Маленький Лох-Несс. Повести и рассказы

О капитане Рублёве, заветном слове, «речных гёзах», русских березах и других приключениях новоявленных Саши Уленшпигеля и Васи Гудзака.

Вале Попокину так и не удалось узнать, что было правдой, а что ложью в рассказах Гридина и Озерецковской, точнее, было ли там вообще хоть на миллиграмм правды, а уж тем более невозможно было выяснить, кому он обязан своим чудесным спасением. Однако вот что он знал точно: без наглеца Бориса вообще ничего бы не было из того, во что он сейчас окунулся. Ни тугих пачек долларов в кармане, ни модной одежды, ни разинутых ртов людей, собиравшихся на их выступления. Поэтому Попокин был совершенно ошеломлён, когда выяснилось, что им всем троим предстоит срочно уехать. Впрочем, улетали только они двое: Люська, в промежутках между своими походами из номера в номер в гостинице, ухитрилась так очаровать одного богатенького аборигена с Манхеттена, что получила от него все, какие только возможны, авансы и покидать Америку наотрез отказалась.

Больше всего Валя опасался за свою жизнь. Раньше ему просто нечего было терять, оттого он так легкомысленно ко многим вещам и относился. Сейчас он познал не то, чтобы славу, но, по крайней мере, известность, и у него были все основания для максимальной осторожности, граничившей с обыкновенной трусостью. Однако Боря Гнида был тем ещё прохиндеем. Назад они ехали с целой оравой газетных и телевизионных журналистов, подстраховав себя этим от любых неожиданностей.

Конечно, Гридин бодрился, не было у него никакой уверенности, что с ним захотят встретиться столь важные персоны. Кроме того, россказни болтуна Лёхи Конобея о загадочном речном царе-мафиози быстро соединились в воображении Гридина с покушением на Валю Попокина и загадочными ящерами, создав такую картину, в которую лучше было не соваться. И тем не менее, раз уж Валя выкрутился, да ещё с б-о-ольшой пользой для себя, значит, и он, Боря Гридин, может здесь чем-нибудь поживиться.

Скандальные похождения новоиспечённого директора музучилища, прославившегося на весь мир и посадившего в лужу его, Юрия Денисовича, не только в родном городе, но и в самых высоких инстанциях, поставили Уткина в сложное положение: как быть с зарвавшимся наглецом? Вопрос стоял так же, как и полгода назад, по возвращении Бориса из Бельгии: по роду своей деятельности в администрации города, а ещё в силу непреодолимой привычки совать нос, куда не просят, Гридин очень много знал из того, что ни в коем случае не должно было выплыть наружу. Эх, пришибить бы Лёху Конобея, неизменного Бориного собутыльника и приятеля по походам в казино и другие злачные места. Язык у Лёхи был не просто без костей, в минуты пьяного угара он был похлеще помела, причём более поганого помела Уткин вообще в своей жизни не встречал. Вот и сейчас… Появление же в этой гоп-компании Вали Попокина вообще сулило взрыв сродни атомному. Сверху требовали, угрожали, настаивали, но, хорошенько поразмыслив, Уткин решил занять в этой драчке свою, особенную, позицию.

Вот почему он встретил очень приветливо свалившуюся на него как снег на голову всесветную журналистскую братию и даже провёл в ответ на их просьбу пресс-конференцию с участием всех служб города. Ответы его на вопросы были весьма туманные, первые усилия он предложил сосредоточить на знакомстве с Нижнекопьевском, то есть предложил изучить место действия. Отменной оказалась и культурная программа, задействованы были все жрицы любви города в возрасте от 13 до 60 лет. На вопрос, будет ли организована встреча с создателями знаменитых РН («Русских Несси»), Уткин ответил утвердительно, хотя ума не мог приложить, как он своё заверение выполнит. Единственное, на что он уповал, что сверху пойдёт такое противодействие его «инициативам», что ему будет на кого свалить вину за невыполнение своих обещаний.

Противодействие действительно было необычайно мощным. Город заполонили чиновники всех мастей, представители спецслужб, не дремала и мафия. Никто не сомневался в появлении в здешних краях загадочного Нептуна, на него как раз и закидывали, все кому не лень, сети.

И всё-таки Боре повезло, как везло всегда с его наглостью. Некто капитан Рублёв через своих людей вышел на Валю Попокина и заявил, что согласен дать пресс-конференцию самым надёжным западным журналистам при условии соблюдения строжайшей секретности. Валя был на седьмом небе от счастья, и прежде всего, горячо за своё спасение капитана Рублёва поблагодарил. Тот небрежно кивнул, довершив тем подозрение Попокина о том, что Гридин просто к его славе примазался, а на самом деле никакого отношения ни к капитану Рублёву, а уж тем более, к Нептуну и его людям, не имеет.

Ночью, собравшись в условленном месте, журналисты были обряжены в специальные костюмы и отправились в хоромы «речного царя». Они увидели «русских Несси» в полном составе и в действии, побывали в подземном городе, где копошилось много народу, одетых в маски с прорезями для глаз и рта. Снимать же разрешалось сколько угодно и что угодно. Каким-то образом среди приглашённых оказался и Боря Гридин собственной персоной, для него в родном городе никогда и ни в чём не было тайн.

Явившийся «капитан Рублёв», тоже в маске, подробно ответил на все заданные ему вопросы, загадочно промолчав лишь о времени, с которого действует созданная им система, с усмешкой покосившись на Гридина, как видно, разоблачение Бориса вовсе не входило в его планы. В ответ на что Гридин облегчённо вздохнул. «Улыбчивый капитан» представил журналистам своих ближайших помощников: господ Нижинского и Копьева, которые подтвердили, что их деятельность никак не связана с военным ведомством, представляет собой лишь частную инициативу, хотя и является, в сущности, альтернативой совершенно бездарным потугам правительства в области экономики: развитии производства и создании новых рабочих мест. «Вынужденное бегство от глупости и нищеты – у нас просто не было другого выхода», – так они прокомментировали свои действия.

Естественно, подобная встреча, щедро снабжённая красочными буклетами, цифровым и текстовым материалом, а также съёмками и снимками самих журналистов, породила в мире новую сенсацию, которая, однако, вскоре захлебнулась. Как только появился и разнёсся по миру термин «речные гёзы», сразу был взят за основу тезис, что это дело – внутренняя проблема русских, а значит, и вряд ли заслуживает того излишне раздутого интереса, который к ней проявлен.

Валя Попокин был разочарован: нелегко падать с небес на землю, тем более что Жогин незамедлительно воспользовался возникшей заминкой и поспешил уволить не в меру самостоятельного фотокора из «Нижнекопьевской правды», скептически отнёсся и Миша Айзенбаум к давнишней мечте Попокина найти приют в его дружном «улье».

– Поверь моему слову, Валёк, ещё ничего не закончено. Самое удобное для тебя сейчас – побыть какое-то время фрилансером – «вольным стрелком». Абсолютно ни от кого не зависимым. Только уж меня по части материала не забывай. А насчёт места – не сомневайся, такую знаменитость и в Москве сочтут за честь взять в любую газету.

Глава десятая

О сумасшедшем профессоре, знаменитом Ихтиандре, непобедимом речном царе, о воде, воздухе и других стихиях, а также всё о тех же, полюбившихся читателю, героях нашей истории.

«Внутреннее дело» грозило обернуться разливом совсем уж местного значения: всё, что для этого требовалось – прихлопнуть муху, нарушившую общественный покой. Для начала Валю Попокина исключили из Союза журналистов, затем местной прокуратурой были заведены уголовные дела на господ Нижинского, Копьева и Рублёва. Однако дела были настолько важные, что вскоре они были переданы в самые высокие федеральные сферы, где, как известно, действует правило: «чем больше дерьма, тем ничтожней вина», то бишь прямая кишка отсутствует совершенно, и человек выходит тем же порядком, что и «вошедши», то есть, чистым, как стёклышко. При условии, конечно, совершенно бешеных, буквально рвущих в клочья, вроде собачек породы бультерьер, карманы, денег. Словом, ещё одна новинка русских: ах, у вас прекрасные тюрьмы, так вот наш очередной ответ Чемберлену (мир праху его!), наше последнее достижение – тюрьмы вообще не нужны, преступник исправляется в процессе следствия. Точили зуб на руководителей «речных гёзов» и спецслужбы, но их не деньги интересовали, а информация: долгожданная возможность хоть что-то доложить наверх.

