Ангел-хранитель аллеи Ангелов

Чистый Дионисий Ареопагит. Очевидное «что вверху, то и внизу». При чём тут мой заглавный герой, которому являются призраки загубленных им людей? А при том, что я таки доехал и до Москвы, и до улицы Каховская. Преодолев турникеты метро, а так же билетный контроль троллей-беса (так и написалось: как у Гоголя – верхом на чёрте к царице).

Едва-едва переступая. Добравшись-таки – туда, где ныне располагается метро Зюзино. Тогда никакой станции ещё не было.

Мне от Ленинградского вокзала пришлось проехать до Новых Черёмушек, потом на на троллей-бесе № 60 (кажется)… Выглядел я безликим бомжом: не было у меня привязки к определённой точке пространства и времени.

Потому, должно быть, я и добрался. Прошёл меж пространств и времён и выжил. Выбрался на остановке троллей-бусе у супермаркета Бухарест, а там как раз мой друг и бывший «банкир» (тогда – начальник холдиногового отдела в Инком-банке…) возвращался из похода «на пятак» (так называлось скопление ларьков, теперь уже снесённых).

Мой друг, мудрый алкоголик со стажем, ходил за водкой.

– Саша! – неслышно позвал я. – Саша.

Он взглянул. Не узнал. Потом ещё раз взглянул.

– Бизин, ты? – в ужасе тихо произнёс он.

То, что он меня узнал, было моим спасением.

То, что назвал по фамилии, прикрепило меня к месту и времени. Ведь я в Бологом из места и времени был выбит.

Забыл пояснить, что мои походы в Москву на «собаках» (электропоездах) оказывались сродни моим походам вокруг Долгого озера: нечто внешне бессмысленное, ставившее мою жизнь на грань: невидимая рука брала меня за шиворот, и я становился земным отблеском «беззаконной кометы в кругу расчисленном светил». (А. С.)

Здесь вспоминается Прутков с его «если ты видишь юношу, парящего над землёй…». Мой друг-банкир Саша увидел меня (бомжа пространств и времён) и заключил меня в фамилию, принадлежащую моему роду.

Моему деду Степану Михайловичу Бизину, отсидевшему 10 лет в Норильлаге. В 46 году он вышел на поселения, и к нему приехала его семья. Моей матери, приехавшей туда из Ленинграда в 1956 году и вышедшей замуж за его сына Ивана Степановича Бизина (моего отца) и принявшей его фамилию.

Я специально не развиваю тему Александры и Анны (моей матери и моей бабушки), ибо тогда история начнёт ветвиться генеалогическим древом, и мне тогда придётся окончательно свернуть на путь Шехерезады (а мало кому по силам описать все версификации реальности); итак!

Не сочтём Верховного – Шахрияром, убивающем каждую Шехерезаду после первой же рассказанной истории, но и не будем блуждать в вероятностях; итак, немного реальности. Отец был геологом.

Опосредованной жертвой сталинских репрессий. Вот какие они были, жертвы сталинских репрессий.

Но не только такими. Мне, бомжу пространств и времён, многое было видно (и из походов вокруг Долгого озера, и из вояжей на электропоездах в Москву): «Жертвы сталинских репрессий. Кем они были на самом деле?

Один пример из тысячи: Осенью 1942 г. в Починковском районе Горьковской области были пойманы одетые в лохмотья дети, воровавшие картофель и зерно с колхозных полей. Выяснилось, что "урожай собирали" воспитанники районного детского дома. И делали они это отнюдь не от хорошей жизни. При проведении дальнейшего расследования местные милиционеры раскрыли преступную группу, а, по сути, банду, состоявшую из сотрудников данного учреждения.

Всего по делу были арестованы семь человек, в том числе директор детдома Новосельцев, бухгалтер Сдобнов, кладовщица Мухина и другие лица. При обысках у них были изъяты 14 детских пальто, семь костюмов, 30 метров сукна, 350 метров мануфактуры и другое незаконно присвоенное имущество, с большим трудом выделенное государством в это суровое военное время. Следствие установило, что путем недодачи полагающейся нормы хлеба и продуктов, указанные преступники только в течение 1942 г. расхитили семь тонн хлеба, полтонны мяса, 380 кг сахара, 180 кг печенья, 106 кг рыбы, 121 кг меда и т. д.

