Армия жжот. Дневник офицера Советской армии

– Вперед!

– Эх, мамочка, роди меня обратно.

Видели картину «Переход Суворова через Альпы»?

Так вот один в один, Суворова только не было с нами.

Час мы барахтались в снегу, « спускаясь к Великой реке», очищая откос от снега до прошлогодней травы. Наломали лыж,

Колька Хохлов вообще одну лыжу потерял. Искал, искал, так и не нашел. А потом целый час. Лыжи «НА- плечо!» Маршировали в гору. Вспоминали падение «Монгола» и уже не стесняясь, громко ржали.

А вот если- бы не ржали, то коньковый ход отработали и сухими на следующее занятие пошли бы.

***

Армия – огромная масса людей, находящаяся во власти амбиций своих командиров.

Но армия это только один из институтов государства, а этих институтов в государстве до хрена. И государств в мире тоже до хрена.

Что же получается?

Что вся цивилизация зависит от амбиций властьдержащих?

О чем я? А, о лыжах.

Коньковый ход.

Господа юнкера, кем вы были…

Мы уже не курсанты, мы сдали «госы», но еще не офицеры, мы не получили лейтенантскую форму – мы на карантине. Нет, мы не больны, напротив, полны здоровья, сил, оптимизма, планов на всю предстоящую офицерскую жизнь. Мы рвемся в бой, вперед, в будущее.

Училище, которому отдано 4 года учебы – позади. Мы знаем его каждый уголок, каждого преподавателя, каждого офицера своей и не своей батареи, знаем, где лучше перемахнуть через забор, уходя в самоволку, чтоб не попасться дежурному офицеру.

Мы знаем об училище все!

Добрая половина училищных офицеров никогда не была «в войсках». После окончания училища остались в нем самом, дослужившись до майоров и даже до полковников, и имеют об армии неплохие теоретические знания, которые они успешно и донесли до нас за 4 года нашего обучения.

МЫ ЗНАЕМ ОБ АРМИИ ВСЕ!

– Ваше оружие, курсант, -спрашивает преподаватель на огневой подготовке. Ты лихо подкидываешь в воздух карабин который стоит возле твоей правой ноги, ловишь его на уровне своей груди, в одно касание разворачиваешь прицельной планкой от себя, на вытянутой руке протягиваешь преподавателю и четко выговариваешь,:

– СКС боевой незаряженный ЛН-2978!

При этом орешь так, как – будто человек, к которому ты обращаешься, находиться от тебя не на расстоянии вытянутой руки, а дальше, намного дальше, за несколько километров, в другом городе.

А уставы, это же целая наука,

Вам и в голову не придет, где и в какой области бытия искать ответ на вопрос, – «УГ и КС 172».??

Нет, нет, это не зашифрованный Шекспир со своим вечным «То bе, or not to bе, that is the question»..

Представьте на секунду, что офицер, у которого каждое слово в багаже и так на вес золота, кроме слов повседневного пользования, которых не жалко тратить, вдруг спросит вас:

– Ответьте мне, товарищ курсант, из Устава гарнизонной и караульной службы статью номер 172 наизусть.

Все! Это полный развал Советской Армии. Тут же рой вопросов, брожение в умах у огромной миллионной массы в «хаки».

Что значит «ответьте мне»,

– Ты же начальник, а я, «миллион в хаки» – дурак, ты спрашиваешь, приказываешь, а я отвечаю, выполняю и оправдываюсь.

Что значит; – «статья номер 172»?

Это вообще глупо, каждому школьнику известно -если Устав – значит – статья, не нравиться статья из УГ и КС, полюбишь из УК РСФСР, который с 14 лет практически знают многие, теоретически – почти все.

А номер – вот умора! Да у нас с детсада приучают строиться по номерам, а в «непобедимой и легендарной», которая по-пластунски только пол-Европы покорила, а ведь были страны и в полный рост: Ангола, Конго, Корея, Вьетнам, Сирия, и пр. и пр., так вот вы где-нибудь видели или может, слышали у самого живучего в мире танка, у самого быстрого в мире вертолета, у самого вертикального в мире самолета позывной – «голубая лагуна», «яркая звезда»?

Да они в природе, эти названия, существуют только у этих, у загнивающих. А у нас все реально – и позывные тоже реальные – «борт 66 ответьте, база 666 вызывает».

Вот и мы все на карантине и под номерами, согласно списка вечерней проверки, но нас это нисколько не смущает, так положено в армии, в настоящей армии, она там, в голубых просторах, за этим училищным зелёным забором – манящая, свободная, чуть-чуть пугающая, но совершенно другая армия.

Ни тебе нарядов по кухне, ни караулов, ни гауптвахты – я за время обучения в училище умудрился побывать на гауптвахте 5 раз -3,5,7,10 суток и один раз -нас патруль с Юркой забрал.

Выпили мы сильно в увольнении и уселись на лавочке в скверике, чтоб отдохнуть и придти в училище трезвыми.

По уставу военнослужащему срочной службы употреблять спиртные напитки запрещено, а устав мы чтили.

Но кто-же знал, что в доме напротив скверика жил военный комендант гарнизона, он нас в окошечко и узрел. Приехал патруль, Юрка сопротивляться не стал, он вообще только в комендатуре проснулся, а я вступил в неравную схватку с патрулем, убежать и бросить товарища я не мог, да и не бегают люди в таком состоянии вообще-то.

До утра, пока нас не забрал комбат, мы просидели с Юркой в одной камере.

А караулы – это же песня, стоишь на посту, зима, холодно, ночь, охраняешь этот чертов свинарник.

Тишина, темнота, никого, только полная голова мыслей:

«На хрена я в военное училище пошел, вон, все друзья в институты подались, сейчас вино пьют, с девчонками веселятся.»

Надоест самобичевание, снимаешь карабин с плеча, (по уставу в ночное время оружие должно носиться в положении для стрельбы стоя), но кто же его будет носить, если тебя никто не видит, и начинаешь охоту на крыс, их полно на армейском свинарнике, начиная от нач. прода, нач. столовой, вездесущих прапорщиков и заканчивая серыми зверьками и хотя «первые» наносят армии более ощутимый вред, охота разрешена, понятно, только на последних.

В уставе есть статья, в которой говориться: «… часовой должен умело действовать штыком и прикладом», вот и отрабатываешь эту статью практически.

Набегаешься, вспотеешь, штук 5—6 крыс штыком проткнешь, сложишь их трупики в рядок и чувствуешь себя героем – это не в детстве в деревне на свинарнике, да еще палкой с привязанным на конце гвоздем, а это на вверенном тебе боевом посту, да еще что- ни на есть настоящим оружием, заряженным боевыми патронами образца 1943 года.

Пост сдаем, считаем, смеёмся:

«Защитники Отечества, едрить твою в кандибобель!»

И опять забытый, один на всем белом свете.