бабьему лету ночные романсы.
***
****
На подошвах, израненных временем,
мы выносим из дома обидное,
избавляясь от тяжкого бремени
раздирающего очевидного.
По асфальту разносим ненужное,
по трамваям – гнилую обыденность,
по театрам – измену замужнюю,
а по жизни – свою непредвиденность.
Что отлипло, к другому прицепится
вместе с грязью осенней распутицы…
Так и бродит по миру нелепица
на подошвах случайной попутчицей.
***
Аксёновым из Риги
Мир вокруг, а в центре – двое
между нот, холстов и красок.
То раскрасят мир в былое,
то вдвоём сыграют Краса.
На двоих – цветы и солнце,
облака, дожди и горе,
жизнь лихая марафонцев
в старой Риге,
возле моря.
Слово к слову, нота к ноте,
штрих к мазку на той картине,
где прижался к Дон Кихоту
профиль вечно юной Нины.
***
****
Невольно опускаюсь в сущий ад,
где каждый третий сплетнями распят,
за магарыч прощаются грехи,
кто не сумел – остался у сохи;
где у суда безвинный виноват,
а подхалим у власти нарасхват.
Здесь тихий ждёт, а наглый обогнал,
кошель на бис, а бедный – на мангал;
цены не сложит жадность за приём,
ей пресловутый кризис нипочём,
и обыватель бьётся об заклад,
что вынуждают опускаться в ад.
***
****
Молодея, старикам не верил,
собирался мир перевернуть.
Не заметил, как скопил потери,
погружаясь в жизненную суть.