Клятва
Николай Георгиевич Гарин-Михайловский
Корейские сказки #64
«У Ян-сын-шеня, министра, был сын Ян-сан-боги, который до тринадцати лет учился дома, а затем отправился в монастырь к бонзам кончать свое образование, чтобы к своему совершеннолетию, шестнадцати годам, быть вполне образованным человеком…»
Николай Гарин-Михайловский
Клятва
У Ян-сын-шеня, министра, был сын Ян-сан-боги, который до тринадцати лет учился дома, а затем отправился в монастырь к бонзам кончать свое образование, чтобы к своему совершеннолетию, шестнадцати годам, быть вполне образованным человеком.
По дороге в монастырь он проходил как-то под вечер мимо одной фанзы, принадлежавшей простому сельскому дворянину Хуан-сан-ше.
Дочь этого дворянина, тринадцатилетняя красавица Хуан-чун-вонлей, увидав юношу, послала рабу спросить, как зовут его.
Когда раба принесла ответ, девушка сказала:
– А спроси его, не хочет ли он немного отдохнуть с дороги?
Ян-сан принял предложение и вошел в дом. Когда он разговаривал с хозяином фанзы, отцом Вонлей, последняя вызвала отца и сказала ему:
– Позволь мне, отец, выйти к этому юноше.
– Но разве возможно это, – ты девушка, да к тому же просватанная?
– Отец, я переоденусь мальчиком.
Вонлей была единственная и к тому же балованная дочь, и она так горячо просила, что отец наконец согласился.
Девушка, переодевшись мальчиком, вышла к гостю, и они очень скоро подружились.
– Когда вы родились? – спросила юношу Вонлей.
– Я родился тринадцать лет тому назад, в третью луну, пятнадцатого дня, в обеденную пору.
– Как это удивительно, – сказала девушка, – ведь это мой год, день и час рожденья.
Гость, по приглашению отца, остался у них ночевать.
Дочь же опять пристала к отцу с новой просьбой – отпустить ее с этим юношей к бонзам учиться.
– Отец, я оденусь мальчиком, и, клянусь тебе именем покойной матери, никто никогда не узнает, что я девушка. А в шестнадцать лет я вернусь и выйду замуж за того, кого ты назначил мне в мужья. Эти же три года, единственные, которые остаются у меня свободными, позволь мне употребить на приобретение знаний, так как знание есть счастье.
Это было верно, и многие из подруг Вонлей, как и она, знали уже хорошо и мужскую и женскую грамоту.
Долго не соглашался отец. Но она так просила, плакала и уверяла, что умрет, если отец не исполнит ее желания. Отец наконец сдался.
Он взял с нее ещё раз клятву, что она не откроет своего пола.
– Будь покоен, отец, я исполню свой долг.
– Что бы вы сказали, – спросила на другой день Вонлей своего гостя, – если бы и я пошел с вами учиться к бонзам.
Ян-сан был очень рад этому и сказал, что само небо посылает ему такого товарища.
После этого они отправились в монастырь. Это было прекрасное путешествие. Когда приближалась ночь, они разводили костер, чтобы не съели их тигры и барсы, и весело разговаривали. Затем они ложились спать и беззаботно спали до утра. Однажды Вонлей сказала:
– Мы товарищи; почему нам не говорить друг другу «ты».
И они стали говорить друг другу «ты».
– Мы родились с тобой в один и тот же день и час, – сказала Вонлей на другом привале, – так нам надо побрататься.
И они побратались.
Для этого они написали своей кровью свои имена на одежде, отрезали написанное и, обменявшись, спрятали эти знаки у себя на груди.
Когда же они пришли к бонзам, великий Тонн (предсказатель) стал учить их всем наукам.
Ян-сан и Вонлей не могли жить друг без друга и никогда не разлучались.
– Скажи мне, – спросил однажды Ян-сан девушку, – отчего ты спишь всегда в платье, когда обычай наш спать голыми?
– Когда я был маленьким, я так заболел, что чуть не умер, – ответила Вонлей, – тогда отец дал клятву, что, если я выздоровею, то до шестнадцати лет буду спать в одежде.
Однако от мудрого Тонна не скрылся пол Вонлей. Когда обоим исполнилось пятнадцать лет, он послал их купаться.
– Ты ничего не заметил, внук мой? – спросил Тонн Ян-сана, когда они возвратились с купанья.
– Я ничего не заметил, дед мой, кроме того, что брат мой, который купался выше меня по реке, порезал себе ногу, и потому на реке показалась кровь.
Прошел еще год, ученье кончилось, обоим минуло шестнадцать лет, и Тонн, призвав Ян-сана, сказал ему:
– Внук мой, ты кончил ученье, и пришло время избрать тебе подругу жизни, потому что жизнь человека, не имеющего потомства, ничего не стоит. Такой человек как будто не жил. И ты заслуживаешь по своим знаниям, трудолюбию и чистоте души лучшей из женщин. Она ближе, чем ты думаешь, к тебе. Я говорю о твоем товарище. Знай, это девушка, и лучшая из девушек.
Вечером Ян-сан сказал Вонлей: – Недаром так рвалось мое сердце к тебе, недаром так любил я тебя, и теперь, когда мы все знаем, что мешает нам, если ты любишь меня, стать мужем и женой?
– Люблю ли я тебя? – ответила Вонлей, – я полюбила тебя прежде, чем ты меня. Но разве ты забыл, что мы братья теперь?
– Я стал твоим братом обманом и не признаю своих обязательств, – сказал Ян-сан, снимая амулет, – возьми его назад.
– Но для меня это остается обязательством, – ответила она.
Тогда Ян-сан обнял Вонлей и сказал:
– О, Вонлей, зачем, когда наступило время нашего счастья, ты мучишь меня?
И он стал так горячо просить Вонлей, что она сказала ему: