Долголетие. Кто хочет жить вечно?

– Нет, никогда.

– А Аня не говорила, где именно он живёт?

– Нет, к сожалению, говорила все время «езжу к нему за триста километров» и больше ничего.

– Как давно у них с Гамаевым длился роман?

– Года полтора примерно.

– Простите меня за откровенный вопрос, а что же случилось с вами в тот день?

– Да сорвалась я, бывает. Подумала: «вот живет подруга, не замужем, любимый есть, и любовник богатый, и забеременела ещё; без очереди разрешение получила, а мы с мужем уже какой год по очередям мотаемся, и всё никак не сокращается эта очередь проклятая», – и Вика тихонько заплакала.

– Ну-ну, прошу вас, успокойтесь, – искренне пожалел ее Лавров. – У вас всё будет хорошо, это я вам как доктор говорю. – Он улыбнулся ей в лицо, поддерживая в эту трудную минуту. Она, улыбнувшись в ответ, качнула головой.

– Очень на это надеюсь, – сквозь слёзы прошептала она.

– Ну, не буду вам мешать, пойду. Надеюсь в следующий раз увидеть вас не в этих застенках.

– Спасибо! – ответила Вика, и Лавров вышел из палаты. За дверью дежурили две медсестры и один санитар. Они подозрительно посмотрели на Лаврова, и так и провожали его взглядом до самого лифта.

Полученная информация оказалась для Лаврова весьма полезной. Было ясно, что Женя, со слов Виктории Борзых, если и был виновен в смерти подруги, то косвенно. Он не мог отвечать за действия своей невесты, тем более находясь на далеком расстоянии. Скорее всего он не ведал, что она творит, но побеседовать с ним нужно было обязательно. Если вся информация подтвердится, то уголовное дело можно будет закрывать по причине смерти подозреваемого, но есть ещё много вопросов по смерти Гамаева.

Так, до встречи с Татьяной Сергеевной примерно около часа. Что ж, можно побаловать желудок. Лавров по пути в управление внутренних дел зашел в недорогое кафе, больше напоминающее студенческую столовую. Взял на обед картофель фри, запеканку и чёрный чай с шоколадом. Да, именно шоколад помогает развивать мысли в голове, заставляет работать клетки мозга и толкает на принятие правильных решений. Это именно то, что ему сейчас необходимо.

После обеда, сидя в монорельсовом вагончике, Лавров думал о словах судмедэксперта: «Мне кажется, товарищ майор, что ему всё-таки кто-то помог распроститься с этим миром. Не похоже, чтобы успешный директор такой крупной фирмы лез в петлю из-за совести. Да и зачем ему вешаться, если в доме полно оружия? Застрелиться было бы проще и быстрей». А ведь действительно, зачем ему было вешаться? И почему он не воспользовался оружием? И главное, кому было нужно стереть отпечатки с бутылки и стаканов? Гамаев сам бы до этого не додумался перед повешеньем, зачем? Был кто-то еще! Но кто? Что-то упущено, что-то важное, и в тоже время, находящееся под рукой. За этими мыслями Лавров и не заметил, как добрался до станции «Сибирский круг». Войдя в управление, Лавров снова почувствовал нежелание идти в розыскной отдел, дабы не попасть в неприятное положение перед Татьяной Сергеевной. Женщина она была хорошая, но Лавров боялся с ней серьёзных отношений, и поэтому робость брала над ним верх. Нужен был толчок! Мозг отказывался, а ноги шли. Работа есть работа!

В этот раз на удивление в отделе было немноголюдно. Молодой парень, работающий здесь буквально пару лет на обслуживании компьютерной техники и установкой программного обеспечения, увидев Лаврова. Он замахал руками, привлекая к себе внимание, и позвал его через весь отдел: Андрей Львович, идите сюда! – Лавров направился к зовущему парню.

– Привет, Марк! – поздоровался Лавров.

– Доброго дня, Андрей Львович. Татьяна Сергеевна дала мне задание выполнить ваше поручение. Просила отдать наработанные материалы, если вы появитесь.

– Что там у тебя?

– Вот, смотрите на большой экран. – Марк нажал на голограммную клавишу в воздухе и на столе появился человек, точнее его голограммное изображение. Молодой, худощавый мужчина стоял, опершись на две трости. Его лицо было знакомо Лаврову, точь-в-точь как на стакане, изъятом из дома Шаган. Только здесь он не улыбался, а был серьезен. Ниже бегущей строкой пробежала информация: «Добрынин Евгений Алексеевич. Сорок лет. Холост. Инвалид первой группы. Адрес места жительства: поселок Лебяжий Надельского района, улица Транспортная, 38, квартира 1. Проживает с родителями. Склонен к суициду».

– Что это?.. – спросил Лавров, – почему суицидник? – Марк нажал пальцем на слово «суицид» и далее появилась информация: «Дважды пытался покончить жизнь самоубийством. Первый раз после перенесенной травмы, в палате клиники. Уцелевшей рукой достал со стола медсестры скальпель и вскрыл себе вены. Второй раз через два года произвел попытку повеситься на вешалке через ремень».

– Тяжело было найти человека, не проходящего по нашей базе, – заговорил Марк. – Случайно догадался пробить его по базе клиник, а он ещё и за границу ездил лечиться. Поэтому пришлось повозиться мне.

– Марк, ты молодец! Скинь мне на почту эту информацию.

– Будет сделано.

– А где Татьяна Сергеевна?

– На обеде наверно ещё, – предположил Марк.

– Если будет меня спрашивать, скажи что я уехал вот по этому адресу, – и Лавров пальцем ткнул в бегущую строку голограммы.

– Понял!

Лавров, не теряя времени, спустился в холл и подал дежурному заявку на автокапсулу.

– Не раньше чем через час, сейчас все на выезде, товарищ капитан, – ответил дежурный, приняв заявку.

– А куда все разъехались?

– На выезде. Убийство в лесном массиве, но майор Лопатин уже отзвонился, где-то через час будет.

– А что случилось? – спросил Лавров.

– Во время спортивной виртуальной охоты произошёл несчастный случай. Подробностей не знаю.

– Ладно, я буду у себя. Дашь знать, когда Лопатин появится.

– Хорошо, товарищ капитан.

Михаил Борзых бодрым и уверенным шагом шёл по коридору шестого этажа девятнадцатой клиники. В руках у него был огромный букет разноцветных роз, а на лице его сияла белоснежная улыбка и радость от предстоящей встречи с супругой. Открыв дверь палаты, он вошел внутрь.

– Привет, любимая!

– Привет, Миша, – не скрывая радости, ответила Вика. – Что так долго? Я уже заждалась.

– Вот, за цветами забегал, – и он протянул Вике букет цветов. Она приняла его. Поднялась с кровати, крепко обняв и, поцеловав Михаила, тихонько заплакала. Это были слезы счастья.

– Я так соскучилась и так хочу домой…

– Ну-ну перестань, что это у нас глаза на мокром месте? Ну сейчас поедем. У меня для тебя сюрприз.

– Какой? – воодушевилась Вика.

– Я заказал домик на все выходные. Побудем вдвоём, только ты и я. Посидим у костра, поохотимся, порыбачим. Свежий воздух, природа, заповедник.

– Заповедник? Какой заповедник? – удивилась Вика.

– У нас один заповедник, но если хочешь, то можно отказаться и поедем подальше, за город. Тебе нужно отвлечься и отдохнуть, – уговаривал Миша.

– Я не хочу! – ответила Вика. – Я боюсь!

– Чего ты боишься? Викуля, я же с тобой.

– Возле заповедника Аню нашли.

– Ты уже знаешь? – не без удивления спросил Миша.

– Ко мне капитан полиции приходил, фамилию не запомнила, он мне рассказал.