Черные береты

– Ты всегда такой прилежный в учебе?

– Когда мне это необходимо, – не забыл выгодно преподнести себя Мишка.

– Кем работаешь?

– Пока вольный. А так – достаю и приношу, если грубо говорить.

В спецназе всегда учили говорить как можно ближе к правде, чтобы потом не путаться и не сыпаться на мелочах.

– А если потоньше? – срезал свои пласты старший.

– Обычно ставлю мины во время отхода, – дал совсем тончайший срез Багрянцев. Для спутников, однако, этот ответ оказался еще более неотесанным брусом, и они на время замолчали. Вот это и хорошо, надо попытаться выглядеть многозначительным пустышкой, к тому же еще чуть хвастливым, но и знающим себе цену. Не дать составить о себе однозначное представление: в этом случае легче лавировать и закрывать промахи.

Однако водитель оказался не меньшим репьем, чем сам Мишка:

– Получалось? Имею в виду мины?

– Орденов пока нет, но доверяли.

– В какой сфере деятельности прикрывал отходы?

– Можно сказать, что в коммерции.

– Чего же сейчас вольный?

– Путч. Начальство посоветовало расползтись, лечь на дно и переждать неизбежные разборки после победы одной из сторон.

– Мудрое у тебя начальство.

– У дураков не служим.

Что дальше? Это же, видимо, решает и водитель. Помочь? Направить составление задачки в своем русле? Эх, сейчас бы какую-нибудь домашнюю заготовочку. Да кто ж знал, что придется брать не технику, а людей. На бандах специализируются всякие там кагебешные геометрические «альфы» да «омеги»…

– Ну, как ты думаешь, что мы с тобой будем делать? – честно поровну поделил решение задачки водитель.

– Только не бить морду. Обычно говорят, что двое одного не бъют, а вас даже трое, – вернул условие на исходный пункт Багрянцев.

Проехали несколько фонарей, прежде чем впервые водитель обернулся назад:

– Есть предложение пригласить тебя на наш скромный ужин. Может, и поговорим поближе.

Спутники согласно и вынужденно, а Мишка откровенно, но все – улыбнулись.

4

Дверь Мишке, Гере и Моте – «парусник» так и представился: «Мотя», – открыла длинноногая и длиннорукая девица, ухитрившаяся втиснуть свое такое же длинное и гибкое тело в узенький кусочек блестящего зеленого материала.

– Эллочка, это мы, – Мотя поднял над собой пакеты. – И не одни, – он кивнул назад.

Мишка закланялся и протянул свою коробку конфет.

– Лишних не бывает, – неожиданно писклявым для своего роста голосом разрешила хозяйка войти им всем в дом.

Облегающий Эллочку кусок материи оказался еще меньшим, когда она повернулась: глубочайший вырез до поясницы сэкономил минимум еще полметра.

– А где Данилыч? – пропищала уже из кухни хозяйка.

– Скоро будет. Вроде должен с Боксером встретиться, – ответил Гера.

– С Боксером… Сказал бы сразу, что поехал Соньку трахнуть, – не поверила Элла. – Выйдет Козырь, он и им, и нам ребра переломает.

– А по-моему, пусть разбираются сами, – развалившись в кресле, вальяжно проговорил Гера. – В крайнем случае, мы к Моте в Москву смотаем. Приютишь?

– Мотя старых друзей не забывает, – «парусник» умело и сноровисто очищал заставленный грязной посудой стол. – Давай, приобщайся, минер, – подозвал он Мишку.

Через некоторое время стол был накрыт вновь. Быстро, застоявшись в ожидании, выпили по первой. Эллочка близоруко сверлила взглядом гостя, и Мишка чуть занервничал: женское чутье идет от пяток, а пятки боятся холода.

– Откуда мальчик? – неожиданно спросила она, и Багрянцев понял, что не ошибся в своем предположении.

– С Мотей бабу не поделил, – хихикнул Гера.

– Не бабу, а шампанское, – огрызнулся тот. – Данилыч хочет поговорить, познакомиться, – отмежевался от Мишки «парусник».

Эллочка, прикурив сигарету, протянула пачку гостю.

– Не курю, спасибо. Курить вредно.

– Курить вредно, – согласилась она. – Но не курить – странно.

Выпили по второй. Эллочка, не закусывая, проходулила на кухню. За столом разговор не вязался: новый знакомый нужен Данилычу, а шестеркам вылезать поперек туза – быстро в отбой выбросят.

– Гера, – разряжая обстановку, позвала из кухни хозяйка.

Гера, покачнувшись, вылез из-за стола, «парусник» пересел на диван, включил магнитофон. В этой ситуации лучшее – чтобы побыстрее приезжал Данилыч. Переговорить, откланяться – и до новой встречи.

Вместо водителя в дверях показался Гера. Не поднимая взгляд, быстро прошел к столу, и прежде чем Мишка почувствовал опасность, бросился на него, сбил со стула.

– Вяжи, – прокричал он ошалевшему от неожиданности Моте.

Но нельзя отвлекаться во время драки даже за помощью. Багрянцев, ни на мгновение не забывавший, где находится, упустил лишь первый момент – момент удара. На второй уже был собран и крутнулся под Герой всем телом: перво-наперво требовалось разжать у того пальцы. Почувствовав, что удалось, подтянул колени и выпрямил спину – уже не лежачий. Заработал локтями – куда угодно и как угодно, и не для ударов даже – просто чтобы не дать схватить себя за руки. Задергал головой – в драках ее почему-то оберегают, а башкой тоже надо драться. Удалось отпугнуть на секунду Геру и подхватиться. А вот теперь – держись!

Ох, как любо, как приятно драться в комнате, да еще не своей, все, что ни под рукой – во врага. Сам – к стенке, она защитит спину. Ногой в пах ничего не понимающему, но рванувшемуся вперед Моте – получите перед поездкой в Москву. А ты куда, дура длинноногая, здесь же не бальные танцы.

– Уйди от греха, – крикнул ей Мишка, когда она попыталась забросить на него шнур от разлетевшегося по полу телефона.

– Отойди, – крикнул и Гера, бросая одно за другим одеяло, плед, покрывало, еще какие-то тряпки.

Не додумал до конца Мишка предыдущую радость: опасно затевать драку в комнате, где есть чем запутать противника.