Серая скала (сборник)

– Посидите, – сказал он. – Могу вам сообщить еще кое-что интересное. Корреспондент Коломийцев, по всей видимости, здесь ни при чем. Я успел собрать кое-какие справки по телеграфу.

Майор взял со стола листок бумаги.

– Вот его приметы: высокого роста, брюнет, длинные волнистые волосы, усы, близорук, носит очки, имеет пулевое ранение на левой руке между локтем и кистью…

– Да, да, – прервал я, – такая рана есть, я ее видел.

– Видели? Хорошо! В ночь убийства Сердобина был в городе Чернигове, где и находится до сего времени. Кроме того, установлено, что, попрощавшись с вами, он действительно улетел на самолете.

– Все ясно.

– Не совсем, правда. Надо было бы поговорить с ним лично. Я пошлю ему приглашение заехать сюда… Теперь вот еще есть справка.

Майор достал из стола телеграмму и стал читать:

– «Детские расчески из желтой пластмассы в форме рыбки производились в 1940–1941 годах харьковской артелью “Спецтруд”. В настоящее время с производства давно сняты. Образец, или фото, или же чертежи вышлем вам, как только они будут разысканы». Возможна, стало быть, случайность: Сердобин и другие местные жители достали где-нибудь на складе эти расчески – в продаже здесь их не было, а Коломийцев купил такую же расческу в другом месте. Бывают совпадения. Опять-таки надо было бы с ним побеседовать… А вот еще одна справка. Это ответ лаборатории на наш запрос о стеклышке, что мы нашли в кармане плаща. Я вам прочту его полностью: «На ваш запрос сообщаем, что химический и оптический анализы с полной определенностью показали, что присланный вами осколок стекла является кусочком часового стекла карманных часов, а вовсе не осколком оптического стекла от очков, как вы полагаете. Сообщаем также, что размер этого стекла не соответствует ни одному из стандартов на часовые стекла, а края его отшлифованы так, что оно не может быть вставлено в ободок часов нашего производства. Возможно, стекло это было вставлено в какие-нибудь особые или старинные карманные часы». Что вы на это скажете?

– Выходит, что таинственный владелец прорезиненного плаща вовсе не близорук и не носит очков.

– Первое несомненно, а второе требует подтверждения… Ну, Сергей Михайлович, – продолжал майор, переходя на дружеский тон, – как вы себя чувствуете после вчерашней передряги?

– Представьте себе, Андрей Матвеевич, что неплохо. Усталости не чувствую и даже спать не хочется. И, кажется, не простудился.

– Так часто бывает в минуты душевного подъема. Резервы человеческих сил много больше, чем думают. И организм у вас крепкий.

– Даже очень: пил из колодца необычайно мерзкую воду и не отравился.

– Из какого колодца?

– Недалеко от того места, где мы остановились, есть колодец. Такой дряни я никогда в жизни не пивал! Вода мутная, кислая, воняет дымом. На поверхности плавают масло, спички, пробки. Чуть не подавился куском резины…

Майор встал со стула и зашагал по комнате.

– Странно, странно… – сказал он. – И поблизости нет поселка или хотя бы дома?

– Ничего нет. Вас это поражает?

– А вас нет?.. Мы ищем подземную мастерскую и натыкаемся на колодец, пробитый в скале в безлюдном месте, в котором находим сбросные воды производства. Разве это не удивительно?

– Так вы полагаете, Андрей Матвеевич, что колодец этот имеет связь с мастерской, с ее водостоками? Но зачем же делать колодец на водостоке?

– Может быть, это не колодец собственно, а шурф, пробитый для каких-нибудь целей: вентиляции, подъема выбранной горной породы, спуска рабочих или для чего-нибудь еще. Нечто вроде шахты Метростроя в миниатюре.

– Да, да, я заметил, что бадья, которая там подвешена, побита и погнута, как будто в ней поднимали тяжелые камни.

– Вот видите… Одно это уже наводит на размышления. Колодец надо обследовать самым тщательным образом. Может быть, здесь ключ всех загадок… Теперь я распрощаюсь с вами. Идите домой отдыхать. Чувствую, что завтра у нас будет много хлопот. До свидания!

