Марта

Генриха перевели учиться с третьего курса Московского медицинского училища на тот же курс в Челябинское медицинское училище. В его документах, которые поступили в училище, стояла одна оценка по всем предметам ? отлично. Генрих мечтал получить профессию хирурга, но поступить в медицинский институт ему с первого раза не удалось, чтобы не терять год, он решил поступить в училище.

Девушкам он сразу дал понять, что кроме учебы, его ничего не интересует. Генрих постоянно общался с преподавателями, стараясь получить как можно больше знаний по медицине. Преподаватели были от него в восторге и относились к парню с уважением, как к молодому коллеге. Однокурсников первоначально такие отношения приводили в бешенство, но от Генриха так несло знаниями и умом, что уважать его стали все. И относиться, как к преподавателю.

Ни друзей, ни врагов у Генриха не было. Однокурсники пытались привлечь его к массовым студенческим мероприятиям, затащить в общежитие, но всё было бесполезно. Однако в соревнованиях по волейболу Генрих согласился участвовать. Мужская сборная училища по многим видам спорта часто не участвовала в студенческих соревнованиях по причине недобора требуемого количества участников. Парней в училище было немного, к тому же не все занимались спортом. Преподаватель физкультуры знал возможности каждого парня, кроме вновь поступившего Генриха. Чтобы узнать способности Генриха, он устроил соревнования по волейболу среди групп одного потока.

Команды могли быть смешанными, то есть состоять из парней и девушек. Так в каждой группе и получилось. Всего же в одном потоке обучались четыре группы. Игра группы, в которой училась Варя, с группой, в которой учился Генрих, состоялось вечером, после занятий.

Преподаватель физкультуры сказал Генриху про его обязательное участие и не ошибся. Генрих играл отлично, особенно хороши были удары рядом с сеткой, благодаря его высокому росту. После одного из таких ударов мяч попал Варе в голову, у неё потемнело в глазах. Все засмеялись, кроме Генриха, он знал, что удар был сильным, поэтому подбежал к Варе, взял за руку и усадил на скамейку.

– Тебе больно? – спросил Генрих.

– Больно, но сейчас пройдёт, иди играй дальше, – ответила Варя.

Варю на площадке заменила другая девушка, игра продолжалась. После её окончания Генрих предложил проводить Варю до дома. Сказал он это явно из вежливости, чтобы хоть как-то загладить вину, а не из желания проводить понравившуюся девушку. Варя резко отказала, давая понять, что ей жалость не нужна. Генрих не привык, чтобы ему отказывали девушки. Он внимательно посмотрел в глаза Варе. Взгляды молодых людей встретились, оба поняли, что каждый знает себе цену, а кто первый пойдёт навстречу другому, покажет время.

Анна Ивановна всё реже вставала с постели, потому Варе приходилось уделять всё больше времени на обслуживание больной. Кроме учёбы, она ничем больше не занималась. При встрече в коридорах училища с Генрихом, они сдержанно приветствовали друг друга, но до общения дело не доходило. Просто не было повода, который для обоих стал бы причиной для беседы.

Занимаясь и ухаживая за Анной Ивановной, Варя не заметила, как наступил Новый год. К праздничному вечеру Варя решила подготовиться основательно. Сшила себе новое платье, приобрела маскарадную маску принцессы. Договорилась с сыном старушки, чтобы он провёл вечер с матушкой.

Новогодний бал-маскарад в училище прошёл весело, так хорошо Варе не было давно. Она участвовала в конкурсах, пела песни, водила со всеми хороводы и танцевала. Генрих стремился находиться рядом, от этого Варе становилось ещё веселее. Они несколько раз вместе танцевали, а после объявленного последнего танца Генрих заявил, что он обязан проводить принцессу до дома. Варя согласилась, осознав, что ради этого она и была такой активной и веселой. Генрих помог надеть ей пальто и, придерживая за локоток, повёл к выходу. Девушки-однокурсницы наблюдали за ухаживаниями Генриха и были просто в шоке не столько от Генриха, сколько от Вари: с каким достоинством она себя вела. По дороге от училища до квартиры, где жила Варя, они рассказывали друг другу о себе так, будто были давними знакомыми. Молодые люди спешили сообщить о себе как можно больше, как будто скоро им придётся расстаться. Маски были сорваны в прямом и переносном смысле. От важного и недоступного Генриха не осталось и следа. Он рассказывал забавные истории о своём детстве, иногда искажая события, чтобы Варе было весело, и она смеялась. Не замечая времени, они дошли до бывшего купеческого дома. Варя поблагодарила Генриха и сказала, что ей надо быстрее вернуться домой, так как её ждёт больная старушка. Всё произошло быстро, Генрих успел только пожелать здоровья бабушке и крепко пожать ладонь Вари.

В квартиру Варя вошла осторожно, ожидая упрёки за долгое отсутствие, но там было пусто. Анне Ивановне вечером стало плохо, сын отвёз в больницу. Пробыла в больнице она две недели. Врачи сделали вывод, что старушке больше ничего не поможет, на следующий день её выписали домой. Сына предупредили, чтобы готовился к худшему варианту, то есть к похоронам.

Варю шокировало такое сообщение, она пообещала, что сделает всё, чтобы Анна Ивановна прожила как можно дольше. Варя встретилась с врачами, записала советы по лечению Анны Ивановны. Старушка прожила после выписки четыре месяца и умерла в начале мая. Всё это время Варя ухаживала за хозяйкой квартиры, спеша домой после занятий.

