердил разведчик. – Поверьте, на любой местности чувствую себя как рыба в воде. Все известные человечеству способы ориентирования изучил досконально…

– И насколько это мне известно – не один раз успешно применяли эти знания на практике… – не дал ему договорить Коэл.

– Это и предопределило ваш выбор, господин директор?

– Не только, – тот сложил пальцы в замок и, энергично вывернув ладони, хрустнул суставами. – Не только это, Ральф… Помимо того, что я и сам знаю вас довольно неплохо, вашу кандидатуру рекомендовал еще Роберт Сеймур, под руководством которого вы однажды работали на советской территории.