Свой интерес был и у мафии. В Нижнекопьевск приехало несколько групп боевиков, ничего не оставалось и Ломову как подключиться к данному вопросу. Командовать группой местной молодежи, состоявшей сплошь из наркоманов и отморозков, он доверил Витьку, своему сыну, ну и киллер (ещё один, первый, как известно, сам стал жертвой неудачного покушения на Валю Попокина) из Краснорецка тоже был приглашён. Расчувствовавшийся тем, что такое огромное внимание приковано во всём мире к его родному городу, Жора Иорданский вызвался сам услуги киллера и оплатить.

И вот тут удивил всех Юрий «Деникинович», проявив не просто даже здравый смысл, а неожиданную строптивость. Он отдал приказ прибывшему областному Спецназу и местному ОМОНу пока, до особых распоряжений, ни во что не вмешиваться, только готовиться и наблюдать. По материалам, полученным в результате пресс-конференции западными журналистами, легко можно было определить места обитания «русских речных гёзов», силовики как раз и концентрировались возле этих мест.

Уткин не зря решил предоставить право посолировать бандитам. Во-первых, через представителя капитана Рублёва по связям с общественностью (!) Валю Попокина Ю. Д. был передан буклет с описанием всех его тайных и явных похождений, особенно по части расхищения бюджетных средств на собственные нужды. Во-вторых, зачем подставлять под пули хоть и профессионалов, но, тем не менее, ни в чём не повинных людей?

Бандиты явились, конечно, не с голыми руками, а вооруженные до зубов, на катерах и оснащённые новейшим оборудованием для подводного плавания. Однако эффект был один: не зная броду не суйся в воду, все они бесследно исчезли, так и не сумев ничего понять в действиях загадочного Нептуна. Между тем Нептун не ограничился Нижнекопьевском, он нанёс ответный и очень чувствительный удар не только по московским авторитетам, но и по большинству волжских группировок. Уже через два-три дня можно было с полной уверенностью сказать, за кем осталась победа. «Речные гёзы» совершенно открыто раскатывали на захваченных судах по Волге, улюлюкая и показывая голые зады окопавшимся на берегу спецназовцам.

Единственный из наших героев, кого происходящее никаким местом не коснулось, был непотопляемый Борис Гридин. Всё с него сходило, как с гуся вода. Более того, воспользовавшись паузой, Боря нанял какого-то то ли сдвинутого, то ли, наоборот, очень продвинутого, профессора, который на полном серьёзе, после встречи с капитаном Рублёвым, ознакомил в Москве общественность на специально созванной Валей Попокиным пресс-конференции со своим проектом «Две стихии – два образа жизни». Он объявил, что как в своё время роман Алексея Толстого «Гиперболоид инженера Гарина» оказался вовсе не фантастикой, а лишь прозорливым предвидением необычайных возможностей лазера, так и роман другого русского писателя, Александра Беляева, «Человек-амфибия» – доступная каждому реальность наших дней. После несложной операции с применением опять же таки нехитрого оборудования, любой человек мог бы жить как в воде, так и на суше, не делая при этом окончательного выбора. Техника будущего, разработанная лабораторией капитана Рублёва и представленная в эскизах, фотоснимках и компьютерной графике, довершала процесс. Завершилась пресс-конференция показом знаменитого фильма «Человек-амфибия» и свежей документальной лентой на ту тему, по которой профессор Линёв читал свою лекцию.

