Деревенский Зорро

Димка стушевался ещё сильнее:

– Я же сказал! Я не поэт! Это так, баловство!

Заметив, что он не на шутку разволновался, Евдокия Федотовна пришла на помощь:

– Ну, ладно, хватит мучить Диму. Пусть он отдохнёт, а мы послушаем следующего рассказчика.

"Беседа" плавно потекла дальше. Ход её был снова нарушен, когда подошла очередь Маринки Серовой.

Маринка внимательно прослушала Димкино выступление и впервые подумала: этот новичок не так прост, как кажется. И не такой уж он тихоня. Где-то в глубине души у неё к нему появилось даже что-то похожее на уважение. Но эгоистичная половина взяла верх. Её задело внимание, которое проявили к Димке одноклассники. И она решила ему чуточку досадить. Вместо того, чтобы рассказывать свою историю, вдруг заявила:

– Евдокия Федотовна! (При посторонних деда и бабушку она называла только по имени и отчеству) Раз у нас теперь есть свой "поэт", давайте поручим ему написать сценку в стихотворной форме ко Дню школы. Ведь мы в этом году отвечаем за концерт!

Отмечать День школы – одна из самых старых традиций большегоринских учителей и учеников. С того самого дня, когда в далёкие двадцатые годы каким-то декретом была образована в селе школа, появилась и традиция отмечать этот день.

О том, чтобы ученики не забывали свою школу, просил в письме-завещании и первый её директор. Письмо это он написал из госпиталя незадолго до своей смерти от полученных при обороне Сталинграда ранений.

Что бы там ни говорили сейчас о мощи и процветании царской России, но население села Большая Гора, да и многих других сел, до революции было абсолютно неграмотным. И директор, непосредственно осуществлявший ликвидацию неграмотности, просил помнить о том, с чего всё начиналось. А выпускников, каких бы высот они не достигали, не забывать, что первые необходимые им знания они получили в этой простой сельской школе.

Письмо это периодически зачитывалось в День школы, который приходился на вторую половину июня. Время, когда из школы уходил очередной выпуск. На этот праздник собирались не только те, кто учился в школе на данный момент, но и выпускники прошлых лет. В этот день помимо всех прочих мероприятий обязательным был большой концерт, в котором принимали участие все желающие. Отвечал за подготовку и проведение концерта предвыпускной класс.

Десятиклассникам, конечно же, хотелось, чтобы концерт был оригинальнее и лучше, чем предыдущие. Поэтому предложение Маринки было бурно поддержано. Все наперебой начали предлагать варианты постановки. Наконец, сошлись на том, что это должна быть небольшая сказка, но с современными проблемами.

Пока шла дискуссия, Димка сомневался. Получится ли у него? Но под мощным давлением общественности отбросил сомнения и пообещал что-нибудь сочинить.

Прерванная "беседа" на этом закончилась. Ответственный за музыку Женя Морозов включил магнитофон, и начался следующий этап похода – танцы и песни у костра. До Дня школы оставалось полтора месяца. А у Димки, с лёгкой руки Маринки Серовой, появилось прозвище – "Поэт".

Через две недели Димка написал черновик будущей постановки. Он вспомнил фильм Гайдая "Вождь краснокожих" и, взяв идею похищения за основу, сочинил сказку про Кощея.

Сказочный долгожитель помнил те благословенные времена, когда в России водились мудрые, умные и кроткие Василисы Прекрасные. Поэтому прилетел с развращённого Запада в современную Россию, чтобы украсть сразу несколько невест. Естественно, из Большегоринской средней школы. Как оказалось, похитил на свою голову, так как дальше ему пришлось отбиваться от них, как тому крокодилу, в бассейн к которому новый русский кинул свою тёщу… Только чудом удалось сказочному гангстеру улизнуть от разъяренных юниорок за границу.

Было решено после шестого урока обсудить этот вариант. На мероприятии присутствовало несколько человек из десятого "А" и почти половина десятого "Б". Сценарий ребятам понравился, и они активно принялись высказывать свои соображения по поводу того, где и что нужно изменить, кого назначить на роли и какая у героев должна быть экипировка.

Димка сидел и старательно записывал все замечания. В душе его крепла уверенность в том, что если он учтёт все пожелания, то на внесение изменений у него уйдёт не меньше месяца, а сама постановка растянется на год. Но через два часа критики всё же устали и порешили: пора разойтись по домам, а через три дня собраться вновь, окончательно всё утвердить и начать репетиции.