С Генрихом она больше не встречалась. Его поведение было для Вари немного странным: при встречах в училище он по-прежнему был сдержанным и нарочито вежливым; сообщение о болезни Анны Ивановны воспринял сухо, как врач, особых чувств не выразил и не поддержал Варю. Это насторожило, девушка решила первой своё желание встретиться не проявлять.

После похорон Анны Ивановны Варя немного успокоилась и занялась подготовкой к экзаменам. Ей хотелось получить только отличные оценки, потом похвастаться своим родителям, чтобы они гордились за дочь, особенно папа.

В итоге экзамены Варя сдавала успешно, оставался последний. Вдруг она поняла, что знания по нервной системе слабые. Выходя озабоченной из аудитории, она встретила Генриха, кивнула ему и пошла дальше.

– Варя, подожди! Что нос повесила? – спросил Генрих.

– Боюсь последнего экзамена, по нервной системе полной завал, – призналась Варя.

– Нервы надо беречь, тогда с нервной системой будет всё в порядке. Хочешь, помогу, расскажу, как её сохранить?

– Тебе весело, а мне не до шуток! Сама разберусь.

– Гордая ты, Варька, но я всё равно приду к тебе вечером. Ты также живёшь в купеческом доме?

– Да, но раньше шести часов меня дома не будет.

– Жди и готовь ужин, я обязательно приду.

Странно, но у Вари сразу поднялось настроение, как будто после той новогодней встречи ей чего-то не хватало, а сейчас это произошло. Сердце тревожно забилось, она ощутила прилив крови к лицу. «Давай, объясни, что произошло с твоей нервной системой? – у самой себя шутя спросила Варя. Теперь уже в приподнятом настроении поспешила домой.

Генрих пришёл в семь часов вечера и попросил сразу начать занятия. Варя не ожидала, что он будет таким серьёзным, что без всяких обычных комплиментов они начнут заниматься. Но такое поведение Генриха ей очень понравилось. Она открыла учебники, сама села к нему поближе. То, что Генрих отличник, Варя знала, но то, что он так доходчиво и быстро начнёт ей разъяснять непонятные до сих пор вещи, не ожидала. Они довольно быстро разобрали несколько тем, Генрих почувствовал, что Варя начинает уставать.

– Достаточно на сегодня, а то будешь знать больше меня. Да и перед сном пора отдохнуть, – сказал Генрих.

– Спасибо за помощь. Слушай, ты классно объясняешь! Лучше, чем преподаватели.

– Да нет, просто знаю, что тебе непонятно, сам когда-то мучился над этим.

– Ты собираешься, а как же ужин? Я должна тебя отблагодарить за помощь.

Генрих стоял у входной двери и как будто чего-то ждал. Варя опустила глаза и подошла ближе. Парень взял девушку за плечи и крепко поцеловал, а затем сказал:

– Мы не закончили. Завтра приду в это же время. До свидания.

– До свидания, я буду ждать, – ответила Варя.

Этот прощальный поцелуй был каким-то обыденным, будто они давно вот так прощаются. «Какой он хороший!» – не переставала думать Варя. Он угадывал её желание, а иногда делал так, что только потом она понимала, что именно этого хотела. «Что же будет завтра?» – подумала Варя, сердце тревожно забилось.

Вечером, на следующий день, Генрих пришел с портфелем. Перешагнув порог весело сообщил:

– Ты знаешь, Варя, рядом в магазине продаётся красное шипучее вино, которое любит моя мама. В Москве оно продаётся во многих местах, а в Челябинске я нашёл его только рядом с твоим домом. Наверное, проживающей когда-то здесь семье купцов оно также нравилось, вот до сих пор это вино и продают. Купил по просьбе мамы две бутылки.

– Давай поменяемся квартирами, тебе проще будет вино покупать, – пошутила в ответ Варя, а сама подумала, долго ли он сочинял причину этой покупки.

Они снова занимались до тех пор, пока не устали. Но оставалось несколько тем, которые Варя хотела бы рассмотреть, поэтому решили оставить их на следующей день.

– Варя, ты знаешь, какой сегодня великий праздник? – спросил Генрих, подойдя к ней со спины и поцеловав в голову.

– Нет, не знаю, мне не до праздников. Экзамен надо сдать.

– Это плохо. Сегодня День медицины, мы должны его отметить.

– Если только чуть-чуть. Сложно отказать своему учителю-спасителю.

– Кстати, я купил и конфеты, так что о закуске можешь не беспокоиться.

– Конфеты тоже купил для мамы и любимые?

– Конечно! А ты как угадала?

– Очень просто! Соседи, которые жили здесь до революции, рассказывали, как семье купцов нравилось пить вино с конфетами.

Оба засмеялись, Генрих крепко прижал Варю к себе и начал целовать шею. Варя оттолкнула его, затем кокетливо предложила начать праздник.

Генрих разлил вино по стеклянным бокалам, взятым из сервиза покойный Анны Ивановны. Дальше было весело, они смеялись над каждым словом, произносили выдуманные тосты. Оба уже знали, чем закончится этот праздник.

Генрих объявил, что праздника без танцев не бывает, потом они вместе стали выбирать подходящую пластинку и заводить патефон бывшей хозяйки. Затем медленно танцевали. Генрих целовал волосы Вари крепче прижимая к себе. Варя легонько отстранила Генриха и, глядя прямо в глаза, сказала:

– Как мне хорошо! А ты меня любишь?

– Если бы ты знала, как мне хорошо! Наверное, люблю.