Все эти дефицитные продукты работники детдома распродавали на рынке, либо просто сами проедали. Только один Новосельцев ежедневно получал на себя и членов своей семьи пятнадцать порций завтраков и обедов. За счет воспитанников неплохо питался и остальной обслуживающий персонал. Детей же кормили "блюдами", приготовленными из гнилья и овощей, ссылаясь при этом на плохое снабжение. За весь 1942 г. им лишь один раз выдали по одной конфетке к 25-й годовщине Октябрьской революции.

Надо сказать, что государство, несмотря на тяжелое военное время, всё же выполняло свои обязательства перед детьми, оставшимися без родителей. Неуклонно соблюдались нормы выдачи продуктов, регулярно выделялась и одежда. Однако сволочи, вроде Новосельцева, использовали это в корыстных целях. Директор, как оказалось, имел тесную связь с заведующим базой снабжения областного отдела народного образования Колесовым и при его соучастии расхищал получаемые для детей белье и одежду.

За год ими были украдены много детских пальто и костюмов, много сукна и других материалов. Для этого вещи воспитанников детдома, приходившие в негодность, списывались в расход по нескольку раз.

Отношение к детям со стороны воспитателей было не лучше, чем в нацистском концлагере. За малейшее нарушение их сутками держали взаперти в холодной комнате раздетыми и без еды, а также лишали и без того не особо сытных завтраков и обедов. Понимая безнаказанность, члены преступной группы творили настоящий беспредел.

Так, 50-летний бухгалтер П. И. Сдобнов за похищение одной конфетки заставил вступить в сожительство 14-летнюю воспитанницу А. Ванину.

И, что самое удивительное, директор детдома Новосельцев в том же 1942 г. получил от наркомата просвещения почетную грамоту за отличную воспитательную работу. Все эти воры и педофилы заслуженно были приговорены к длительным срокам заключения.

Сейчас данные граждане числятся в числе репрессированных кровавым режимом, а их потомки, закатывая глаза, рассказывают про тирана Сталина.» (Сеть)

Мне мама рассказывала, что деда посадили за анекдот. Который анекдот он не рассказывал, но присутствовал при рассказе и не донёс в органы; что тут скажешь? От они, жертвы режима: мой дед, Степан Бизин (русский народ) и некто Николай Бухарин, любимец партии (враг моего народа).

Ладно, о Норильлаге я расскажу чуть позже.

А так же продолжу и о вояже Верховного – в самую гущу собственных бесов. Теперь же я – в Москве (если помните), и мой друг Александр Наумов спрашивает меня:

– Бизин, ты?

Так он определяет меня (здесь и сейчас) в побитую и замызганную оболочку.

– Да, – сразу обессилев и обессмыслев (раньше я выживал) молча отвечаю я.

– А ну быстро со мной!

И он ведёт меня к себе домой спасать. С меня снимают вонючее рваньё, в котором я прибыл. Вливают стакан водки и определяют в ванну… Как-то так. Это предыстория моего нынешнего вояжа в Первопрестольную.

А история вояжа – такова: Саша умер. И я приехал отдавать долги. Если не человеку, так памяти о нём.

Вот так же я (памятью о нём) отдаю долги Иосифу Сталину.

А пока с меня снимается вонючее тряпьё. Делала это Лена, жена Саши. Она моет меня, голого и беспомощного, в ванной. Нашла какую-никакую одежду, обрядила в чистое. Потом наливают ещё стакан водки и начинают расспрашивать, как я дошёл до жизни такой.

До моих походов вокруг Долгого озера.

«Отладив движение на железной дороге Норильск – Дудинка и ужесточив дисциплину, начальник лагеря и комбината (Авраамий Павлович Завенягин, прим. автора) приступил к вопросам дальнейшего проектирования и строительства не только комбината, но и города. В том, что жизнь – она и в Заполярье жизнь, дальновидным людям стало ясно еще в 1938 году, а потому необходимо было строить не “клондайк для холостяков”, а город с жильем для нормальной, со всеми удобствами, жизни с повышенным комфортом – улучшенной отделкой, центральным отоплением, холодной и горячей водой, ванными и мусоропроводами. По тем временам это могло быть квалифицировано как расточительство… Но Авраамий Завенягин упорно хотел видеть на месте рабочего поселка современный город с красивыми улицами, площадями, школами и детскими садами. И Сталин его поддержал, пожелав при этом, чтобы заполярный город по удобствам не уступал городу Ному на Аляске.

Генеральное проектирование всего комбината и города было передано проектному отделу Норильского комбината. Кстати, еще в начале мая 1938 года был подписан приказ об организации в составе Норильскстроя проектного отдела, в котором должны быть сосредоточены все виды строительного и технологического проектирования, топографо-геодезических и геологических изысканий. Такое решение позволило сконцентрировать в проектном отделе Норильскстроя гигантский по тем временам инженерный потенциал и обеспечить проектными разработками весь спектр хозяйственной деятельности Норильского региона. Основную силу проектного отдела в то время и вплоть до 50-х годов составляли заключенные. В разное время это были Н.А.Комнатный, А.М.Лаптев, армянские архитекторы М.Д.Мазманян, Г.Б.Кочар, А.Г.Голикян, эстонец Р.Аардма, латыш Я.К.Трушиньш и многие другие.

В 1939 году Норильск получил статус рабочего поселка. Этот год можно считать годом начала строительства города. Задача, поставленная Сталиным о завершении строительства в 1939 году первой очереди Норильского комбината, была выполнена. И в 1939 году Завенягин приглашает работать в Норильск двух молодых ленинградских архитекторов – Витольда Непокойчицкого и Лидию Миненко. При первой встрече с ними Завенягин сказал, что Норильск должен стать современным, благоустроенным и красивым городом, попросил осмотреть площадки, предложенные изыскателями. Таких площадок было пять: долина ручья Медвежьего, склоны горы Двугорбой, равнина вблизи горы Надежда, прибрежная зона озер Зуб и Тискель и, наконец, территория, прилегающая к озеру Долгому. Во многом благодаря таланту и смелости этой яркой супружеской пары Норильск обязан своими самыми красивыми зданиями, улицами и площадями.» (Они былили первыми. Норильск в истории. История в Норильске. Текст6 Лириса Стецевич)

Кооперативная двухкомнатная квартира в Москве оказалась гораздо хуже заполярной моей квартиры. И ванна здесь была (вы не поверите) – сидячая, не вытянуться в нежной и тёплой воде… Вот какой я привереда! И среднее образование было превосходным в моём родном городе.

И даже драматический театр в Норильске был. Но спасли меня именно в Москве, мои друзья Лена и Саша.

Вот как Ленин – в двадцатом (перейдя от военного коммунизма к НЭПу). И Сталин (не помню, когда точно) – приняв бредовую версию построения социализма в отдельно взятой (прямиком в Царство Божье СССР) стране. Странные аналогии, согласен.

Но с результатом не поспоришь: именно благодаря этим шагам мы всё ещё живы.

Вернёмся чуть назад. Вот Верховный (своей сухой рукой) отталкивается от стены под образами, встаёт и вступает прямо в сонмище бесов. Которые (кто спорит) когда-то были людьми. Которых Верховный понял как врагов народа. Чья правда, чьё счастье были смертью не только для их души.

Какая чистота, какое понимание момента.

Кто выдержит. А ведь были в нашей истории моменты, когда подобное уже совершалось. Не только Смута века XVII-го, а гораздо, гораздо раньше, когда ещё не было самого понятия: русский человек.

Ведь Верховный, как русский человек, вступил в сонмище бесов, ища в себе такого всечеловека.

Бесы явились – пугать. Сталин шагнул к ним – подумать.