Мы простились, и я отправился домой, чтобы как следует выспаться.

Глава ХIII. Подземная лаборатория

Но отдохнуть не пришлось. Дома меня уже ждали Татьяна и Анечка. Они забросали меня вопросами: куда я ездил, зачем и где пропадал целые сутки? Я не подготовился к такому допросу и вынужден был импровизировать, будто Краевский пригласил меня на охоту, будто я заблудился, весь день проплутал в лесу, вымок в болоте, ночевал в развалившейся сторожке и только утром вышел на дорогу. Получилось довольно нескладно.

– И вы весь день ничего не ели? – спросила Татьяна.

– Нет, ел… Застрелил тетерку, изжарил на костре и съел, – сфантазировал я.

– Как же вы ее убили?

– Из ружья.

– Да где же оно, ваше ружье?

– А я его сегодня утром вернул Краевскому. Вышло правдоподобно, но Анечка не поверила, я видел это по ее глазам.

В этот день мы гуляли мало. Больше сидели дома, разговаривали и играли в карты, пока я не начал клевать носом.

На другой день рано утром меня разбудил сам майор Рожков. В машине ждали нас Краевский, старший лейтенант и сержант, которых я раньше не видел. Хрулева не было. Как и два дня назад, машина быстро понеслась по шоссе, и меньше чем через час мы подъехали к парому. У домика сторожа машина остановилась и дала сигнал. Из сторожки вышел лейтенант Хрулев и быстрым шагом подошел к нам.

– Товарищ майор, – доложил он, – сторож Галемба скрылся, нигде не можем найти.

Лицо Рожкова передернулось.

– Так, – промычал он сквозь зубы, – веселенькая новость! Порадовали…

– Вчера вечером он был на месте, – оправдывался лейтенант, – его видели на пароме и на берегу. В шесть часов он ходил в магазин. В десять в окнах сторожки был свет. А когда мы в два часа сюда приехали, его не оказалось.

– Клетка пуста, и птичка улетела!.. Приходится сознаться, что противники наши лучше нас действуют и не тратят зря времени. Они, конечно, учли, что Сергей Михайлович не станет молчать о своих ночных проделках, и поспешили замести следы. Печально! Что же вы намерены делать?

– Что прикажете, товарищ майор.

– Я прикажу вам ехать с нами. А вы, лейтенант Анисимов, – обратился он к товарищу, сидевшему в нашей машине, – оставайтесь здесь и проведите самый тщательный обыск. Может быть, вам удастся найти что-нибудь, что навело бы на след преступника или хотя бы позволило установить его настоящее имя: «Галемба», наверное, фальшивая фамилия… Едемте скорее, задерживаться нечего.

Мы поспешили дальше. Паром перевез нас на другой берег. Сильная машина легко поднялась на крутизну и понеслась по знакомой дороге.

Майор был не в духе. Он сидел молча, постукивая от нетерпения пальцем по портфелю. Краевский непрерывно курил трубку. Я не утерпел и спросил майора:

– Андрей Матвеевич, как вы узнали, что сторож у парома – один из их сообщников?

– Вы подсказали.

– Я?

– Ну да. Вы подслушали разговор этих людей и приказание съездить домой и через двадцать минут вернуться назад. Вверх по течению реки на расстоянии примерно десятиминутного хода этой лодки находится только одно жилье – домик сторожа парома. Этот факт заслуживал самого серьезного внимания. Мы проверили, и оказалось, что сторож ни с того ни с сего сбрил себе бороду. Все прояснилось. Но события развертываются не так, как хотелось бы. Преступники чувствуют, что их выследили, и прячут концы в воду. Это мне не нравится. Боюсь, что у колодца нас ждет сюрприз.

Но он ошибся. Мы доехали до «Колонны согласия», проделали пешком тот же маршрут, что и два дня назад, и я провел всех еще с полкилометра по тропинке к колодцу. Колодец оказался целехонек, подъемный механизм исправен, и никаких следов пребывания людей заметно не было.

Майор осмотрел колодец.