Шум в прессе снова поднялся невероятный. Реки, озёра – да, здесь действительно могло быть «внутреннее дело», однако моря, океаны, их что, тоже русским подарить? Занялся Гридин и другим: отругав Валю за то, что тот изготовил компромат на Юрия «Деникиновича» без его ведома, он полностью переделал буклет, подготовленный для размножения, убрав оттуда всё, что могло касаться только Уткина лично и значительно расширив часть, по которой с ним вовлекались в скандал достаточно известные лица на самых разных уровнях. Эту замену он сделал сам, не доверяя Попокину, но и не ведя никаких дополнительных разговоров с нижнекопьевским главой. Впрочем, они и так, без слов, поняли друг друга. Юрий Денисович, решивший и без того идти до конца в своём упрямстве, тут получил возможность полного оправдания в глазах начальства.

Как бы то ни было, Уткин был отстранён от своих обязанностей, формально уйдя на больничный, а бразды правления в городе взял в свои руки Лёха Конобеев. Он тут же отдал долгожданную команду, и война с непокорными «гёзами» («рвань» в буквальном переводе с голландского. Подробнее можно прочитать в знаменитом романе Шарля де Костера «Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, об их доблестных, забавных и достославных деяниях во Фландрии и других краях») началась. Ломов ничем не мог помочь другу, так как все его боевики, в том числе и ненаглядный Витёк, исчезли в водовороте предыдущего сражения, поэтому ему оставалось только пассивно наблюдать за ходом событий.

Ответ и на сей раз не заставил себя долго ждать. Уже через несколько часов город в буквальном смысле захлебнулся в собственном дерьме, так как все канализационные выходы оказались заблокированными, то же самое произошло и с водопроводом, вместо домов вода хлынула на улицы, вскоре не стало и электричества. Глубоко ночью последовал очередной сюрприз: казино «Марс», расположенное в живописном месте на Репенских прудах, вместе с Витей Шампуром и всеми своими посетителями, ушло глубоко под землю, как некогда по легенде православные храмы. Другой «храм» – трёхэтажный коттедж Валерия Ломова, наоборот, несколькими часами раньше мощным напором воды был вознесён на воздуся, откуда и рухнул в конце концов на землю, погребя под своими обломками, как местного мафиози, так и всех его охранников, друзей и домочадцев – Бог призвал к себе Лома как раз в день его рождения. Поговаривали, что и здание местной администрации в любой момент могло развалиться (сложиться), как карточный домик. Загадочный вирус парализовал работу компьютеров. У Лёхи Конобея хватило ума взять передышку и сыграть отступление.

Глава без числа

Заключительная, вместо Эпилога (Почти по Гоголю: «Никоторого числа. День был без числа»; «Числа не помню. Месяца тоже не было. Было чёрт знает что такое». «Записки сумасшедшего»)

Когда войска вошли в мятежный град, улицы опустели, люди молились без устали во спасение местных святынь. Невзирая на блокпосты, милицейские и военные кордоны, сюда прорвались паломники со всей России, много было и журналистской братии. Мест в храмах не хватало, заполнены были все паперти, площади, улицы перед ними. Задействованы все священники, даже учащиеся двух здешних семинарий.

«Господи, помилуй!». «Боже, будь милостив к нам, грешным!» «Пресвятая Богородица, спаси нас!» – слышалось отовсюду.

Артиллерия и авиация постарались на славу: закидали всё русло Волги на десятки километров, все местные водоемы, снарядами и бомбами. Волга вышла из берегов, столько в ней вдруг всплыло трупов, однако сопротивления никакого оказано не было. Ничто больше не уходило под землю и не возносилось на воздуся. В ознаменование победы было приказано звонить во все колокола, сначала они звонили тихо, приглушенно, однако затем, когда выяснилось, что никаких «гёзов» среди выловленных трупов обнаружено не было – одни только воры да бандиты, присланные не только с Москвы и Каспия, а даже с Дальнего Востока и Сахалина, звон их стал растекаться в полную силу. Что же до капитана Рублёва, то он загадочным образом исчез куда-то загодя вместе со всеми своими людьми.

Что же ещё можно рассказать в назидание?

Юрий Денисович благополучно отбыл, куда и планировал, никто ему о проявленной им строптивости никогда не напоминал.

Родион Славкин из администрации ушёл, ныне писательствует в местном масштабе, определившись, чтобы больше было свободного времени, в церковные сторожа.

Место Ломова унаследовал Гунявый, только что вернувшийся из заключения известнейший в городе рецедивист, но был вскоре пристрелен тем самым киллером из Краснорецка, а местным «папой» стал в итоге Митя Процент.

Город Нижнекопьевск так и не попал в Золотое колечко, но ещё долго действовала созданная Юрием Денисовичем панорама, в заключение экскурсии по которой тихим и страшным голосом рассказывалась история капитана Рублёва и созданных им чудовищ, из-за которой, собственно, туристы и приезжали. Но даже избранному главой города, прославившемуся на весь мир, вору-диссиденту Боре Гридину не удалось удержать этот интерес надолго. Наталкивался он во всём постоянно на какое-то таинственное противостояние сверху. Как видно, слишком многим хотелось стереть в памяти людей любые воспоминания о мятежном городе, «речных гёзах» и их предводителе.

Валя Попокин, в очередной раз отличившийся репортажем с места событий при атаке военных и великолепными съёмками заполонивших огромную реку трупов, совсем было загрустил, когда неожиданно получил по почте вызов из Америки от миссис Ривер-Озерецковски, после чего отбыл туда без особых размышлений вместе со всем своим выводком, даже тёщу прихватил. Вскоре подобный вызов, уже по Валиной инициативе, получил и некто Евгений Русанов, никому не известный предприниматель, уже совсем в другом городе. Получил и задумался: как же такое ему самому раньше в голову не пришло? Поговаривают, что Валя теперь уже не Валя, а Вэл, и фамилия у него тоже совсем другая: не то Поппинс, не то Попкинз, что устроился он не где-нибудь, а в Голливуде, и сам Стивен Спилберг в нём души не чает.

Ещё время от времени проскальзывают слухи о том, что в одном укромном местечке Тихого океана появилось загадочное поселение, быстро разросшееся до размеров государства, и никто не знает, что с ним делать, ведь по сложившейся практике поделены только суша и прибрежные акватории, прочие глубины и просторы вроде как никому конкретно и не принадлежат. В «Тихоокеанском Союзе» (что-то вроде древней Атлантиды, только большей частью под водой) нет ни бродяг, ни бедных, все люди сыты, здоровы и счастливы, у них на всё хватает времени: и на работу, и на развлечения. Нет там вина, наркотиков, СПИДа и даже табака. Преступность практически вообще сведена к нулю. Огромный подводный и надводный флот с самыми разными портами приписки, ядерное оружие. Однако и этого «тихушникам» мало, ближайшей целью они поставили освоение возможностей нашей неразлучной спутницы – Луны. Хотя вообще-то, может, Луна – это «пушка»? Кто знает, что у них в действительности на уме?

Нижнекопьевские летописи. 1997 год, 517 год со дня окончательного освобождения Руси от татаро-монгольского ига.

Мутные воды, река Сомнение

Фантастическая повесть

Часть первая

Глава 1

Алексей задумчиво повертел в руках повестку. «Ничего не понимаю. Сборы, какие ещё сборы!» Ему казалось, что подобная угроза давно его миновала. Впрочем, военкомат есть военкомат, умом его объять уж точно невозможно, наверняка у них там какие-нибудь недоборы, дополнительные, спущенные сверху, планы. Но, в принципе, у них свои заботы, а у него свои. Какие свои? Кого, собственно, его мелкие, житейские, трудности интересуют? Ах, некому отводить детей в садик! Так какого бога ты их, «спиногрызов» своих, столько наплодил?

Алексей и сам не мог бы объяснить, какого бога. Просто так получилось. Ну, Павел, с ним понятно: зачем, собственно, жениться, если не планируешь иметь потомство, продолжателей своего рода? Нет, тут точно всё соответствовало первоначальным прикидкам: год они с Алёной пожили для себя, проверили ещё раз друг друга на совместимость, второй раз съездили вместе отдыхать в отпуск, там и расслабились. С чувством, с толком.

