Медиум

– Ты несносен, Том. Подойти в тот самый момент, когда со сцены саксофон выдаёт лучшую за вечер импровизацию!

– Да ладно! Думаешь, я тебя не знаю? Ты сейчас мечтаешь о той мулаточке, что сидит на угловом диванчике.

– Девочка работает?

– А как ты думаешь, зачем она сюда пришла? Но учти, её котик – Марсель. Он не разрешает своим кискам бесплатно обслуживать клиентов.

– И ты мне это говоришь? Считаешь, его нож острее моего?

– Неважно, у кого режик острее. Марсель – сутенёр, и его работа – опекать девочек. Ты – жиголо и квартирный вор. Он не лезет в твои дела, а ты не мешаешь его бизнесу. Хочешь удовольствий? Плати! Если не по нраву любовь за деньги, ищи постоянную подружку, но не в моём клубе. Здесь люди или развлекаются, или зарабатывают на развлечениях.

– Постоянные девчонки стоят дороже профессионалок. Опять же, сразу начинают мечтать о колечке на палец. Про киску всё понял – она под Марселем. Не очень-то и хотелось, я таких себе сколько хочешь достану. С этим проехали. Что ты говорил о деле?

– Есть наколка на старую кражу алмазов. Помер организатор. Но это не точно.

– Не точно помер?

– Не точно, что он вообще был в том деле. Скорее всего, пустышка, однако проверить стоит. Берёшься?

– А почему бы и нет? У покойника же что-то осталось?

– Дом и жена. Её стоило бы расспросить про алмазы. Кое-какая информация о ней и о её муже имеется. Женщина – бывшая певичка, выступала в клубе, похожем на мой, но для белых, конечно.

– Она – артистическая натура, я в душе артист, нам хорошо будет вместе. Надеюсь, вдове меньше шестидесяти?

– Ей сорок с хвостиком. Судя по рисунку с фотографии, она ещё вполне ничего.

– Сорок! Мой любимый возраст! А про «ещё ничего»… Том, ведь ты ничего не понимаешь в самой мужской профессии. Любой альфонс скажет: «Не бывает некрасивых женщин. Просто у некоторых совсем нет денег».

– Не буду спорить.

– За наводку обычная доля? Если я почищу дом вдовы и вдруг найду камешки, сколько могу оставить себе?

– Тогда и поговорим. Сейчас рано.

Полицейское управление

Комиссар полиции с неудовольствием смотрел на следователей страховой компании. Была бы его воля, он не пустил бы их даже на порог своего кабинета, но игнорировать звонок мэра политически неправильно и чревато последствиями. Потому пришлось ознакомить с накопленными материалами и выделить людей в помощь.

Лейтенант из отдела по борьбе с организованной преступностью неохотно отвечал на вопросы страховых следователей:

– Вообще-то этого вам знать бы не надо, операции присвоен гриф «Секретно», а сотрудники работают под прикрытием. Раскрытие деталей вызовет шум в прессе, поставит под сомнение возможность повторить такое против других криминальных деятелей…

– Но всё же?

– Да, в доме Ловчилы нам удалось установить микрофоны и наладить фотографирование посетителей. Однако с уверенностью могу сказать, что слова «алмазы» или «бриллианты» за всё время наблюдения не зафиксированы. Ювелиров в окружении Ловчилы нет.

– С вашего разрешения, мы это перепроверим.

– Перепроверяйте. Вилли ничего не говорил жене, потому что она не умела держать язык за зубами. Любое слово или действие мужа она обсуждала с сестрой, соседками, парикмахершей, продавщицей. Впрочем, обсуждала она не только супруга, но вообще всё вокруг.

– Хоть что-нибудь интересное после смерти Брасса случилось?

– Вы знаете? Да! В день похорон к вдове приехал некий Джек Нельсон, известный в оккультных кругах медиум, и попытался вручить послание, якобы полученное от покойного. По его словам, условием передачи служил правильный ответ на вопрос. Однако вдова отказалась на него ответить, и посланец уехал, предварительно уничтожив записку.

– Удалось записать разговор?

– Нет. Он вёлся на крыльце, где микрофон не был установлен. Зато записано последующее обсуждение происшествия.

– Этот Нельсон ранее всплывал в каких-нибудь делах вашего отдела?

– Моего – нет. Знаю, что некоторые пытались на него надавить и искали хоть какой-нибудь криминальный след в его жизни. Увы! Безрезультатно. Нельсон раз за разом оказывался чист.

– Тогда почему возникали вопросы?

– Так… Некоторые удачные догадки, которые он выдавал за откровения умерших.

– Пытался сам расследовать?

– Чего нет, того нет. В частные детективы он не лезет и нам не мешает. И ещё… Будьте с ним поосторожней: мистер Нельсон – весьма богатый человек и пользуется услугами первоклассной адвокатской конторы.

– Благодарю за предупреждение. Сколько и каких людей вы можете нам выделить в помощь?

– На три недели, начиная с сегодняшнего дня?

– Да.

– Двух агентов под прикрытием, живущих в «хитром домике» и с самого начала операции занимающихся прослушкой. Для помощи с собранными документами вам будет придан сержант, контролирующий эти материалы.

– А сколько штатных стукачей?

Тут уже вмешался комиссар:

– Умерьте аппетиты! Мы и так вам дали слишком много! Оперативные сотрудники, особенно работающие под прикрытием, слишком ценны, чтобы их разменивать на расследование предположительных, ничем не подтверждённых версий.

– Но я же должен был попробовать получить побольше?

– Но вы знали, что мы откажем?

– Знал, но попробовал. Ваш «хитрый домик» можно посетить?

– Только с железной легендой.

– Бросьте! Вы же его закроете сразу после окончания работы с нами. Не так ли?

– И вновь это дело вас не касается. Если вы раскроете прикрытие и засветите наших людей, поверьте, каждый полицейский в этом городе будет сильно не рад любому представителю вашей компании. Лично вы мигнуть не успеете, как будете выпнуты в свою главную контору.

– Не надо горячиться! Мы поняли: с агентами встречаемся сегодня, но где-нибудь в городе.