Витька был дежурным. Пока он закрывал класс и бегал сдавать ключ, Димка поджидал его у входа. Когда они вышли из школы, к ним подошла Маринка с подружками, Светой и Надей. Маринке пришла в голову мысль в сцене, где учителя на педсовете решают платить Кощею за учениц выкуп или нет, привлечь для игры самих учителей. Девчонки решили обсудить это с автором.

Остановившись в школьном скверике, они довольно долго обсуждали эту идею, так как мнения разделились примерно поровну. В конце концов, сошлись на том, что привлечь следует только любимца всей школы, физрука. Весельчак и балагур, он одним своим видом вызовет у зрителей смех. Всех остальных учителей будут играть сами ребята, но при этом должно быть достигнуто максимальное сходство с прототипами. Правда, они пока не знали, как сделать, например, лысину директору, которого будет изображать обладатель пышной шевелюры Вася Рыбкин. Но это были уже детали.

Увлечённые разговором, ребята не заметили опасности. Их прервал внезапно появившийся со своим неизменным спутником Шлягер.

Для школы не было секретом, Костя упорно добивался расположения Маринки Серовой. И хотя Маринка вела себя по отношению к "ухажёру" довольно независимо, ей импонировало внимание старшего по возрасту поклонника, который к тому же был грозой школы. С Костей не рисковали связываться даже парни, уже закончившие школу.

Увидев, как оживлённо беседуют девчонки с их недругами, Костя решил показать, кто есть кто, и поставить Димку с Витькой на место. Ревность подсказала ему, что разборку нужно провести в присутствии одноклассниц. Лучшего способа унизить неприятелей не придумаешь.

Вразвалочку подойдя к компании, он, с гнусной улыбочкой, обратился к девчонкам:

– Извините за то, что прерываем вашу беседу, но нам нужно поговорить с этим ментовским сынком и вашим новоиспечённым "поэтом"!

Витька отреагировал на "ментовского сынка" немедленно:

– Нам не о чем с вами говорить, воришки!

В тон ему, но спокойно, ответила и Маринка:

– Ты извини нас, Костя, но у нас разговор ещё не закончен. Тебе придётся подождать!

Но Костя ждать не желал:

– Если вы не хотите оставить нас с этими стукачами, – кивнул он на Витьку, – то постойте в сторонке и не мешайте!

– Я не стукач, – выкрикнул Витька, – это не я рассказал про магнитофон! Вы это знаете лучше меня!

Шлягер подошёл к Витьке и, глядя на того сверху вниз, злобно прошипел:

– Нет, ты стукач, а стукачу – первая палка! – он поднёс к Витькиному носу кулак.

– Не трогай его! – вступился за друга Димка, – это не он сообщил о магнитофоне! А первую палку должен получать вор! Чтоб не повадно было!

Шлягер повернулся к Димке.

– Что ты сказал, хлюпик? Я вор? А если и вор, уж не ты ли мне за это накостыляешь? Запомни! Хлюпик рыцарем не станет никогда, как бы ему этого ни хотелось!

Это были очень обидные слова. Димкины глаза потемнели, кулаки сжались, но он сдержался и постарался ответить как можно спокойнее:

– То, что я хлюпик, ещё нужно доказать. Силой мы с тобой не мерялись. А вот то, что ты вор, доказывать не надо. Украл, а как припёрли, спрятался за спину Флюгера!

Шлягер позеленел от злости:

– Ну, ладно… Я вор! Давай, бей меня палкой!..

Он вроде бы отвернулся от Димки и вдруг с пол-оборота резким коварным тычком ударил его в лицо. Тот, не ожидал такого вероломства, потерял равновесие и упал. Девчонки взвизгнули. Витька бросился на Костю, но Флюгер подставил ему подножку, и он растянулся рядом с Димкой.

Шлягер хохотал. Ему удалось достичь цели. Большего унижения, чем лежать в пыли на глазах у девчонок, представить нельзя.

– Не трогайте их! – закричала Маринка, – это подло, бить младших по возрасту!

На что Костя небрежно обронил:

– Я вас предупреждал. Вы сами захотели посмотреть на это зрелище. Они это заслужили… когда поднимутся, я добавлю им ещё!.. – и снова злорадно засмеялся. Рядом, в унисон с ведущим хихикал Флюгер.

Под этот смех Димка медленно встал, вытер кровь, капающую из носа, и принял боевую стойку. Шлягер перестал смеяться:

– Ух, ты! Атлет хочет повторить попытку?!

Он сжал кулаки и медленно пошёл на Димку.

"Он его изобьёт! Надо что-то делать!" – лихорадочно подумала Маринка. И как бы отвечая на её мысли, вдруг раздался голос, который всё остановил: