Прогулка

– Bonjour mes amis, je vous salue ? Paris, – вспомнила о своих обязанностях гида Марина. – Мы идем сейчас по мосту Пон-Нёф, который является самым старым мостом Парижа, но по иронии судьбы называется «Новый мост». И отправляемся мы на Ситэ осмотреть достопримечательности острова, с которого начинался Париж: Консьержери, Сент-Шапель и Нотр-Дам.

– Между прочим, на этом самом мосту, – вклинился Вик, – Сирано де Бержерак сразился с обезьяной. Только не герой комедии Ростана, а его прототип – поэт, гуляка и дуэлянт. На глазах у изумленной публики Сирано заколол бедную мартышку, затеяв очередную ссору по поводу своего знаменитого носа. Обезьяна местного кукольника Бироше, обученная изображать фехтовальщика, просто попала ему под горячую руку. Она была одета в камзол, с жабо и плюмажем, вооружена шпагой без острия, и даже умела принимать «четвертую позицию». Однако не на того напала! Сирано, краем глаза заметив еще одного противника в боевой стойке, молниеносным выпадом отправил обезьяну к праотцам. Рассказывают, что после этого инцидента де Бержерак и Бироше отправились в кабак, чтобы залить горечь утраты, и надрались там до поросячьего визга. В общем, Сирано был истинным офицером, который, перефразируя известную поговорку, пьет все что горит, и протыкает все что шевелится. А наутро, едва продрав глаза, Бироше направился прямиком в суд, требовать возмещения убытков – не менее пятидесяти пистолей. Вот так-то, Европа, как ни крути!

– И чем дело кончилось?

– Сирано защищался в суде сам, в своей обычной нахальной манере. Он был готов компенсировать ущерб, но исключительно стихами либо обезьяньими деньгами. Суд, конечно же, встал на сторону аристократа и не только отказал Бироше в претензии, но и запретил тому впредь шляться с переодетыми обезьянами, чтобы не смущать порядочных людей.

Они подошли к стоящей на середине моста конной статуе Генриха IV, завершившего строительство Пон-Нёф.

– Этот первый король династии Бурбонов, – продолжила экскурсию Марина, – свадьба которого вылилась в одну из самых печальных страниц истории Франции, Варфоломеевскую ночь, прославился редкой для своей эпохи терпимостью, религиозной и политической. Уже одна его фраза: «Париж стоит мессы» – верх цинизма в те времена. Монарх, чье правление было отмечено непрерывной чередой покушений, заговоров и бунтов, и который почти пять лет не мог войти в собственную столицу, помиловал практически всех приговоренных к смерти изменников. Сейчас мы с вами спустимся на западную оконечность острова Ситэ, в сквер Вер-Галан, название которого также связано с Генрихом IV. «Вечный Повеса» – одно из прозвищ, полученное королем за бесчисленные амурные похождения.

– Ну да, – опять встрял Вик, – добрый король Анри для поддержания высокой «боеготовности» каждый день выпивал рюмку коньяка, смешанного с желтком.

– По-моему, коньяк был изобретен позже, – заметила Марина. – Ну, а насчет яйца – вполне возможно: пристрастия короля к куриной теме общеизвестно благодаря его знаменитому высказыванию о курице в супе у каждого французского крестьянина. Несмотря на бурный темперамент (а, может, и вследствие оного) любовницы буквально вили из бедного Вер-Галана веревки. Дошло до того, что очередная фаворитка Генриетта д’Антраг и ее родственники устроили заговор с целью свержения Генриха IV. Кода планы мятежников удалось расстроить, король не только помиловал отца Генриетты и ее сводного брата, но даже не прекратил эту связь. Видимо, настолько привык к заговорам и покушениям – подумаешь, одним больше, одним меньше…

– Миленький скверик, – отозвалась Лиза, уютно обосновавшись на скамеечке. – Такое чувство, что находишься на носу огромного корабля, разрезающего воды Сены.

– Скорее на корме, – улыбнулся Игорь. – Сена течет с востока на запад.

– Да, это место сейчас выглядит довольно романтично, – согласилась Марина. – Сюда часто приходят влюбленные, некоторые даже делают здесь предложение даме своего сердца. Однако следовать их примеру я бы не советовала.

– Что так? – заинтригованно спросил Игорь.

– Ну, во-первых, репутация Генриха IV очень далека от понятия «примерный семьянин». К тому же, островок этот довольно непостоянен, при разливе Сены он частенько скрывается под водой, возвращаясь потом, подобно загулявшему мужу, как ни в чем не бывало.