Юля, Юлок… Алексей вот-вот должен был получить квартиру, и три комнаты, конечно, не две. Пришлось проявить прыткость. Они едва успели с Юлком – так сказать, «впрыгнули в последний вагон уходящего поезда». Однако Настя, эта неугомонная Настя, откуда она появилась? Точнее, как?

Уже в тот момент у них начались трудности в материальном плане, жена поставила крест на своей карьере, решили целиком сосредоточиться на служебном росте Алексея, однако с ростом дело сложно продвигалось, и Алексей знал почему, хотя и не откровенничал с женой по этому поводу.

Где-то через год после того, как он после института попал на успевший прикипеть к сердцу завод, его вызвал парторг и намекнул, что есть, мол, возможность отличиться: вообще, конечно, существуют большие трудности для ИТР – «инженерно-технических работников», но поскольку он молодой специалист, ему, как говорится, и карты в руки. Карты, партия… Что за игра? Преферанс? Сначала Алексей тупо смотрел в стену, не понимая, о чём, собственно, идёт речь, а когда уяснил, то с самым наивным видом отказался. Да, тогда он ещё не мог предположить о Насте, хотя вообще-то по природе своей был человеком предусмотрительным и вроде бы они с Алёной всё соблюдали, но с Настей, как уже потом Алексей понял, все предусмотрительности были бесполезны, она бы всё равно своё взяла.

Вот тут, конечно, чёрт бы с ней, с партией, точнее, какая разница, коли уж так припёрло? Однако парторг оказался человеком на редкость злопамятным, как ни пытался Алексей потом нажать на него сбоку, сверху, снизу, дабы исправить свою ошибку, все его усилия оказывались тщетными.

Когда-то все вокруг были уверены, что уж Алёшка-то Подрезов в инженеришках точно долго не задержится, в самое ближайшее время – мастер, затем начальник цеха, ну а дальше как повезёт. Но не повезло. Быть может, оттого что он был некомпанейским человеком, а нужно было выпивать, выпивать, закусывать, а главное – говорить потом, говорить. Вот в этом закусочном трёпе и рождались, как правило, самые неожиданные мысли, принимались самые важные решения. Однако пить надо было не с кем попало, а всё с тем же парторгом, с начальством и особенно с членами постоянных комиссий, которые всё время что-то проверяли и перепроверяли – среди них-то порой, как золотая крупинка в куче пустой породы, и попадался тот самый-самый нужный человечек. Своего рода «рука», которая в момент «икс» снимала телефонную трубку, да и вообще лучше любой «головы» могла решить любые вопросы. Такой «руки» у Алексея не было. Женат он был вообще по любви… Какие-то институтские друзья? Наверное, не те друзья были, во всяком случае, пока из них никто ничего существенного не достиг.

Нельзя было сказать, конечно, что Алексей столь сильно был зациклен на карьере. Бог с ней, с карьерой, но в жизни его появилось вдруг столько дополнительных трудностей, каждодневных пакостей, которые оказались в своём множестве пострашнее тех мельниц, с которыми сражался небезызвестный Дон Кихот Ламанчский. Нет, здесь ему, в этом КБ (Конструкторское Бюро, или попросту «ящик», для тех, кто уже забыл недавнее прошлое), ничего не светило, и выход более чем логичен: как можно скорее подыскать себе новое место работы. Но и с этим вопросом дело обстояло совсем не просто, не говоря уже о том, что КБ было засекреченным.

Да и какой-то минимум всё же был у него: и зарплата побольше, чем в местах не столь таинственных, загадочных, да и какие-то, пусть самые ничтожные, но отличия: и с садиком по всем трём детям вопрос удалось решить, теперь вот подходила очередь на телефон, и уж полный апофеоз – путёвку семейную на лето обещали. Настёну только ни в коем случае не надо брать с собой.