А вместе с ними незаметно
Уходим мы в немую даль
Небытия или забвенья,
Что в общем где-то суть одно…
И только силой вдохновенья
Судьбу оспорить нам дано,
Плодами жертвы и исканий,
Самозабвенного труда,
Ночных мучений и терзаний,
И непокоя… вот беда!
Если страдать еще мы можем —
Любовь в нас, знать, не умерла,
Покой, Марина, очень ложен,
С ним утекают как вода
Мгновенья жизни, с ними ж вечность,
Так не преступен ли покой?
Жутка дороги быстротечность,
Страшит конец… долг ясен мой!
Мне умирать и расставаться,
Уйти в «ничто», таков у ж рок,
И нужно все же быть остаться
В том, чем ты был и что ты смог.
Пред смерти ликом мы лишь властны
Оставить жизнь и жить не зря.
Когда мы к смерти безучастны
Над нами властвует она.
Вот парадокс, вот жизни тайна —
Мы примиряемся тогда
С влаченьем будней, когда даром
Любовь в нас к жизни умерла.
Любовь и разум – вот страданье,
Проклятый дар! Но им лишь жить,
Его сурово испытанье:
О смерти думать – жизнь любить.
В любви – призыв быть непокорным
Привычной будней пустоте,
В любви – порыв к противоборству
Всевластью времени, судьбе.
Мир очень сложен, неизменчив,
Рок – он как есть, и надо быть…
Ты пишешь… В этом изреченьи —
Влачить лишь жизнь, но не любить.
Влачить, приняв судьбу как данность,
Склонясь пред властью пустоты,
Как будто право жить – подачка
И милосердие судьбы.
Прими, мол, червь, удел, который
Мир милосердный ниспослал,
И счастлив будь, что есть, доколе
Тебя суд смерти не нагнал.